Пташки (СИ) - Грин Эмилия

Ее смех за бутылкой рома, и то, как Полина дрожала посреди ледяного водоема у меня в руках, ее влажная, покрытая мурашками кожа, сладкие, горячие губы, которых я, наконец, осмелился коснуться…

Я не предполагал, что все зайдет так далеко. Но в какой-то момент все вышло из-под контроля. Я не сумел вовремя остановиться. Да, я идиот.

Ее близость ощущалась островком рая в моем беспробудном аду… Меня ломало. Столько лет. Сука. Столько лет… Засела где-то между висков. Как болезнь какая-то… И вечное нельзя. Нельзя. Нельзя. Со всех сторон.

Да, я боролся с соблазном.

Но все изменилось в долю секунды. Ее провокационный вопрос: «Ты когда-нибудь делал это девочкам языком?», и у меня в груди что-то взорвалось.

Если сначала мне казалось, что я, блин, ответственный, серьезный и взрослый, то стоило увидеть Левицкую в одной футболке, одетой на голое тело, с этим диким, безумным вызовом во взгляде, как я перестал себе принадлежать.

Понял, что хочу. Просто хочу ей обладать.

И наши мысли преступно сходились. А потом мы оба перестали думать… Её пальцы дрожали, когда она стягивала футболку.

Одна невероятная ночь, во время которой Полина принадлежала мне. Всецело. Жаль, в тот момент я реально не осознавал, что это ее дебют.

- Лучший подарок на день рождения – в первый раз сделать это с парнем, которого … которого я знаю всю свою жизнь… – пробормотала она мне в губы.

Меня накрыло… И вот она в моей абсолютной власти. Я прижал её к земле, чувствую, как бьётся её сердце — часто-часто, как у пойманной птицы.

— Боишься? — одними губами.

Она не ответила.

Однако, я знал её тело лучше, чем она сама.

Знал, что ей нравится, нежно прикусывая за шею. Знал, что она зажмурится, когда мои пальцы дойдут до ее влажных складок. Знал, что она шире разведет ножки, стоит только по часовой стрелки обвести вокруг клитора…

Полина схватила меня за запястье, когда я впервые в неё вошел.

Я двигался медленно, наблюдая, как её лицо менялось. Страх. Боль. И наконец — то, ради чего я так долго ждал.

Удовольствие.

Её пальцы вцепились мне в волосы, когда она распробовала основное блюдо, незамедлительно требуя добавки. Я делал все, чтобы соответствовать, чтобы она навсегда запомнила наш первый раз.

Полина тихо всхлипывала, подбираясь к своей вершине. Вскоре, я почувствовал, как она кончает…

…Я сидел на лавке, сжимая голову в ладонях, погребенный запоздалым раскаянием – я будто украл что-то, что уже не вернуть. Первый раз моей Левицкой должен был произойти иначе. Она заслуживала самого лучшего.

Потому что Полина была для меня не просто другом или первой юношеской влюбленностью… гораздо ближе. Я всегда считал ее частью своей семьи.

Мы много лет жили в нескольких метрах друг от друга. Наши спальни разделяло одно дерево, которое впоследствии настолько разрослось, что мы использовали его в качестве своеобразной переправы.

Иногда я пробирался к Полинке, когда она уже спала в обнимку со своим песелем, подолгу любуясь ее ангельской внешностью, находя в этом какое-то безотчетное, волнующее удовольствие.

Я знал каждую её привычку. Как она прикусывает нижнюю губу, когда нервничает. Как прячет руки в рукава свитера, если ей холодно. Как её глаза темнеют, когда она злится.

И я умудрился испоганить ее первый раз.

Антисанитария полнейшая.

В палатке посреди леса…

Просто пиздец.

Я зажмурился, но картинки всплывали перед глазами.

Утром я проснулся от звука капель дождя. Запах ее тела, сладкий, как спелый персик, въелся мне в кожу. До сих пор не принимал душ, не желая его смывать.

Полина лежала на боку в моей футболке, ноги были обнажены до бедер, волосы растрепаны.

Такая хрупкая и беззащитная. Совсем не похожая на ту дерзкую соблазнительницу, которой она казалась под крепким алкоголем при тусклом свете луны.

