Не говори шефу (СИ) - Чернева Влада

— Ты не можешь контролировать всё, — возразила я, но голос мой дрогнул.

Он чуть улыбнулся, но эта улыбка была грустной.

— Возможно. Но я могу контролировать то, что важно для меня. А ты, Ольга… ты важна.

— Владислав, — решила я несколько разрядить напряженный романтизм ситуации, — а ты слыхал анекдоты про любовниц шефа?

Он слегка удивился, но уголки его губ тут же дрогнули в улыбке.

— Про любовниц шефа? Это на что-то намекает?

— Пока что — нет, — парировала я, усмехнувшись. — Но кто знает, как всё повернётся?

- Ну расскажи, раз заговорила.

— Ладно, слушай. Значит, приходит секретарша к шефу и говорит: «Иван Петрович, ваш сын опять играет в песочнице с моим сыном». Шеф отрывается от бумаг и говорит: «Вы меня извините, но у нас компания большая, я же не могу знать всех своих детей по имени».

Владислав рассмеялся, прикрывая рот рукой, и по его глазам я видела, что шутка попала в цель.

- У тебя ведь тоже большая компания? А вот ещё: приходит любовница к своему шефу в кабинет, вся такая взволнованная, и говорит: "Шеф, у меня две новости — одна хорошая, другая плохая. С какой начать?" Шеф задумался и говорит: "Начинай с хорошей". А она ему: "Хорошая — я беременна". Шеф побледнел и шепчет: "А какая же тогда плохая?" А она, с широкой улыбкой: "Это не от тебя, но не говори об этом своему шефу!"

- У тебя прям тематическая подборка. Ещё знаешь?

- А вот: шеф возвращается из командировки, открывает дверь кабинета, а там его любовница с каким-то мужиком трахается. Шеф кричит: «Что за безобразие? Я вообще-то думал, что ты только со мной спишь! » А она спокойно так отвечает: «Иван Петрович, ну не могу же я все яйца в одну корзину класть!»

Владислав рассмеялся, чуть качая головой, и даже хлопнул себя по колену.

— Анекдот так себе, — сказал он, ухмыляясь. — Но рассказываешь ты его хорошо. У тебя талант, Ольга.

— А чего же ты так ржал, если так себе? Стесняешься? Ну, если в «МагикМедиа» что-то пойдёт не так, уйду в стендап, — парировала я, с трудом удерживая серьёзное выражение лица.

— Ну да, наверное стесняюсь. Если уйдешь в стендап, стану твоим самым преданным зрителем, — добавил он, всё ещё смеясь. — Хотя, боюсь, если кто-то из коллег услышит твои анекдоты, в офисе начнут неправильно коситься.

— Пусть косятся, — пожала я плечами. — Главное, чтобы ты косился правильно.

Он снова рассмеялся, но уже тише, и притянул меня ближе, заваливая обратно в горизонтальное положение.

- Мне плевать, Ольга. На них. На их мнения. Единственное, что меня сейчас волнует, — это то, чтобы ты была здесь, рядом со мной. И если когда-то кто-то посмеет усомниться в тебе или в твоей ценности для компании, он горько пожалеет об этом.

Он умел убеждать.

— Ты такой… прямолинейный, — сказала я, улыбнувшись, чтобы разрядить. — Это приятно. Но ты сам… не усомнишься? Или если усомнишься — пожалеешь?

— Не пожалею. Потому что не усомнюсь. А ты — невероятная, — ответил он, чуть приподнявшись, чтобы мягко коснуться губами моего виска. — Как насчёт завтрака? Я не самый искусный повар, но яичницу и кофе могу приготовить.

— Звучит прекрасно, — ответила я.

На кухне царила лёгкая неразбериха: несколько пустых тарелок стояли на столе, рядом лежала открытая пачка кофе. Владислав начал хлопотать у плиты, а я решила помочь, собирая посуду и убирая со стола.

— Ты уверен, что не хочешь моей помощи? — спросила я, наблюдая, как он ловко разбивает яйца на сковородку.

— Абсолютно, — ответил он с улыбкой. — Садись, всё будет готово через минуту.

Я присела за стол, разглядывая кухню. Она была простой, но уютной. На холодильнике - магнитики из разных городов, и это показалось мне забавным.

— Ты собираешь магниты? — поинтересовалась я, кивая в сторону холодильника.

Он оглянулся и усмехнулся.

— Можно и так сказать. Это больше сувениры из командировок. Маленькие напоминания о том, где я побывал.

