Она не уклоняется, наоборот, подставляет. Скучала моя девочка.
– Посетители, уходим, – слышу в коридоре и останавливаюсь.
– Почему так рано?
– Тут дольше можно только тем, кто написал заявление и оформил какие-то бумаги. Это все-таки роддом, а не проходной двор.
– А сейчас написать можно?
– Все равно заведующий должен подписать. А его нет. Завтра напишешь.
Завтра.
– Саш, я завтра не смогу прийти.
– Почему?
– По работе, важное дело. – Она кивает понимающе, хотя понимаю, что обижается. – И на выходные мне надо уехать.
– Куда?
– В командировку.
– Далеко?
Ну, не врать же ей. Я не хочу.
– В Ростов.
– Ты один туда поедешь?
Лучше бы не говорил…
Глава 24. Саша. Прайд
– Нет. Не один, – качает головой. – С Викторией.
Оттуда вместе, назад тоже? Я приподнимаюсь, хочу слезть с его колен.
– Сидеть, – крепче сжимает и не отпускает. – Не драматизируй. Я тебе все объяснил. Это командировка.
– Звучит так по́шло. Командировка…
Юра усмехается мне в шею теплым выдохом.
– Мне приятно, что ты ревнуешь.
– Я не ревную. – Убираю с себя его руки, но они только перемещаются на другое место, снова удерживая.
– У Вики закончилась практика, она возвращается домой.
– Без тебя не доедет?
– Доедет, но у меня тоже появились дела в Ростове.
Чувствую себя дурой. В кубе. Слушаю его зачем-то, позволяю себя трогать зачем-то. А хуже всего, что мне нравится, что он такой настойчивый.
– Все так складно у тебя, на словах, а на деле наоборот.
– Ну, Саш…
– Езжайте вы, куда хотите! – перебиваю его.
– Если тебе интересно, я могу рассказать о том, деле, которое мне прилетело.
– Ну, конечно, кроме тебя вместе с ней никто не может его решить.
– Я не хочу просто нагружать тебя этим и впутывать.
– Знаешь, так проще всего, прикрываться работой, когда сказать больше нечего.
– Хорошо. – Он отпускает меня резко и подталкивает встать, сам идет к столу и берет свой портфель.
Уходит? За эти секунды я и сожалею, что переборщила, и обижаюсь, что так поступает. Юра сам всегда говорит, что верит фактам, а факты сейчас против него.
Сажусь на край кровати. Он открывает портфель и достает оттуда папку.
– Смотри, – идет ко мне и протягивает бумаги. Там ксерокопии конверта и какой-то статьи. Юра садится рядом, но больше не обнимает. – Вчера мне на почту подкинули вот такое анонимное письмо. В нем была эта статья.
Пробегаюсь по тексту.
– Это ксерокопии.
– Да, оригиналы я сдал проверить на отпечатки пальцев.
Я поворачиваюсь к нему и смотрю на серьезное лицо. Он сейчас не врет.
– Зачем?
– Письмо отправлено анонимно. В письме была только эта статья. Видишь, там указано, что авария была под Ростовом?
– А ты дату видел?
– Видел. Это еще не все. Тут указан лаборант и его жена. А этот лаборант – это дядя Виктории, о котором она ищет хоть что-то тут.
– Он же погиб.
– Да, смотри, – указывает мне пальцем, – в живых осталась их дочка, но ее кто-то удочерил, а кто, теперь не известно. Вика хочет найти свою двоюродную сестру.
– Допустим, но это ее дело. Тебе зачем ехать? Может, это она его тебе подкинула, чтобы ты поехал с ней?
– Нет, – качает головой. – Это не она.
– Ну, конечно, у нас в стране столько прокуроров, следователей, полиции, а письмо пришло именно тебе, ехать надо именно тебе, и именно тогда, когда тут Виктория? Если только Амур хочет вас соединить.
– Саня, – он вдруг подскакивает. – Тшшш, – показывает жестом, чтобы я помолчала. Прикрывает глаза и трет переносицу. – Ты, – резко открывает глаза и указывает на меня пальцами, – сейчас все мои сомнения перевернула с ног на голову, – потирает губы. – Ты права, из всех выбрали меня и прислали мне, значит, это меня касается как-то. Так бы подбросили в прокуратуру. Кто-то бы нашел.
– А может кто-то наоборот тебя подставить хочет? Залезешь в какое-то дело, потом выйдет, как с папой.
