Развод. Боль предательства (СИ) - Верди Алиса

Дыши, Ксюша, дыши.

Иду навстречу на негнущихся ногах.

И вот нас уже разделяют какие-то метры. Пытаюсь взять себя в руки и подавить уже начинающие щипать глаза слезы. Нет, только не это! Пожалуйста!

— Привет, — тихо говорит он.

— Привет, — отвечаю я.

Мы стоим и смотрим друг на друга. Разглядываем жадно, ища произошедшие перемены и одновременно так боясь их найти.

Он, как всегда, красив и безупречен. Однако его щеки еще больше ввалились, видно, что он похудел. Но больше всего меня пугает его взгляд. Он какой-то серый, блеклый, потухший.

Я ни разу его таким не видела. У Кира всегда очень живой взгляд. Энергичный, веселый, жесткий, горящий, злой, разный. Но он всегда полон жизни.

Но только не сейчас. Почему-то это отзывается у меня внутри болезненным уколом.

— Ты похудела.

— Ты тоже.

Мы вновь молчим.

— Давай пройдемся? — предлагает он.

— Хорошо.

Я иду с ним в сквер, расположенный правее от парковки. Мы садимся на дальнюю лавочку и смотрим перед собой.

— Ксюша, я не буду тебя больше беспокоить. Но я хочу, чтобы ты меня выслушала. Тебе будет сложно, но постарайся, ладно? — глухо спрашивает он.

Я киваю, а сама впиваюсь своими короткими ногтями в ладони, оставляя на них следы полумесяцем. Внутри сейчас так тяжело и плохо, что хочется просто выть.

— Я действительно не любил тебя, когда мы поженились, — начинает он, и в сердце вновь вонзается раскаленная спица, а у меня перехватывает дыхание от боли. — Я узнал о том, что арабы отказали в сделке моему главному конкуренту, и решил сам заполучить этот контракт, но для этого мне нужно было жениться. И у меня на все про все был год. То есть, нужно было поторапливаться, чтобы они не подумали, что я женился специально перед самой сделкой.

Он делает небольшую паузу, собираясь с мыслями, а я опираюсь о спинку скамейки, так как меня начинает вести от слабости. Так вот почему мы поженились так быстро, всего через три месяца после знакомства. А я-то все удивлялась, к чему такая спешка. Теперь понятно.

— На тот момент у меня не было ни с кем никаких отношений уже около полугода. Не до того было, да и времени было жалко. И я сейчас именно про отношения говорю, Ксюш. Не про секс. Секс у меня был. Я здоровый мужчина, не монах, мне сложно полгода без секса. Для секса у меня была Юля, моя помощница.

У меня все вновь болезненно сжимается внутри. Понимаю вроде все, но просто такая реакция помимо воли. Неконтролируемая.

— Она когда пришла, сразу намекнула, что не против совмещать с работой. И я подумал — почему бы и нет? Это как раз закрывало мои потребности, и искать никого не надо, ехать куда-то, столько проблем сразу отпадало. Работала она хорошо, откровенных ляпов не допускала и не ленилась, внешне ничего так — меня все устраивало. Но я понимал, что она может захотеть большего, потому сразу предупредил, что между нами лишь работа и секс. Никаких личных отношений. Никаких встреч. Никаких выходных вместе и всего такого. Только в офисе. Все.

— Когда это началось? — тихо спрашиваю я.

— Полтора года назад. Именно тогда она пришла в наш офис.

Юля так и сказала.

— Так все и продолжалось, а потом я узнал про сделку и решил, что мне нужно срочно найти себе жену.

— Но почему… — хрипло начинаю я и прокашливаюсь. — Ладно, ты не хотел отношений… но, когда узнал про сделку, почему ты не женился на Юле?

— Да потому, что она мне как жена была не нужна. Мне нужна была скромная и порядочная девушка, без сомнительного прошлого. Такая как ты. Чтобы ее под микроскопом можно было изучать и ничего плохого за ней не найти. Это репутация и статус, Ксюш. А Юля она… ну как тебе сказать помягче… девушка, которая приходит на работу и намекает своему начальнику, что не против несколько расширить круг своих обязанностей просто потому, что он ей нравится, как мужчина… Она уже не попадала в категорию скромных и порядочных, понимаешь?

Обалдеть, конечно. Мне бы такое даже в голову не пришло. Но зато теперь понятно, что у них за отношения и почему он на ней не женился.

