Развод. Цена искупления (СИ) - Гранина Анна

— Уже работаем, — продолжает Сергей, прерывая мои мысли. — Проверяем её связи, звонки, счета. Она упоминала Дарью. Это та, что была с вами связана раньше?

Дарья. Имя из прошлого, что я пытался вычеркнуть. И я ее вычеркнул из своей жизни. В том, что ее не стало она виновата сама. Покатилась вниз по наклонной: выпивка, гулянки, бесконечные дебоши и веселье. Потом притоны и наркотики. Моей вины в этом нет. Она сама выбрала такой путь. Я поступил с ней честно, расстался по-нормальному. И даже Вика, в моей жизни как женщина, появилась позже. Когда болезнь по имени Даша закончилась.

Вика… я понимаю, как ей было тяжело. Я понимаю ее страхи и принимал их. Но ни единого раза рядом с ней мне не хотелось к Даше. Это был мой осознанный выбор. Я Птичку даже в мыслях не передавал ни разу за двадцать лет. А тут…

Я сжимаю челюсть, киваю.

— Да, давно, — голос мой глухой, но твёрдый. — Алиса несла чушь про неё. Выясни, есть ли связь. И где она взяла препараты. Это не аптечная дрянь, это серьёзно.

— Понял, — отвечает начбез, записывая. — Вы сдали анализы?

— Утром, — говорю я, глядя в окно, где серое небо давит на город. — В клинике. Сказали, неделя. Исследования сложные, результаты не быстрые. Но если что-то в моей крови найдется… – сжимаю челюсть еще сильнее. Ярость по венам течет. — Тогда подключим полицию.

Сергей кивает, делает ещё одну пометку.

С Ромкой тоже один пиздец за другим. Кто я в его глазах? Мудак? Как минимум. Но вырос он настоящим мужиком, это радует. За мать горой стоит. он всегда таким был. Пока я по командировкам мотался по миру, пока я бизнес строил. Птичка сына растила. Как же она стремилась и переживала, что у нас отношения не складывались. И тольк овсе наладилось, только он стал вникать во все вопросы по работе… Пиздец пришел.

Хорошо, что он в Англию уехал. Там остынет и я буду раз за разом пытаться с ним на контакт выйти.

И я его понимаю сейчас, он не отвечает ни на один мой звонок. Я набирал — раз, два, десять. Писал.

Молчание. Полный игнор.

Он ненавидит меня, и я его не виню.

Я пытался наладить всё, хотел объяснить, но он не идёт на контакт. Ни разу. Даже стартап свой продал.

А я его выкупил через подставную фирму. Идея отличная была. Бизнес план его шикарный с полным расчетом сроков и окупаемости.

Думал, это будет мой способ сказать: «Я всё ещё с тобой». Но теперь я все четче понимаю, что он не простит.

— Держите её под контролем, — говорю я Сергею, — Пока не узнаем всё. Она не выйдет, пока я не вытрясу правду. Если ее поведение не изменится, придется пригласить психиатра или… не знаю, психотерапевта. Она ж неадекватная блять.

— Специалиста найду если нужно,— отвечает он, вставая. — Ещё что-то?

— Пока нет. Иди. И шевелись.

Он уходит, дверь закрывается тихо, и я остаюсь один.

Тишина давит, телефон молчит. Я смотрю на него, жду — вдруг Птичка позвонит? Или Рома. Но ничего.

Ждать еще целую неделю результатов анализов. Меня все, сука, бесит! Я сам себя бешу! Но если там что-то найдут, я раздавлю Алису.

Но что это изменит?Время назад не отмотать. Развод, блять, уже состоялся! Сын меня знать не хочет. Я один в этой жизни, с этой болью, что режет грудь и с ненавистью размером со Вселенную.

Расследование идёт.

Я узнаю правду. Но она не вернёт мне семью. Слишком поздно.

Глава 47.

Вика.

Следующий день после развода, и той ночи с Максимом тянется, как наказание. Я просыпаюсь в пустой квартире, и тишина давит, как бетонная плита. Дома оставаться нельзя — стены смыкаются, мысли кружатся в голове, как стервятники, и я чувствую, что ещё немного, и сойду с ума. Надо ехать на работу.

Ателье — мой спасательный круг, там время летит быстрее, там я могу притвориться, что всё ещё держу себя в руках.

