— Что ж, если это тебя не интересует, перейден к тому, что непосредственно касается твоей вины, Джулия, — ядовито произнес Мейсон. — Это ты заманила Мэри на крышу. Это была твоя идея и ты свела Марка и Мэри вместе. Ну что, нравятся тебе мои слова?
Мейсон повернулся к Джулии спиной и медленно прошелся между рядами стульев. Джулия бросилась за ним, оправдывающимся тоном воскликнув:
— Мэри хотела поговорить с Марком и со мной, она была расстроена…
Он остановился и не оборачиваясь, глухо сказал:
— А Марк признался мне в том, что это ты привела Мэри в «Ориент Экспресс»…
— Ну так что из этого? — дрожащим голосом спросила она. — Пусть даже все обстояло таким образом. Что в этом особенного?
— В этом и состоит твоя вина!
Джулия принялась яростно защищаться.
— Это все чистейшей воды ложь! Мейсон, неужели ты веришь Марку? Он говорит неправду, он просто–напросто зол на меня за то, что я хотела его выдать. И он сделает все для того, чтобы отомстить мне за это.
Похоже эти слова тронули Мейсона. Он обернулся и внимательно посмотрев в глаза Джулии недоверчивым тоном произнес:
— Ты можешь поклясться?
— Если это необходимо…
— Под присягой? Ты можешь поклясться под присягой?..
Джулия вдруг осеклась и тяжело дыша стала отступать назад.
— Ну поклянись же, — снова повторил Мейсон. — Подними вверх правую руку…
Джулия не решалась последовать его словам. Это, разумеется, не могло не заронить в душу Мейсона сомнения в искренности слов, сказанных Джулией.
— Мы оба знаем слова присяги.
Некоторое время Джулия молчала, а потом вдруг смутилась и опустила голову.
— Я больше не играю в эти игры, — пробормотала она, пытаясь мимо Мейсона пройти к выходу. Он загородил ей дорогу.
— Это не игра, Джулия. Люди должны платить за свои преступления. Вспомни Библию — что посеет человек, то и пожнет.
Она вскинула голову.
— Прекрати, Мейсон!
— Всем придется заплатить за то, что они сделали, я моему отцу, и тебе, а Марк… Марк уже заплатил… Теперь ты, Джулия Уэйнрайт. Сейчас наступил твой черед.
Спрятавшись в микроавтобусе Иден слышала как в кабину сели двое. Пока прогревался мотор, они перекинулись несколькими фразами.
— Как настроение?
— Все нормально. Не хуже и не лучше, чем в прошлый раз.
— Ты уже привык?
— Да, и мне нравится эта работа. Она не позволяет расслабляться…
— Ты знаешь, что нам сегодня предстоит?
— Расскажи.
— Едем туда же и за тем же.
— И сколько мы сегодня должны привезти?
— Босс сказал — двадцать человек, — сказал первый.
— Ого! — присвистнул второй. — Многовато. Ты уверен в том, что мы справимся?
— Ничего страшного, в автобусе места хватит. — Ладно, запихаем их как селедок в бочку, думаю, что не передохнут. Тем более, наверно, опять нужно брать молодых и здоровых.
— Да, они же сюда работать едут, а не развлекаться,
— Ладно, будут ехать так же как и предыдущие — «лодочники», только теперь им надо дать другое название.
— В таком случае, сам придумывай. Я не большой мастак на эти дела.
Спустя несколько мгновений второй сказал:
— Придумал. Назовем их «фургонщики».
Иден осторожно приоткрыла краешек одеяла, под которым она пряталась в углу, и увидела впереди кабине двух чрезвычайно небритых типов явной латиноамериканской наружности. Да и их английский был не столь безупречен, чтобы заподозрить в них выпускников Гарварда.
Сидевший за рулем был занят с какими‑то бумагами. Второй, помоложе и пошире в плечах, протирал носовым платком большой черный пистолей.
Сидения впереди микроавтобуса были отделены от салона небольшой — в полметра высотой перегородкой, поверх которой были протянуты небольшие шторы.
Когда преступник помоложе повернулся, чтобы задернуть шторы, Иден мгновенно замерла и несколько мгновений не дышала.
Услышав характерный шум, она снова сделала щелочку в одеяле и выглянула. Шторы были задернуты.
— Насчет «фургонщиков» это ты хорошо придумал, — похвалил своего напарника шофер. — У тебя с чувством юмора все в порядке.