— В общем, поиск жены никаких результатов не дал. Все было не то. Я уже был близок к отчаянию, когда увидел в офисе тебя. Ты мне сразу понравилась, но это вовсе не была любовь с первого взгляда. Это был расчет. Прости. Я понимаю сейчас, как это было тупо и жестоко. И мне очень жаль. Ты себе даже не представляешь насколько. Но тогда я этого не понимал. Я ведь никогда никого не любил. Я не понимал, насколько тому, кто любит, может быть больно.

Что? Он не любил?

Мы никогда не затрагивали с ним эту тему. Я видела, что он избегал говорить о своих чувствах, а потому никогда не лезла с расспросами.

— Ну, то есть, я слышал все эти песни, читал книги и видел фильмы. Разумеется. Но я думал, это просто какое-то поэтичное преувеличение. Растиражированная гипербола, в которую вкладывают слишком много смысла, и придают излишнее значение. Я и правда думал, что для тебя будет во благо — выйти за меня замуж. Ведь это автоматически поднимет твой статус, даст тебе свободу выбора занятий, доступ к значительным финансовым ресурсам, откроет перед тобой мир. Тот мир, в котором жил я сам. И мне этот мир нравился. Да, в нем не было любви, но и без нее жилось неплохо. Именно так я размышлял. Серьезно, я в тот момент себя чуть ли не благодетелем ощущал. Ты ведь из небогатой семьи. Думал, тебе от обеспеченной жизни хорошо будет. Да ты и казалась мне вполне счастливой.

Не удерживаюсь и хмыкаю.

— Я и была счастливой. Потому, что мне с тобой было хорошо. Я влюблена в тебя была, Кирилл, — поясняю я.

— Я не сразу все осознал и понял, Ксюш, — он вздыхает. — В любом случае, знай, что я отказался от сделки с арабами.

Я ахаю.

— Но зачем?.. Ведь для тебя это было так важно!

— Да, было. Сейчас это уже не имеет значения. В погоне за этой мечтой я сделал тебя несчастной. Поэтому я больше не хочу ее. Не хочу, чтобы ты думала, что она для меня важнее тебя. Ты для меня важнее любой сделки.

Он молчит, разглядывая камешки на гравийной дорожке перед нами, а затем продолжает:

— До того, как мы поженились, у меня не было к тебе особых чувств. Разве что симпатия, ну и внешне ты мне понравилась. Хотел тебя. Но и все. Не было эмоциональной привязанности. Поэтому я продолжал спать с Юлькой.

Что ж, это выглядело даже вполне логичным после всего, что он рассказал. Ведь верность – это следствие любви. Если ты любишь человека, то ты хочешь быть только с ним.

Если же никакой любви нет, то и глупо ждать, что мужчина будет хранить верность женщине, к которой он ничего не чувствует. С какой стати? Какие у него причины для этого? Штамп в паспорте? Супруги верны друг другу не из-за штампа, а потому что любят друг друга.

Не то, чтобы я его оправдывала, но понять это могла, на уровне логики. Хотя менее больно от этого не стало.

— Ясно. Зачем же ты мне соврал? — спрашиваю я.

— Когда соврал? — хмурится он.

— Когда сказал, что та ночь в отеле была ошибкой, случайностью. А выходит, что ты изменял мне на регулярной основе.

— Я не врал тебе. Это и правда была ошибка и случайность. Дай мне все рассказать.

— Хорошо, — киваю я.

— Я спал с ней до того, как мы поженились. И да, у нас был секс в день нашей свадьбы. Мне очень стыдно за это, Ксюш. Сейчас стыдно, а тогда я просто еще не понимал, какое сокровище мне досталось. Я воспринимал наш брак как некую обязанность, неизбежную жертву. И считал, что брак по расчету не нуждается в верности. Ведь для меня это все было не по-настоящему, понимаешь? Вроде и женюсь, но как бы понарошку. Но после свадьбы, вернее, после брачной ночи, все изменилось.

Он поворачивает голову и смотрит на меня.

— Меня тогда накрыло. Нереально накрыло. Со мной такого не было ни разу в жизни. У меня было пару раз, когда я думал, что влюблялся. Но все сразу же проходило, стоило мне с этой девушкой переспать. А тут же, наоборот, именно после первой близости с тобой у меня крышу и сорвало.