Смерть (ЛП) - Херд Мишель

Его язык доминирует над моим, зубы покусывают мои губы, и мне кажется, что я даже забываю, как дышать. Время словно ускользает, и ничто не имеет значения, кроме поцелуев Сантьяго.

Сантьяго

Твою мать.

Я чувствую, как ее язык робко касается моего, и мой самоконтроль тут же улетучивается.

Я изо всех сил стараюсь не раствориться в ней, чтобы не зайти слишком далеко, потому что для Сиары это уже чертовски большой шаг.

Но потом я чувствую, как ее тело сливается с моим, и она тихо стонет.

Я в полной заднице.

Мои пальцы сжимают ее волосы, и я поглощаю Сиару, целуя ее с такой страстью и желанием, что мои губы начинает покалывать, и я не чувствую ничего кроме ее вкуса.

Я, блять, клеймлю ее своим языком и зубами, а она позволяет мне это.

Сиара моя, и я никому не позволю отнять ее у меня.

Ни Грейс. Ни Доминику.

Никому.

Я замедляю поцелуй, легонько покусывая ее губы и наслаждаясь последними мгновениями. Затем поднимаю голову. Ее глаза закрыты, на лице мечтательная улыбка, от которой я невольно улыбаюсь, как чертов идиот.

Ее глаза открываются, и в них мелькает столько удивления, что я влюбляюсь в нее еще сильнее.

Не думаю, что когда-нибудь перестану влюбляться в эту женщину.

Мечтательный взгляд сменяется удивлением, затем она прижимается лицом к моей шее и обнимает меня так, словно от этого зависит ее жизнь.

Я прижимаю ее к себе еще крепче и без каких-либо усилий уношу прочь от шатра.

Когда она начинает поднимать голову, я бормочу:

— Я просто хочу отнести тебя в более удобное место.

Я иду к небольшому участку, где лежит отломленный ствол дерева, и, сев на теплый песок, прислоняюсь к нему спиной. Сиара садится на меня верхом и прижимается к моей груди.

Тут же выходят официанты, чтобы убрать со стола и снести шатер. На мой взгляд, это занимает слишком много времени, но наконец они уходят, и я остаюсь на пляже наедине со своей женщиной.

Я смотрю на нее, поглаживая ладонью ее лицо и волосы.

— Ты в порядке?

Кивая, она смотрит на меня, ее глаза сияют от счастья. Никакого страха. Никакой травмы.

Слава богу. Я не вызвал у нее приступ.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб, но отстранившись, удивляюсь, когда она запрокидывает голову еще сильнее, явно приглашая меня.

Не упуская шанса, я обхватываю рукой ее подбородок и прижимаюсь к ее губам.

Мое сердце сжимается в груди от осознания того, что я целую эту потрясающе красивую женщину. Мой большой палец скользит по краю ее подбородка, запоминая шелковистость ее кожи. Она прижимается ко мне еще ближе, и, клянусь, этот момент совершенен.

Ее губы идеально сливаются с моими, а дыхание согревает мою кожу с каждым выдохом.

Блять, это не просто поцелуй. Это обещание наших отношений и жизни, которую мы проживем вместе.

Притягивая ее ближе, я растворяюсь в Сиаре, не желая, чтобы этот момент когда-нибудь закончился.

Я теряю счет времени, боготворя ее губы. Мое сердце бьется только ради нее, она – причина, по которой я дышу.

Когда я отрываюсь от ее губ и поднимаю голову, в ее глазах мелькает удивление. Затем она прижимается щекой к моей груди и смотрит на волны, медленно набегающие на берег.

Ослабляя хватку, я начинаю водить пальцами по ее спине, а другой рукой слегка массирую ее шею. Я провожу большим пальцем по ее коже, наслаждаясь ее мягкостью.

Через несколько минут она шепчет:

— Хотелось бы мне, чтобы мой первый поцелуй случился с тобой.

Уголок моего рта приподнимается.

— Да? А с кем был твой первый поцелуй?

Она молчит пару секунд, потом отвечает:

— С Ноланом.

Меня охватывает ледяная дрожь, мышцы мгновенно напрягаются.

— Прости, mi sol. — Я целую ее в макушку. — Нолан относился к тебе очень жестоко. И тот поцелуй не считается твоим первым. — Я обхватываю ее подбородок и приподнимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня. — Я – первый мужчина, которого ты поцеловала. Это единственное, что имеет значение, mi sol.