— Да, — Гордо ответил второй бандит. — С этим у меня всегда было все в порядке. Хочешь анекдот расскажу?
— Валяй.
— Мышь вышла замуж за слона, а он на следующий день умер. Она плачет. Звери спрашивают у нее: «Мышь, ну что ж ты плачешь? Ты же с ним всего один день прожила». А она им отвечает: «Замужем была всего‑то один день, а закапывать придется всю жизнь». Ха–ха–ха… — он громко расхохотался.
Судя по всему шутка не пришлась по вкусу шоферу, некоторое время он молчал, а потом спросил:
— А ты не знаешь какого‑нибудь анекдота из тюремной жизни?
— Про тюремную жизнь лучше не вспоминай, — поморщился второй. — После того как я провел в Сент–Квентине три года, мне не хочется шутить на эту тему…
Тиммонс продолжал отчитывать белоглазого:
— Мне не хочется, чтобы ты ошивался рядом с моей квартирой. У тебя слишком неординарная внешность, чтобы конце концов тебе не заметили те, кому этого не следует делать. Это слишком опасно для меня, и — он многозначительно посмотрел на собеседника, — для тебя тоже.
— Амиго, успокойся, — махнул рукой белоглазый. — Там было абсолютно безопасно и никто не мог меня видеть.
— Ерунда! — раздраженно воскликнул Тиммонс. — Там была женщина. Иден Кэпвелл. Если она тебя увидела, то нам конец.
Он в ярости пнул ногой валявшуюся рядом автомобильную покрышку.
— Сколько раз тебе повторять! — закричал тот в исступлении. — Меня никто не видел!
Тиммонс умолк. Несколько минут он озабочен но расхаживал по комнате, засунув руки в карманы брюк. Белоглазый молча попыхивал сигаретой, а затем снисходительно сказал:
— Для окружного прокурора, Тиммонс, у тебя слабые нервишки…
Тиммонс мрачно взглянул на собеседника.
— У меня есть основания для опасений, ты об этом прекрасно знаешь. Только не надо говорить мне, что в не прав.
Он остановился рядом со столом. Белоглазый испытующе посмотрел на окружного прокурора и усмехнувшись сказал:
— Все что я могу порекомендовать тебе выходи из игры. Это единственное, что может уберечь тебя от опасностей. Будешь по ночам спокойно спать в своей кровати с какой‑нибудь бабенкой, а мы будем продолжать заниматься своими делами» амиго, по уже с кем‑нибудь другим. В тиком случае, тебе придется вести более скромный образ жизни. Ты будешь, думать о том, как распорядиться зарплатой, а ведь окружному прокурору не так уж много платят… А?.. — он снова усмехнулся.
Тиммонс раздраженно взмахнул рукой.
— Тебе это нравится, да? Очень смешно!.. Хочешь, чтобы я навечно остался в твоей вонючей яме? Похоже тебе самому здесь очень хороша Ни неужели ты думаешь все хотят того же самого? Белоглазый прищурился.
— Знаешь, амиго, — напряженным тоном сказал он, — меня можно обвинить лишь в том, что я использовал для своих целей тебя, по я не моту сказать, что это было сделано бея твоего согласия. Ведь так, амиго?
Тиммонс промолчал.
— Что ж, — продолжил белоглазый. — Твоя ошибка превратится в молодую жену для меня. Но ведь это так по–американски, неправда ли?..
Разговор был прерван телефонным звонком.
— Извини, — сказал белоглазый. С этими словами он направился к телефону и сняв трубку, произнес:
— Да, слушаю. Что?
Тиммонс навострил слух будто пытался расслышать то, что доносится из телефонной трубки.
Белоглазый в ярости отшвырнул телефон в сторону, выслушав сообщение.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Тиммонс.
— Черт побери! — выругался тот. — Похоже у нас неприятности…
— Сели на хвост?
— Похоже, да — Мой наблюдатель говорит, что появилась полицейская машина.
Тиммонс стал в растерянности оглядываться по сторонам.
— Что будем делать? — пробормотал он. Белоглазый вытащил из ящика стола пистолет и спрятав его за пазуху сказал:
— Быстро уходим отсюда.
Джулия стояла посреди зала суда в то время как Мейсон расхаживал из стороны в сторону, бросая ей в лицо горькие слова.
