Алиса в Стране Чудесных Клёнов (СИ) - Арчер Наталия

В эти дни я в принципе прилично торможу.

Наверное, у меня какого-то рода депрессия. Никогда не испытывала такого раньше. Но теперь я получаю всю порцию того, что недострадала за все годы, которые пропустила, будучи подростком без глубоких экзистенциальных кризисов или любовных проблем. Всё элементарно: нет любви — нет проблем.

Наслаждайся сейчас, Элис!

— Ну что, ты пойдешь со мной? — спрашивает меня мама о чем-то, что я не слышала.

— Э-э… — тяну, судорожно умоляя её про себя: “Пожалуйста, поясни вопрос, не заставляя меня переспрашивать”. Я уже перевыполнила план по переспросам. — Ну, это зависит от того, куда ты просишь меня пойти, — натянуто отвечаю, всё ещё не вспомнив, что было на повестке дня.

К сожалению, мама не прочитала мои мысли, и я не получаю никаких намёков на текущую тему разговора.

Мы сидим на кухне за столом, обедаем. Папа в своей клинике. Сегодня или завтра у него последний рабочий день перед Новым годом.

— Элис, ты совсем не слушаешь, что я тебе говорю, — мама вздыхает, но она не выглядит сердитой, но обеспокоенной. — Я спрашиваю: ты пойдешь со мной завтра на вечеринку только для девочек? Это будет здорово! Мы с Зосой устраивали такие мероприятия каждый Новый год, когда учились в университете. Каждый раз это был большой успех! — говорит мама и гордо улыбается.

Надеюсь, мои глаза не выдают моей паники. Я пытаюсь вспомнить, что мама говорила об этой “Зосе”. Это настоящее имя? Мужское или женское? Кто это? Я помню, что мама несколько раз упоминала этого человека. Но из-за того, что нахожусь в состоянии хандры, я, вероятно, поддерживаю весь разговор автоматически. Мама не давит на меня, поэтому я продолжаю в том же темпе исцелять своё сердце. Я помню только, что Зоса — кто-то из университета. О, они жили вместе на кампусе! Это значит, что это женщина и она давняя подруга. Отлично! Мой дедуктивный метод работает! Несмотря на то, что все было ясно из частей “вечеринка только для девочек” и “когда мы учились в университете”.

Мне нужно встряхнуться, иначе мой мозг превратится в кашу, будучи абсолютно бесполезным в качестве мыслительного центра.

— Конечно! Я с удовольствием, — отвечаю, содрогаясь при мысли о посещении ещё одной “вечеринки”. — Сколько там будет людей?

— Только ты и я, а также Зоса со своей дочерью. Я уже говорила тебе, что вы с этой девочкой были большими друзьями, когда мы жили тут, до переезда. Надеюсь, теперь вы сможете снова подружиться, когда она стала ещё более интересной. Она изучает антропологию. Думаю, вам будет о чём поговорить.

Мама успокаивающе сжимает мою руку.

О, блин. Мне теперь нашли подругу… Очень многообещающе. И мы с ней, видимо, тусили в песочнице, судя по временным рамкам, или ели землю из цветочных горшков? Не знаю, чем там дети занимаются до трёх лет. Моя племяшка ела землю однажды, запомнилось…

Я боюсь задавать больше уточняющих вопросов, потому что мама упомянула, что предварительно рассказывала мне об этом. Не хочу, чтобы она волновалась ещё больше. Мне надо взять себя в руки, и стать внимательнее. Найти радость в жизни, добиться мира во всём мире и получить Нобелевскую премию по экономике. С равнозначным успехом, по ходу. Мда.

Ой, мама всё ещё что-то говорит.

— Отлично, мам! Не могу дождаться! — отвечаю, надеясь узнать все подробности на месте.

— Спасибо тебе, дорогая! Я просто счастлива, что наконец-то могу выманить тебя из дома, — она немного нервно хихикает, а мне становится тошно оттого, что я и не заметила, как стала эгоцентричной негодяйкой по отношению к своим родителям, совсем забыв про их чувства. Мне очень стыдно. — Тогда я готовлю наши лучшие платья. Завтра у нас будет великолепнейшие бранч и обед в уходящем году! Мы с Зосой обо всём уже позаботились. Мы на это время позабудем о мужчинах, о разбитых сердцах, о быте и о бесконечной готовке еды. Это будет время только для нас. Канун Нового года станет хорошим началом лучшего наступающего года! — говорит мама, заряжая меня своим позитивным настроем.

