Кофе, кот, мужчины и я (СИ) - Жилло Анна

— Соня, все расходы я тебе буду компенсировать. Нет, не по чекам. Просто напишешь, сколько потратила, а я сразу переведу. Для Мики я оформила дополнительную карту, лимит двадцать тысяч. Этого ей за глаза и за уши. Она знает, что нельзя тратить все сразу. Но если вдруг не удержится и сольет, не вздумай давать еще. Ни копейки. Вали на меня, что я запретила. Только если в школу на что-то надо будет сдать или купить, но об этом напишут в родительский чатик, я тебе маякну. А так я все оплатила вперед: завтраки и обеды в школе, художку.

— Художку? — тупо переспросила я. — Ее водить надо? А в школу?

— В школу не надо, она во дворе. Художка три раза в неделю. Туда тоже ходит сама, прямо из школы. Заканчивает в шесть, лучше забирать, там неприятный двор. Но это рядом, одна остановка трамвайная. В общем, будем на связи, если что — сразу пиши в воцап.

Если что…

Ой, мамочки…

Кстати, главное — чтобы не узнала мамочка. Моя. Потому что тогда у меня точно будет прогрызенный квадратно-гнездовым методом череп и выпитый мозг.

Вечером позвонил Сережа, послушал мой скулеж и выдал резюме:

— Соня, если бы ты спросила сначала, что я об этом думаю, я бы сказал, что лучше отказаться. Но ты меня не спрашивала, согласилась сама. Поэтому теперь мне остается посочувствовать и пожелать удачи. Когда приеду, если смогу — помогу. Хотя и не знаю чем. А пока вот только так. Держись! Подключи к надзору Пикса, пусть построит ее в колонну по четыре.

Хоть мне было совсем не смешно, я все же фыркнула, представив, как Пикс строит Мику, а та марширует по комнате. Кончилось все тем, что я нарисовала на рекламном постере девчонку с розово-зелеными волосами, а клиент осторожно попросил что-то менее радикальное.

Наконец наступил четверг — начало моей добровольной каторги. Мика попрощалась с Нюшей дома, а я спустилась проводить до такси. Помахала вслед, поднялась обратно и вошла в соседнюю квартиру, откуда на весь дом вопила хоть и сладко-, но все же громогласная попса. Кажется, корейская.

— Мика, на полтона потише, — попросила, открыв дверь комнаты.

Выпятив возмущенно губу, она все же чуть прикрутила колонки.

— Чем занимаешься?

— Джинсы выбираю. Прямо всю голову сломала. Быть или не быть? Брать или не брать?

Я стиснула зубы, чтобы не расхохотаться. Микина мордаха источала самое настоящее страдание, как будто реально решались судьбы мира.

— У тебя деньги-то есть? — поинтересовалась я осторожно. — Кроме тех, которые на карте?

— Мама разрешила с ее озонской тратить то, что там лежит. Я же с примеркой. Самое сложное — это если все подошло и все хочется. Как выбрать?

— Я обычно кладу на карту денег только на одну вещь. Или на две.

— Тебе хорошо, — вздохнула Мика. — А тут они уже лежат.

— Тогда давай я пойду с тобой. Не дам забрать лишнее.

— Нет! — Она энергично замотала головой. — Я сама. Лучше помоги выбрать. Скинни уже совсем не тренд, мом тоже. Карго? Ну тоже такое себе. Палаццо? Оверсайз? Серые? Или, может, фольгу? Или синего леопарда?

Я издала какой-то квакающий звук. Потому что свои единственные джинсы — неубиваемую голубую классику — носила уже третий год, и они меня вполне устраивали.

Накидав в корзину десятка три моделей, Мика пострадала еще и заказала в итоге четыре. Я принимала участие в процессе глубокомысленным угуканьем, параллельно рассматривая на стенах постеры малолетних слащавых азиатов — корейских айдолов, по которым Мика фанатела.

— Кто тебе больше нравится? — спросила она, заметив мой интерес.

— Не знаю, — я пожала плечами. — По-моему, они все на одно лицо.

— Да ты что?! — Мика аж подпрыгнула от возмущения. — Это же совсем надо без глаз быть! Они все разные! Вот это, например, Чонгук, я его больше всех обожаю. А это Ёнхун. Смотри, какой красавчик! А это Бэкхён.

Бэкхён действительно отличался от остальных..… тем, что был выкрашен в блондина, а еще у него была розовая шуба и розовые тени на веках.

