Не говори шефу (СИ) - Чернева Влада

— Ты всегда так стараешься? — спросила я.

Мы подошли к стеклянным дверям, и я почувствовала, как он слегка коснулся моего локтя, словно бы невзначай, но очень уверенно. Лифт оказался почти зеркальным, мягко подсвеченным золотистым светом. Владислав нажал на кнопку, и кабина мягко тронулась вверх.

Он сделал шаг ближе, и сердце у меня будто стало глухо постукивать в такт движению лифта.

— Здесь так тихо, —прошептала я .

— Да, здесь тихо… - прежде чем я успела ответить, я ощутила мягкое прикосновение его губ. Его рука легла мне на спину, я почувствовала, как лифт останавливается, но дверь откылась не сразу — на самом деле это была пауза, созданная системой безопасности еще раз сканировавшей какие-то только ей известные параметры, но я подумала что лифт остановился по велению моего сердца, чтобы немного продлить этот момент.

— Ты всегда так задерживаешь своих гостей в лифте? — спросила я.

— У меня редко бывают гости, — ответил он спокойно, но в его голосе чувствовалась какая-то особая откровенность, от которой моё сердце стало биться чаще.

Мы подошли к его двери, и я заметила, как он достаёт ключ. Настоящий, старомодный, металлический ключ. Я не смогла удержаться:

— Ключ? Сейчас же модно всякие сканеры, датчики лица, голосовые команды. Или я что-то пропустила?

Он улыбнулся, вставляя ключ в замок.

— Всё это здесь есть, — ответил он, повернув ключ. — Умные системы срабатывают ещё на этапе, когда машина подъезжает к дому. Лифт узнаёт владельца по лицу, а двери защищены несколькими уровнями защиты. Просто эти детали не бросаются в глаза.

— Но зачем тогда ключ? — я не смогла скрыть любопытства.

Он слегка повернулся ко мне, его голос стал тише.

— Ключ — это символ. Иногда хочется оставить что-то простое и старомодное.

— Это замечательно. Прямо как ты, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Я шагнула внутрь, и первое, что меня поразило, — это огромное панорамное окно. Прямо передо мной открывался вид на сталинскую высотку — мощную, величественную, с чёткими линиями и строгими формами, которые невозможно было не заметить. В этом здании чувствовалась история, основательность и какой-то особенный дух прошлого, который невозможно подделать.

Но ещё больше впечатляло то, что открывалось за высоткой. Огни ночной Москвы, будто россыпь звёзд, уходили в бесконечность. Потоки машин, светящиеся окна других домов, далёкие силуэты города — всё это создавалось впечатление, что за этим окном лежит целая вселенная.

— Этот вид — настоящая фишка квартиры, — сказал он, скрестив руки на груди и улыбаясь. — Глядя на эту высотку, я всегда вспоминаю «Марш энтузиастов». Знаешь, эту песню: «Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна учёных»… как будто звучит в пространстве каждый раз, когда я смотрю на неё.

— А как же сумрачные моменты истории? — спросила я, всё ещё улыбаясь, но с долей серьёзности. — Неужели они не давят, когда смотришь на такие здания?

Но он знал, что сказать, чтобы рассеять любые сомнения.

— В любом великом свершении всегда есть свои тени, — сказал он, подойдя ближе. — Но ведь не тени создают величие, правда? Всё, что мы видим, — это результат стремлений, мечты, веры в будущее. А тени… Они лишь делают свет ярче.

— Ты действительно похож на того героя из «страны мечтателей», — сказала я.

Он рассмеялся: — А ты, значит, готова стать героиней?

Комната была просторной, но не нагруженной мебелью. Большой серый диван, слегка помятый, явно знал, что такое одинокие вечера с ноутбуком или книгой. На одном из кресел, стоящем ближе к окну, валялись носки. Я заметила их сразу, но, к своему удивлению, это вызвало у меня не раздражение, а улыбку. Особенно на фоне величественного здания в панорамном окне. Владислав тоже их заметил — стремительно схватил и, слегка покраснев, засунул куда-то за спинку кресла.

— Извиняюсь, — пробормотал он, совершенно несвойственным ему тоном. — Я нечасто принимаю гостей.

— Не переживай, — отозвалась я, всё ещё улыбаясь. — Если бы ты видел, что временами творится у меня дома!