— Ура! — добавляю я, подражая ее настроению и терпя неудачу. Стрёмный выбор слов.

— Тебе понравится, обещаю. Если тебе грустно, то хорошая вечеринка может отлично поднять тебе настроение, — говорит мама, даже не догадываясь, насколько она неправа.

Уф. Окей, блин. Клин клином вышибают.

31 декабря

— Мам, ты уверена, что это платье подойдёт? Оно слишком тонкое и предполагает тёплую погоду или хотя бы жаркий повод, точно не Новый год, — говорю, глядя на себя в зеркале.

Мама выбрала для меня лёгкое платье персикового цвета, которое я надевала в мае на бал в честь окончания одиннадцатого класса*. Оно настолько невесомое, что я почти не чувствую его на теле после всей зимней одежды, которую я обычно надеваю в несколько слоёв, чтобы не мёрзнуть. Не люблю холод.

Это миди-платье без рукавов, облегающее и чрезвычайно женственное. Оно превосходно сидит и, словно сшитое на заказ, великолепно подчёркивает все мои изгибы.

Мы с мамой изначально выбрали это платье не просто так. Будучи шестнадцатилетней девушкой, я выглядела слишком взрослой для той, кто не был готов даже к первому поцелую и, кроме того, стеснялась своих форм. Поэтому я всегда предпочитала простую, немного мешковатую повседневную одежду, чтобы не привлекать слишком много внимания к своему рано округлившемуся бюсту или филейной части.

Мама тогда провела со мной целый цикл бесед за шоппингом и посиделками в кафешках, убеждая меня, что нужно любить себя такой какая я есть. К счастью, моим стеснением была фигура, о которой многие девушки (и женщины, чего уж там) могут только мечтать, а не странные особенности, как у бородатой дамы, например, или что-то в этом роде. Я согласилась принять всё, как данность, и мы купили это платье. Когда оно на тебе, ты либо несёшь себя, как главное украшение, либо кутаешься в безразмерный свитер, пытаясь спрятаться от чужих глаз.

Тонкое и облегающее, как вторая кожа, сегодня оно сидит идеально. Даже лучше, чем в прошлый раз, когда я его надевала. Это либо из-за моей зимней диеты, либо мои тренировки по упаковке/распаковке коробок нехило проработали мои грудные и спинные мышцы, я не знаю. Хотя вряд ли. Иначе бы выпускали календари с накаченными почтальонами, а не пожарными. Что я точно знаю, так это то, что Уилл Сандерс, мальчик, который сопровождал меня на выпускной, определенно потерял бы дар речи, если бы увидел меня сейчас. В прошлый раз я весь вечер смахивала его потные ручонки с себя, как назойливых насекомых, не позволяя ему постоянно до меня дотрагиваться с поводом или без, в то время как он продолжал твердить, что материал моего платья, такой шелковистый и гладкий на ощупь, был причиной его неспособности держать руки при себе. Хитрый Уилл.

Сара и я с того дня прозвали его Человеком-пауком — слишком много рук, любит шёлк, старается остаться незамеченным, хочется стряхнуть его с себя поскорее. Ну, я могу только добавить, что он сам угодил в свои сети (намеренная игра слов), и кличка прочно приклеилась к нему. Девочки до сих пор называют его Человеком-пауком.

И да, после этого я вернулась к своей простой одежде, но теперь я ношу её с уверенностью, больше не пытаясь спрятаться за тканью. Я принимаю своё тело как есть и знаю, что могу быть красивой, и не надевая вычурных нарядов. Но повыпендриваться иногда бывает тоже приятно.

— Идеально, Элис! — говорит мама, выглядывая из своей спальни. — Новый год тоже может быть очень жарким поводом для выхода в свет в таком великолепном виде.

Она пытается застегнуть молнию на спине своего элегантного тёмно-синего коктейльного платья. Я прихожу к ней на помощь.

— Но ты должна сама решить, комфортно ли тебе. Главное в отличном времяпрепровождении — это в первую очередь чувствовать себя хорошо в том, что на тебе надето. Цель нашей вечеринки “только для девочек” — веселиться, быть сногсшибательными в лучших нарядах и вообще ни о чем не беспокоиться. Некоторые, конечно, предпочитают расслабляться, поедая фастфуд, сидя весь день в пижаме, но это не то, что должна делать леди. Мы сделаем это на высшем уровне, — она заканчивает свою вдохновляющую речь многозначительным подмигиванием и заставляет меня улыбнуться.