— Это как раз он поет, — продолжала ликбез Мика. — То есть «ЕХО», его группа. Суперская песня, я под нее всегда плачу.

Она и правда всхлипнула.

Дурдом какой-то!

Я попыталась вспомнить себя в десять лет. Что я тогда носила, какую музыку слушала? На ум приходили только джинсовые панамы, юбки в складку из шотландки и угги. Из песен — «А мы любили» от «Hi-Fi» и чье-то «Foolish». Но я вообще была такая девочка-девочка, по двадцать раз перечитывала каждый том «Гарри Поттера» и играла на компе в «The Sims». И одежду мне покупала мама.

Глава 50

Заказав джинсы, Мика с азартом терьера, роющего кротовью нору, принялась разглядывать карточки товаров и кидать все подряд в корзину. Мое присутствие ее нисколько не смущало, наоборот.

— Сонь, ты глянь, какая клевая штука! — восклицала она то и дело. — Пусть полежит пока. Может, потом куплю как-нибудь.

— Мика, а ты уроки сделала? — не выдержала я.

— Соня, а дневник тебе не надо показывать? — ощетинилась Мика.

— Твоя мама попросила за тобой присматривать.

— Это не значит, что ты должна вторгаться в мое личное пространство.

— С каких пор учеба стала личным пространством?

Дискуссию прервал телефонный звонок. Розовый Микин смартфон выдал очередной кей-поп. Посмотрев на экран, его хозяйка сделала мне страшные глаза. Уже выходя из комнаты, я услышала:

— Привет, Дима! Да, я очень занята, но могу уделить тебе пять минут.

У себя я сварила кофе и устроилась за ноутбуком, но не успела даже открыть рабочий файл, как в дверь позвонили.

— Сонечка, — умильно пропела Мика с порога, — а можно на твоем компе дораму посмотреть?

— У тебя же свой есть, — удивилась я.

— А! — Она с досадой махнула рукой. — Мамаха поставила родак-контроль. Я знаю, как его сломать, но обратно уже будет не включить. Она увидит потом и сожрет мне мозг. Я немножечко. Одну серию только. Ну или две. Пожалуйста!

— Нет, Мика. — Я напомнила себе, что умею говорить это слово. — Мне работать надо. А тебе в одиннадцать в постель. Уже без двадцати. Давай, ползи в этом направлении.

— Ну во-о-от, — заныла она. — А я-то думала, Сонечка, мы с тобой будем дружно жить. Как две подружки. А ты… Эх!

Она развернулась и ушла, дважды бахнув дверь: моей и своей. А я задумалась.

С чего, интересно, она так решила — что почти ровесница ее матери будет ей вдруг подружкой? Ну ладно по имени и на «ты» зовет, но подружка — это уже перебор маленько.

Злая ты, Сонька. Обломала девочку. Не будет у тебя теперь подружки.

— Пикс, тебе тоже спать пора! — рявкнула я и подхватила кота с лежанки. — На горшок и в люлю!

Точно злая. Просто ведьма. И как тебя только Серега терпит?

— Не знаю. Терпила, наверно, потому что. А может, любит, не знаю. Не спрашивала.

А что ты будешь делать, если она ночью гулять уйдет?

Хм, интересный вопрос. Что, если действительно Мику на приключения потянет? Я в ее возрасте лазала с соседскими ребятами по заброшкам. Если бы мама узнала, ее бы удар хватил.

Но тут долго голову ломать не пришлось. Когда-то давно бабушка с Нюшей поставили дверь, отделив наши две квартиры от общей площадки. Однако им за это прилетело по башке, потому что в тамбур попал пожарный щит, доступ к которому должен быть свободен. В итоге дверь закрывать перестали. Нюша свой ключ потеряла, а бабушкин так и лежал в тумбочке. Я просто взяла его и закрыла тамбур. Пойду утром будить красавицу и открою.

Закончила проект, скинула заказчику, поболтала с Сережей, рассказав ему про первый блин общения с подопечной.

— Держись, Сонь, — сказал он. — Теперь уже все, отступать некуда. Держу за тебя кулаки.

А Кирюша вынес бы мне мозг. Почувствуйте разницу!

Утро началось феерично. В половине восьмого взвыл будильник. В мои циркадные ритмы подъем в такую рань не вписывался, но Нюша проинструктировала, что Мику надо будить как минимум за час до выхода из дома.