На ее лице расцветает великолепная улыбка, и, крепко обняв меня, она кивает.

— Ты прав. — Она снова прижимается ко мне и кладет руку мне на сердце. — Я никогда не забуду сегодняшний день.

Я тоже.

Глава 24

Сантьяго

Проведя с Сиарой несколько незабываемых дней на острове, мы возвращаемся домой, как вдруг звонит мой телефон.

Я достаю его из кармана и, увидев имя Хорхе, расплываюсь в широкой улыбке. Он может звонить мне только по одной причине.

— Сообщи мне хорошие новости, — отвечаю я.

— Я нашел этого ублюдка. Отец Нолана потерял бдительность и в конце концов привел меня к дому на другом конце гребаной страны, где этот мудак прятался.

— Когда вернешься домой, отведи его в подвал.

— Мы уже взлетаем. Я хотел посадить его в самолет, прежде чем звонить тебе.

— Хорошо. Увидимся вечером.

Мы заканчиваем разговор, и я перевожу взгляд на Педро, который наблюдает за мной в зеркало заднего вида. На его лице расцветает улыбка, свидетельствующая о том, что Хорхе уже уведомил его.

Убрав телефон обратно в карман, я достаю колоду карт и вытаскиваю из нее карту Смерти. Когда я протягиваю ее Сиаре, она вопросительно смотрит на меня.

— Мои люди нашли Нолана. Они везут его ко мне.

На ее лице мелькает шок, и она берет карту дрожащей рукой.

— Вы действительно нашли его?

— Да. — Я поднимаю руку и провожу пальцами по ее волосам. — Так что тебе больше не о чем беспокоиться. Я заставлю его в десятикратном размере заплатить за то, что он с тобой сделал.

Она прижимает карту к груди, и на ее лице мелькает что-то похожее на ненависть.

— Ты говорил, что эта карта означает, что виновнику ты отрежешь какие-либо части тела, да? — Когда я киваю, уголки ее рта опускаются от отвращения. — А если я попрошу, ты сможешь отрезать ему определенную часть тела?

Уголок моего рта приподнимается, и я впервые показываю свою жестокую сторону, мой голос наполняется обещанием чистой гребаной боли, когда я говорю:

— Я отрежу ему все, что захочешь, mi amor.

Она наклоняется ближе и приподнимается, чтобы дотянуться до моего уха, а затем шепчет:

— Его мужское достоинство.

Я поднимаю руку, обхватываю ее шею и отстраняю на несколько дюймов, чтобы заглянуть ей в глаза. Затем клянусь:

— Я сделаю это. Хочешь, чтобы я передал ему какое-нибудь сообщение?

Она думает минуту, затем отвечает:

— Скажи ему, что он не сломал меня и что я принадлежу тебе.

Господи. Мое сердце.

Черты моего лица смягчаются.

— Поверь мне, при каждом удобном случае я, блять, буду напоминать ему об этом.

Она подносит руку к моему лицу и проводит кончиками пальцев по подбородку, затем снова наклоняется и нежно целует меня в губы, прежде чем прошептать:

— Скажи ему, что я целую тебя по собственной воле и что ты заставляешь меня стонать от удовольствия. Скажи ему, что я не могу перестать прикасаться к тебе и что мне нравится спать в твоих объятиях. Скажи ему, что я влюбляюсь в тебя.

Мое сердцебиение замедляется, потому что ее слова поражают меня. Я замираю, когда их смысл проникает в мою душу.

Сиара снова отстраняется и встречается со мной взглядом, ее чувства ко мне написаны на ее лице.

Педро проезжает на внедорожнике через ворота комплекса, и мне требуется вся сила воли, чтобы сдержать нетерпение, пока он останавливается перед виллой.

Схватив Сиару за руку, я распахиваю дверь машины и вытаскиваю ее с заднего сиденья. Я тащу ее в дом, даже не потрудившись закрыть входную дверь. Мои руки взлетают к ее лицу и, обхватив ее щеки, я прижимаюсь к ее губам.

Мой язык проникает в ее рот, и я с жадностью поглощаю ее, испытывая всю глубину одержимой любви, которую она во мне пробуждает.