Наша навсегда (СИ) - Зайцева Мария

— Ну… У нас есть догадки на эту тему, — медленно говорит Лис.

И я, осознав, кого он имеет в виду, охаю сдавленно.

46

— Тошка? — вопрос вырывается сам собой.

Парни переглядываются, Бешеный Лис щурится:

— Тошка? Это кто?

— Это тот урод, который Васю увез тогда, пять лет назад, — коротко говорит Игнат, — тот, за которого она, по твоим словам, замуж вышла.

— Вот как… — Бешеный Лис задумчиво крутит в пальцах бокал, — интересно. Я не копал в эту сторону, честно говоря.

— А чего так? — недобро скалится Лис, а Камень молчит. И меня это молчание пугает больше прямой агрессии Игната.

— А сам как думаешь? — усмехается грустно Бешеный Лис, — мне не этого было. У меня сын в дерьмище оказался, и меня туда же макнул по самую макушку. А еще внезапно веселые ребята активизировались. Почуяли, что меня можно ухватить… И прямо в тот момент тачку мою взорвали… Помнишь? Короче, не до блудной девки мне было, ты уж прости меня, Василиса, — он спокойно смотрит мне в глаза, — но тогда именно так все выглядело. Парни подставились, причем, без вариантов на отмывку, а ты, как и положено бабе, их кинула, удачно свалив с тем, кто вовремя подсуетился и поймал.

— Не смей так про нее! — рычит Лис, забыв мгновенно о том, что совсем недавно сам думал точно так же!

— Не щерься на меня, щенок, — его отец отвечает не менее жестким оскалом, сходу давая понять, кто тут у нас еще очень даже серьезные клыки имеет, — говорю же… Все совпадало. И мне сказали, что она вот-вот замуж выйдет. Сообщение показали… Что я должен был думать? Только это. Все логично же. Я, знаешь, старый уже, и в бабскую верность не верю. А вот в умение приспосабливаться — это да. В этом им равных нет.

— Это не про Васю, — тяжело роняет булыжники слов Камень.

— Да? — Бешеный Лис смотрит на меня, в глазах его — темень, — ну ладно. Как скажешь. Про Тошку этого подробней.

— Однокурсник наш бывший, — говорит Лис, — потом перевелся на айти. И знал, что мы с Камешком хотим бабла поднять. Возможно, слышал про машину. Возможно, слышал про сроки. Состряпал целую легенду, чтоб Васю забрать отсюда.

— Какой талантливый… — кивает Бешеный Лис, — а сейчас он где?

— В Москве… — шепчу я, а затем добавляю растерянно, — но… Это же надо доказать… Он… Он же…

— Конечно, малышка, — страшно улыбается мне Бешеный Лис, — обязательно… Спросим. И выясним.

— Он, конечно, гад, но все равно… Надо же по закону… — я внезапно осознаю, что “спросим” и “выясним” как-то угрожающе звучат.

Безусловно, я хочу наказать Тошку, я практически на сто процентов уверена, что он приложил руку к тому, что было пять лет назад. Но все равно в голове до сих пор не укладывается, что он мог вот так, долго-долго выжидать, копить злость, материалы собирать и кропотливо их подтасовывать, делая продукт, при помощи которого в нужный момент он сумеет убедить меня сделать то, что ему надо.

Это же… Ну, прямо шпионские игры!

А Тошка… Он же не шпион!

А тут еще и выясняется, что он информацию о Лисе сливал какому-то конкуренту его отца… И это пока еще домыслы! Надо доказательства! Нормальные, а не те, что под пытками вырваны!

Судя по выразительным взглядам, именно такие вполне устроят сидящих здесь мужчин!

— Все будет по закону, малышка, — это ласковое прозвище совсем неласково звучит, когда его произносит Бешеный Лис.

Жестким предупреждением не лезть, куда не просят.

— Надо проверить, — все равно нахожу в себе смелость настаивать я.

— Не пойму, ты за него переживаешь еще, что ли? — разворачивается ко мне Лис, а с другой стороны с точно таким же выражением ярости и ревности на лице, смотрит Камень.

— Конечно! — бормочу я, — он же мне не чужой!

— Вот как? — вкрадчиво спрашивает Лис, — а что ты там говорила про развод? М? И вообще…

— И вообще, вы потом с этими непонятками разберетесь, — решительно прерывает выяснение отношений Бешеный Лис, — а пока что мне данные на него скинь, Генька.