Заставляю себя встать, натянуть платье, нанести макияж, чтобы скрыть следы бессонницы — красные глаза, тёмные круги. Голова гудит, виски сжимает боль, но я сглатываю это, беру сумку и выхожу. Закину таблетку от головной боли в по пути.

Дорога в мастерскую проходит в тумане. Работа — единственное, что всегда успокаивало меня, даже в самые чёрные дни.

Я вхожу в ателье, здороваюсь с девушками, их голоса звучат приглушённо, как из-под воды. Они знают про развод, чувствуют, что со мной что-то не так, но молчат.

Я благодарна за это.

Прохожу в кабинет, закрываю дверь, сажусь за стол.

Нужно двигаться дальше.

Ателье слишком долго было моим якорем, но теперь оно тянет вниз.

Мне нужен управляющий — кто-то, кто возьмёт всё на себя, кто даст мне шанс уехать хоть куда-то, да в тот же Лондон, подальше от этого ада.

Достаю телефон, набираю номер моего старого знакомого из кадрового агентства. Он отвечает после второго гудка, голос бодрый, деловой.

— Вика, привет. Чем помочь?

— Привет, — говорю я, стараясь звучать твёрдо, хотя внутри всё дрожит. — Мне нужен управляющий для ателье. Срочно. Человек с опытом в моде, надёжный, с головой на плечах. Должен разбираться в бизнесе, уметь вести команду, следить за финансами. И чтобы не подвести. Можешь найти?

— Вот эт да. Запросец.. Так, погоди чуть. Давай попробуем, Но сразу говорю, что результата быстро не жди. ОЧень узкий сегмент. — отвечает он. — Составлю запрос, начнём искать. Сколько времени даёшь по максимуму?

— Месяц, — цежу я. — Максимум.

— Ого. Да это почти вчера. Но я постараюсь. Я перезвоню, как будут кандидаты.

— Спасибо, — кладу трубку, и руки опускаются на стол. Месяц. Целый месяц, чтобы найти того, кто вытащит меня из этой ловушки. Я не могу больше тянуть сама — ни сил, ни желания. Но найдется ли такой человек? Я такая дотошная, что я боюсь, что сроки поиска кандидатур на год растянутся.

А может продать его и все? Пусть все к черту катится?

Немного подумав, остываю. Не для этого я столько лет посвятила этому детищу!

Открываю ноутбук, запускаю эскизы, но пальцы замирают над клавишами.

Мысли ускользают, как песок сквозь пальцы. Опять про ночь после развода…

Да сколько можно?

Хорошо, что Ромы тут нет. Если бы он был здесь, если бы видел… Стыд и позор… Растираю лицо вспотевшими руками.

Я сорвалась ночью с Максимом, мне было бы стыдно смотреть сыну в глаза будь он рядом. Он звонил вчера, голос сухой и тревожный: «Мам, как дела?» Я соврала, что всё в порядке, успокоить его хотелось. Не хочу, чтобы он знал, как низко я пала. Хорошо, что он там, строит свою жизнь, не видя моего позора. И всего, что происходит тут.

Максим. Его имя всплывает, что сравнимо удару под дых, и я сжимаю кулаки. Я ненавижу его — за Алису, за предательство, за то, что он сломал нашу семью. Но больше всего я ненавижу себя. Та ночь — моя слабость, мой позор. Напилась, сорвалась, позволила ему взять то, что он давно потерял. От самой себя мерзко. Его руки на мне, его «я люблю тебя» — всё это яд, что я сама выпила. Как я могла? После всего, что он сделал, после его лжи, я упала в его объятия, как дура. И теперь эта грязь на мне, смою ли я её когда-нибудь?

И когда прекратятся мои метания из стороны в сторону? Часть меня его любит, а другая равносильно ненавидит. Я растерзана изнутри. Я потеряна и уничтожена. За спиной двадцать лет счастливого, порой сложного, брака. Это больше половины моей жизни сейчас. И я срослась с Волковым всеми клеточками. Оторвать так болезненно сложно… В один момент… сколько времени мне понадобится на это?

Голова болит сильнее, виски сжимает, как в тисках. Бессонница последних недель, стрессы — моё здоровье трещит по швам. Надо провериться. Это не просто нервы — слишком часто я просыпаюсь от кошмаров, слишком часто голова раскалывается так, что хочется кричать. Может, врач что-то найдёт. Или скажет, что я просто разваливаюсь от этой жизни.