— А какой твой любимый город? — продолжила я разговор.

— Сложный вопрос, — задумался он, выкладывая яичницу на тарелки. — У каждого города своя атмосфера. Но, пожалуй, мне нравится Барселона. Там особенное сочетание истории и современности.

Он поставил передо мной тарелку с аппетитной яичницей и кружку ароматного кофе.

— Спасибо, — поблагодарила я, наслаждаясь запахом. — Выглядит отлично.

— Приятного аппетита, — сказал он, садясь напротив.

Мы завтракали, беседуя о путешествиях, любимых местах и мечтах. Я рассказала ему о том, как мечтаю посетить Японию, погрузиться в её культуру и традиции. Он поделился историями о своих поездках в Европу, забавных случаях и интересных встречах.

— Знаешь, — сказал он, отставляя кружку, — сегодня прекрасный день, чтобы прогуляться. Что скажешь о том, чтобы провести его вместе?

— Отличная идея, — согласилась я. — У тебя есть предложения?

— Можем сходить в парк Горького. Знаешь там «Гараж»? В нем проходит выставка очередных очень модных художников. Или прокатимся за город, подышим свежим воздухом.

Я задумалась на секунду.

— Давай начнём с парка, а там посмотрим, куда нас занесёт. Очень модные художники звучит заманчиво!

— Согласен, — кивнул он. — Тогда собираемся и выдвигаемся.

15. Колесо обозрения.

— Собираемся и выдвигаемся., — с улыбкой произнёс Владислав.

Я кивнула, пытаясь собраться с мыслями. За окном Москва дышала ноябрём: серое небо нависало над городом, а прохладный ветер гнал редкие жёлтые листья вдоль мокрого асфальта. Воздух был тяжёлым и влажным, пропитанным запахом близкой зимы. Город готовился к холоду, но пока всё ещё сопротивлялся ему.

Мы вышли на улицу. Холодный ветер сразу пробрался под воротник, заставив меня плотнее прижаться к пальто.

Мы быстро поймали такси. На удивление, машина оказалась тёплой, а водитель, словно почувствовав настроение, включил негромкую инструментальную музыку. Ветки деревьев тянулись к серому небу, словно стараясь удержать последние листья.

— Как думаешь, почему осенью люди такие задумчивые? — спросила я, глядя на стекло, покрытое россыпью мелких капель.

— Потому что осень — время пауз, — ответил Владислав, не отрывая взгляда от дороги. — Летом люди живут активно, зимой переживают холода, а осенью… Осенью у них есть время подумать-погрустить.

— Ты и сам так делаешь?

Он чуть улыбнулся, но не сразу ответил.

— Иногда. Когда получается.

— Думаю, осенью я слишком много анализирую, — призналась я, склонив голову на бок. — Листья падают, и мне кажется, что это как мысли — опадают одно за другим. Или секунды. Или годы жизни. Но потом я вижу что-то красивое, и всё кажется не таким уж серым.

— Как сейчас? — он кивнул в сторону.

Мы подъехали к парку Горького. Несмотря на осеннюю хмурую погоду, он был удивительно живым. Вдалеке виднелись люди с горячими кружками в руках, кто-то снимал на телефон ветер, уносящий последние листья. А рядом с центральной аллеей стояла ярмарка, светившаяся гирляндами и фонариками, которые оживляли серый пейзаж.

— Да, как сейчас, — улыбнулась я, вдыхая прохладный воздух, когда мы вышли из машины.

Он протянул мне руку, слегка прикасаясь к пальцам, но не настолько, чтобы жест выглядел слишком личным.

— Может, начнём с горячего? — предложил он. — Глинтвейн?

— Глинтвейн звучит идеально.

Мы подошли к ярмарке, где витали запахи специй, корицы и сладких пряников. Владислав заказал две кружки и, пока их готовили, обернулся ко мне.

— Ты часто гуляешь по паркам?

— Осенью — нечасто, — призналась я. — Я предпочитаю лето или весну, когда зелени много и можно сидеть на траве. Но в такой день, как сегодня, у осени есть своё особое очарование.

— Очарование осени… — повторил он, будто пробуя эти слова на вкус. — Ты права.

Он протянул мне кружку, и я почувствовала, как тепло согревает пальцы. Мы шли вдоль аллеи, слушая шорох мокрых листьев под ногами. Вокруг царило спокойствие, которое я давно не ощущала. На мгновение показалось, что мы вдвоём против этого серого мира, но это казалось чем-то правильным.