— Сейчас… — после долгой, многозначительной паузы, во время которой меня прожигают внимательными взглядами сразу с двух сторон, отвечает Игнат.

И наконец-то отводит глаза, переключаясь на телефон.

Я чуть выдыхаю, решительно выбираюсь из лап Камня:

— Пойду… Еще чай…

Невыносимо находиться между ними двумя, когда они вот так, на одной яростной волне.

И объяснить свою позицию сложно. Потому что не от ума она, а от сердца. От памяти, давней, родом из детства, от привычки быть благодарной за добро. Несмотря ни на что.

Это странно: мозг осознает, что со мной играли. И игра эта была коварная, дьявольская, невероятно расчетливая.

А сердце…

Сердце болит.

И память воскрешает моменты, которые остались чем-то теплым и светлым. Единственным теплым и светлым.

Я понимаю, что Тошку надо наказать. И жаль его. Все равно жаль.

Он меня поддерживал, возился со мной…

Защищал…

От опасностей ужасного мира. Тех самых, которые, по большей части, сам же и создал. Но все равно защищал ведь…

Наверно, я еще не до конца испила чашу боли, раз жалею.

Надо было на самое дно упасть, чтоб стать черствой и мстительно радоваться, что каждому по заслугам его достанется.

Но я никогда такой не была.

И не буду, наверно.

Если Тошка виноват… Они же его живым не отпустят! Просто не отпустят!

Я это со всей отчетливостью осознаю. И осознаю, что не хочу, чтоб его… Вот так… Лучше по закону! Пусть по закону!

Непроизвольно всхлипываю, а за спиной тут же вырастает огромная фигура Лешки.

Он молча разворачивает меня к себе, приподнимает за подбородок, смотрит в глаза:

— Плачешь чего?

— Я… Не делайте ему ничего, пожалуйста… — шепчу я, прекрасно осознавая всю нелепость этой просьбы.

Пальцы на моем подбородке каменеют. Как и взгляд Лешки.

— Любишь его?

Ох… Черт…

— Нет! Боже, нет!

Ну как мне убедить? Ну ведь глупость же сказал! Я же не это…

— Кого любит? — рядом появляется Лис, у него глаза все еще горят фанатично и страшно, видно, только что с отцом обсудил способы поимки Тошки, — кого?

— Весика, — роняет холодно Камень, не сводя с меня темных, до жути страшных глаз.

Реально, озноб пробирает!

— Че? — Лис ошарашенно переводит взгляд с меня на Лешку, — попутал ты?

— Нет, — размеренно говорит Камень, — просит не трогать… Жалеет.

— Жалею! — срывает меня, отшатываюсь назад, глотая слезы, — жалею! Дура, да! Но я не хочу вот так! Вы — не он! Не надо так! Не надо! Если он виноват, надо по закону! По закону! В тюрьму!

— Ага, — задумчиво бормочет из гостиной Бешеный Лис, что-то набирая на телефоне, — само собой, в тюрьму… Сейчас решим, девочка.

— Да?

Я неверяще смотрю на парней, потом на хозяина дома.

— Ну, конечно… — Бешеный Лис вскидывает на сына острый взгляд, — Генька, мне тут надо позвонить… И кое-кого найти еще. Новости рассказать, все такое… Покажите с Камнем девочке дом. Только не сильно шумите.

Лис с Камнем переглядываются поверх моей головы, а затем Камень делает шаг и мягко подхватывает меня под ягодицы.

— Вперед, — командует он Лису.

— Это — гостиная, — тут же переключается в легкий ненапряжный режим тот, — а вот там — летняя веранда. И бассейн. Есть еще крытый, в цоколе, мы туда обязательно сходим. Потом.

Я ошеломленно цепляюсь за мощную шею Камня, оглядываясь на Бешеного Лиса, вообще больше на нас не обращающего внимания и плотно сидящего в телефоне.

— Но… Мы же не договорили… — бормочу я, — и не досмотрели…

— Успеем, малышка, — улыбается Лис, — у нас море времени впереди еще. А сейчас мы поднимемся наверх, я покажу спальни. И, заодно, еще разочек уточню, что имел в виду этот каменный говнюк. И верно ли я понял насчет любви внезапной.

— Неверно! — злясь, верчусь я на руках Камня, пытаюсь спрыгнуть, но Лешка только поудобней меня перехватывает и размеренно топает в сторону лестницы.