- Ты меня разочаровал, сын, – процедил отец сквозь зубы, и каждое его слово било наотмашь, как удар хлыста.

- Бать, я конкретно облажался. Полинку жаль.

- Не поспоришь. Я видел пустую бутылку рома, – спокойно, но с ледяной интонацией в голосе.

Какое-то время мы молчали, после чего я отрывисто добавил.

- Самому от себя тошно.

Я поднялся, желая прекратить этот тягостный разговор. Не планировал с ним откровенничать, только батя, похоже, видел меня насквозь, без труда прочитав, что у меня на душе.

- Ну, а что насчет конкретики?

- Собираюсь прямо сейчас поговорить с Полиной.

- Предмет разговора можно узнать? – взгляд, как под дулом пистолета.

- Почему тебя это так волнует?

- Может, потому что речь идет о единственной дочери моего лучшего друга, а ты мой сын, который, к сожалению, слишком часто лажает? Приехать на отдых с одной, а через несколько дней провести ночь с другой, это еще умудриться надо, Саш!

- Ну, гены не пропьешь! – с вызовом глядя ему в глаза.

- На что ты намекаешь? – сдавленно.

- Мама как-то рассказывала, что перед тем, как вы с ней помирились после долгого расставания, ты жил с другой девушкой.

- Ой, Алина нашла, что вспомнить, – он отмахнулся, впрочем, несколько смягчившись в лице. – То было несерьёзно.

- Тогда ты как никто другой способен меня понять. Наша история с Агатой подошла к концу. Она сбежала, сверкая пятками, и сейчас уже отдыхает с подружками в Париже, предложив мне остаться друзьями, – я безэмоционально озвучил отцу последние новости.

Да, Агата на каком-то интуитивном уровне сама до этого дошла, за что я был несказанно ей благодарен, потому как еще до того, как мы с Левицкой переступили черту, отчетливо осознал – у нас с Агатой нет будущего.

Все же, отношения, основанные на взаимном комфорте, не особо долговечны…

- Так и что делать-то собираешься? Напоминаю, через несколько дней у тебя самолет в другую страну. Последний курс. Начинается работа в семейном бизнесе, – глядя на меня, как на только что разлепившего глаза новорожденного щенка.

- А что, если я сделаю ей предложение и увезу с собой? – внезапно выпалил я, вдруг осознав, что лучшего варианта для нас не придумать.

В конце концов, Полина теперь совершеннолетняя, и никакой гиперопекающий папаша не сможет нам помешать…

Глава 34

Несмотря на то, что мама уже не спала, почему-то меня к ней не пускали, а отец, скрывшийся где-то в недрах больницы, уже минут тридцать игнорировал мои звонки, что наталкивало на отнюдь не позитивные мысли.

Я вышла на улицу, подставляя лицо под обжигающие солнечные лучи.

Находясь в состоянии тупого отчаяния, я понятия не имела, что же предпринять. Еще и подслушанный разговор мужчин Вороновых лишь сильнее расшатывал лодку паники, разыгравшейся у меня в груди.

Я снова и снова прокручивала в голове сегодняшнюю ночь. Каждое его слово, каждую паузу, каждый взгляд – как будто если бы я нашла тот самый момент, когда всё пошло не так, смогла бы отмотать время назад.

Но было поздно. Всё уже сломано.

Я до хруста сжимала телефон, словно он в чем-то виноват. Написать? Извиниться? Сказать, что он мне дорог, что я не хочу его терять, что… что я готова сделать вид, будто ничего не было?

Но это же ложь.

Я помнила. Он помнил.

Боже, что я наделала… Сама ведь спровоцировала Сашку!

Мы это сделали. И теперь я не могла дышать.

- Бать, я конкретно облажался. Полинку жаль…

Похоже, с нашей дружбой покончено: теперь мы просто два чужих человека с грязным секретом, повисшим между нами.

Тем более, он обсуждал это с отцом! Как мне теперь смотреть Кириллу Александровичу в глаза? А может для них вообще в порядке вещей обсуждать подобное?

Я тяжело сглотнула. Не получалось избавиться от тошноты. С той самой секунды, как я услышала часть их разговора, не могла отделаться от противного металлического привкуса во рту.

Я разрушила нашу многолетнюю историю ради нескольких минут пьяной близости, даже не подумав о последствиях…