Он посмотрел на меня, явно обдумывая, стоит ли пошутить, но решил оставить эту мысль при себе.

На невысоком деревянном столике, стоящем у окна, лежало несколько предметов, которые сразу привлекли моё внимание. Керамическая статуэтка, покрытая мельчайшими трещинами глазури, изображала танцующую пару. Рядом стоял небольшой глобус на деревянной подставке, на котором почти стёрлись очертания стран. И ещё там была старая серебряная зажигалка с гравировкой, которую он, судя по всему, давно не использовал, но не выбросил.

На полу возле дивана валялась пара книг и несколько листков с рукописными заметками. На кухонной стойке стояла недопитая чашка кофе. Общая картина говорила о том, что квартира видела хозяина не так уж часто.

— У тебя тут уютно, — сказала я, пытаясь представить, как он проводит время в этом пространстве.

— Да, наверное. Но хватит говорить, — произнёс он, чуть хрипловато, и в его голосе звучало что-то, от чего у меня по спине пробежали мурашки.

Прежде чем я успела что-то ответить, он наклонился ко мне и обнял, притягивая ближе. Его руки обхватили меня с такой уверенностью, будто это было самое естественное действие в мире. В этот момент все слова, все мысли потеряли смысл.

Его поцелуй был горячим, страстным, но в то же время удивительно нежным. Я почувствовала, как его ладони мягко скользнули по моей спине, притягивая меня ближе. Скользнули по талии, по бедрам, проникли под ткань платья… Мы словно растворились друг в друге, забыв обо всём, что окружало нас.

Его дыхание стало чуть быстрее, я ощутила, как он крепче сжимает меня, и моя собственная голова закружилась от этого головокружительного вихря эмоций. Его губы находили мои снова и снова, пока я не поняла, что больше не могу стоять.

Владислав, словно почувствовав это, мягко, но уверенно увлёк меня — и вот мы уже валяемся на диване. Я утонула в его объятиях, ощущая, как его близость наполняет пространство чем-то совсем новым, неожиданным, но таким желанным. Это было не просто физическое влечение, а гораздо больше.

Всё происходило с какой-то удивительной естественностью, как если бы мы наконец нашли то, чего давно искали. Его движения были плавными, но уверенными, каждый жест говорил больше, чем любые слова. Одежда полетела на пол, на кресло, мы были как Адам и Ева в райском саду до грехопадения. Но в этом не было никакого порока, был лишь экстаз, была лишь неописуемая радость единения, и в этом единении не было места сомнениям, только безусловное доверие и стремление быть ближе, стать единым целым.

Я почувствовала, как он слегка отстранился, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были тёплыми, а в уголках губ играла лёгкая, почти мальчишеская улыбка.

Он смотрел на меня так, будто видел что-то, что боялся упустить, что-то ценное и редкое. Его взгляд обжигал, но не заставлял отступить. Напротив, я почувствовала, как исчезают последние границы, и всё, что оставалось, — это я и он. Когда он потянулся ко мне, время будто замедлилось. Я чувствовала каждое движение, каждое прикосновение, и это наполняло меня странным, почти пьянящим чувством.

Его руки, такие тёплые и уверенные, скользнули по моей талии, а затем чуть сжали мои плечи. Он коснулся моего лица так бережно, будто боялся спугнуть, и я в ответ провела пальцами по его щеке. Взгляд стал ещё более глубоким, а дыхание — медленным и тяжёлым. Его губы накрыли мои, и я утонула в этом поцелуе, который был полон желания и обещания.

Его движения были плавными, но решительными. Он обнимал меня так, что я чувствовала себя защищённой и желанной одновременно. Его пальцы изучали мою кожу, находя каждую линию, каждый изгиб, будто он пытался запомнить всё. Я отдалась этому ощущению, чувствуя, как всё вокруг теряет значение.

Когда наши тела соединились, это было как будто волна, нежно накрывшая меня. Не было резкости или суеты — только гармония, чувство, что это именно то, что должно было случиться. Его тепло проникало в меня, будто соединяя нас не только физически, но и на каком-то глубоком уровне. В этот момент я поняла, что между нами исчезли все барьеры. Это было больше, чем просто близость — это был обмен душами, эмоциями, чем-то настолько большим, что я даже не могла описать это словами.