Смотрит на меня, думает.
– Может и так быть.
– Ты на чем хочешь ехать?
– На машине.
– Вы вдвоем, в замкнутом пространстве, так долго. Такие расстояния – они сближают даже против твоей воли. Ты узнаешь человека лучше, тебе начинает что-то в нем нравится, потом еще что-то большее, а потом что-то щелкает и все.
– У меня уже щелкнуло. Еще зимой. Пока назад не переклинило. – Юра подходит, садиться на корточки передо мной. Подбородком упирается в мои коленки, а глаза заглядывают в мои. – Саш, это моя работа. Я не спрашиваю у тебя разрешения туда поехать, потому что я все равно туда поеду. Если бы мне надо было скрыть любовницу, поверь, я бы не рассказывал, что еду с ней куда-то.
Кто тебя знает, какая у тебя тактика… Хочется верить, но и не хочется, чтобы его время забирала какая-то девушк.
– Юр, а если на самолете? Так безопасней и вы, по крайней мере, будете не одни в салоне.
Юра смеется и смотрит снизу вверх на меня.
– Саш, – обнимает меня, согревая, целует ноги выше колена, отодвигая губами край сорочки. Я кладу руку ему на голову и останавливаю.
– Хорошо, полечу на самолете в Ростов, если так тебе спокойней, львица моя ревнивая. – Я поджимаю губы, чтобы не улыбнуться, для него это лишнее.
– Почему львица?
– Потому что львят родила, – я усмехаюсь, не сдерживаясь больше. – Вчера передачу про львов смотрел. Лев, оказывается, боится только одного животного. Ты знала? – машу головой из стороны в сторону. – Лев боится только львицу в гневе. Поэтому, получается, что я лев.
– Прям ты меня боишься. – Я закатываю глаза и усмехаюсь, а Юра поднимается и садится рядом.
– Я боюсь тебя обидеть и сделать что-то не так.
– И при этом ты летишь в Ростов не один.
– Это работа. Львицы, хоть и злятся иногда, но потом все равно прощают.
– У тебя все нормально?! Ты какой-то странный. Про львов мне рассказываешь.
Юра притягивает к себе и утыкается мне в шею.
– Они вот так своих львиц, – целует и ведет языком по шее. Прикусывает кожу.
– Прям, так и делают? – выдыхаю, сдаваясь. Нет уже сил сопротивляться ему.
– Прямо так. Львица в ответ может лизнуть, а может укусить.
– Укусить я могу. Не боишься?
– Я хочу тебя, – шепчет на ухо. А у меня мурашки все врассыпную по телу. Прокурята там, что ли, попросыпались все.
– Тебе пора уже. Тут с этим строго.
Наклоняется ко мне, чтобы коснуться губ, но я уворачиваюсь.
– Что, не поцелуешь на прощание?
– Разберись со всеми своими львицами сначала.
Выдыхает, но улыбается так, как будто все равно выиграл в этой игре, а я не знаю правил.
– Ладно, – целует быстро в кончик носа, раз в губы не разрешила и поднимается.
– Юра, а если ты уедешь, кто с Ахиллом будет?
– Егора, может, попрошу присмотреть за ним, или маму.
– Только не увози его никуда. Пусть у тебя останется или ко мне верни домой. Только не надо его туда-сюда таскать. Может, Онежу лучше? Он их знает хотя бы.
– Хорошо. Решим.
Львица и львята. Домбровский, тебя не узнать.
– Онежик, привет, – звоню подруге.
– Санечка, ты как?
– Пока все также. Хожу к ним, три раза в день.
– Папа Егора рассказал нам все.
– Я не чувствую себя мамой.
– Все будет, Сашуль. Пусть подрастут, а ты сил набирайся. Когда одна из них окажется с тобой, вот тогда жизнь окончательно перевернется. А когда все три, тогда начнется настоящее веселье. – Онежа смеется. – Как Юра, приходил?
– Да. Я не понимаю его.
– Чего?
– Он уезжает в командировку, снова в Ростов,с этой девушкой. Хочет, чтобы я верила, что по работе.
– Он сам рассказал, что едут вдвоем?
– Да.
– По логике, про любовниц так открыто не рассказывают.
– Там своя логика. Порой странная. Я хочу ему доверять, но каждое следующее его действие, как будто устраивает мне проверку, насколько я готова доверять?
