Одержимость Буйного (СИ) - Сакурская Яра

— Проходите, — Ника пищит звонким от напряжения тихим голоском. — Я поставлю чайник...

Судорожно выдыхаю. Как же я боялась, что она меня отвергнет. Словами не передать!.. А Ника нервно удерживает меня за ладонь, не отпускает. Не могу представить даже, что она чувствует.

Но я ощущаю, как у меня с сердца падает тяжёлый груз. Та ноша, которую я несла несколько лет, исчезает без следа. Как будто её никогда и не было. Даже дышать становится легче.

— Только нет света, — Ника пропускает меня в сени. Замирает на пороге, явно напуганная тем, что Семён останавливается прямо позади неё. — У нас опять нет электричества... Но я могу зажечь печь... Схожу за дровами...

— Я помогу, Вероника Николаевна.

Голос Семёна приобретает лёгкую хрипотцу. Он бросает на меня быстрый взгляд. Но тут же возвращает всё внимание к смущённой Нике.

Она округляет глаза, нервно облизывает пересохшие губы. Стоит ко мне лицом, я очень чутко улавливаю весь спектр её эмоций.

Страх, непонимание, застенчивость, смущение, радость.

А сзади горой над ней нависает широкоплечий высокий Семён. И если в её глазах я вижу неподдельное сомнение и тревогу, то мужские глаза явно выражают интерес.

Я как могу, стараюсь скрыть удивление. Не замечала раньше за ним подобное. Семён никогда не демонстрировал свою заинтересованность. Хотя поводов было достаточно.

Взять тех же девушек в резиденции. Они вели себя откровенно, кокетничали и игриво флиртовали. А Семён только улыбался в ответ, но никаких действий не предпринимал.

И его глаза всегда оставались холодными и безучастными. А сейчас они пылают!.. Что-то такое хищное в нём просыпается, я явно наблюдаю его интерес к девушке впервые.

И к какой девушке!.. К моей Нике. Она очень ранимая, стеснительная. Очень тяжело знакомится с новыми людьми.

С Артёмом начала общаться нормально только спустя несколько месяцев. Надеюсь, она знает, что этот урод видел в ней только трофей. А ещё поспорил на деньги с парнями из соседней группы, что затащит Нику в постель.

К счастью, не успел. Над ним тогда долго мальчишки смеялись. И поделом ему!.. Урод. Слов не могу подобрать, как ещё его можно оскорбить.

— Помоги, конечно, Семён, — нарочно подливаю масло в огонь. — Наверное, дрова наколоть нужно?

— Д-да, — Ника явно обескуражена. Старательно отводит взгляд и тихонько соглашается. — Дождь был, я хотела чуть позже...

— Я помогу, — настойчиво предлагает Семён.

— А я на кухне немного свои порядки наведу, — стараюсь улыбаться максимально успокаивающе.

Быстро скрываюсь в сенях, не оставляю смущённой Нике выбора. А что? Семён - мужчина серьёзный, в легкомыслии замечен не был. Может, у него получится хоть чуть-чуть разбить её защитный панцирь.

63

Обстановка в доме крайне бедная. Я бы сказала аскетичная. По-своему уютная, конечно. Видно, что Ника старается внести что-то тёплое, сделанное своими руками.

Вязанные салфетки на старом столе со сломанной ножкой. На стене расписные картины, явно нарисованные неумелым художником, в деревянных рамках.

На кухне из утвари только несколько напольных шкафчиков, стол с двумя лавками, добротная печь, ручной умывальник и маленький холодильник, явно советских времён.

На полу лежат вязанные ковровые половики, а на окнах висит старая белая тюль. Половицы как-то уж сильно скрипят, этот звук даже отдаётся неприятными ощущениями в зубах. Да, дом явно нуждается в ремонте.

На кухне достаточно прохладно. Протягиваю руку и опускаю ладонь на кирпичи. Да, холодные. Ника явно экономит дрова. Интересно, где её бабушка? Судя по вещам в сенях, они живут вдвоём. Может, ушла в гости, или куда-то уехала.

Чуть повернув голову, замечаю в окне какого-то молодого парня за забором. Сердце как-то нехорошо ёкает. Выхожу в сени, а затем на улицу.

Рекс, вальяжно лежавший под яблоней, тихо рычит. Ника проходит мимо, даже не оборачивается. Не замечает ни меня, ни Рекса. Чуть заметно комкает в пальцах подол платья. Походка у неё такая напряжённая, словно она едва переставляет ноги.

— О, Ника, — парень легко перепрыгивает через забор. — Чё делаешь? Опять дома сидишь? Пошли давай, вечером у сельпо танцы будут.

Я болезненно щурюсь. Парень выглядит достаточно помятым, даже отталкивает своим внешним видом. Лохматый, хуже моего пса. Штанины от спортивного костюма закатаны и испачканы.

И говорит так противно. Будто он здесь диктует условия. Ещё и кепка у него дурацкая, надета как-то криво. Из-под мастерки видна измятая перепачканная футболка. Вот же хрюшка, какой кошмар!..

— Не хочу, — Ника делает шаг в сторону.

А парень как-то странно следует за ней. За руку пытается поймать. А когда ему это удаётся, притягивает Нику к себе за талию. Второй ладонью пытается обхватить её за ягодицу.

— Чё опять мне отказываешь? — этот нахал противно ухмыляется щербатым ртом. — Всё равно потискаю тебя на сеновале. А чё ты мне сделаешь? Ну покричишь. Так никто и не услышит.

— Я услышу, — Семён подворачивает рукава белой рубашки. — Уже услышал. Кажется, Вероника Николаевна ясно ответила отказом. Проблемы со слухом?

— Чё, блять? — парень бросает недовольный взгляд на Семёна. — Ника, чё за городской хер?

Она выворачивается из его рук, отступает ближе к дому. Прячется за спиной Семёна. Рукавом вытирает слёзы и спешит в мою сторону. Я только успеваю сделать два шага. Ника спешно хватается за мою руку.

Чувствую, как её колотит. Обнимаю, прижимаю к себе очень осторожно. Бедная моя Ника, как же долго этот козёл к тебе пристает?..

— Я продемонстрирую, — Семён легко приподнимает мерзавца над землёй. — Идём, прогуляемся. Расскажешь, что за танцы у вас устраивают возле сельпо.

— Охренел?!.. — парень неуклюже болтает ногами в воздухе. — Блять, ты кто такой? Да я тебя в два счёта...

Болезненно стонет, когда Семён выверенным движением ударяет его в нос. Затихает, вяло перебирает ногами по земле. Хватается ладонями за руку, удерживающую его за шкирку.

— Вероника Николаевна, — Семён оборачивается. — Сельпо у вас в какой стороне? Круглосуточное?

— Да... — Ника трясется. Затравленным движением указывает направление. — Вот этот дом, за углом...

Мужчина кивает. Чуть приподнимает затихшего парня. Что-то говорит ему на ухо. Грозно так, сердито. Я не слышу слов, но зато замечаю, как на штанах этого проходимца расползается большое пятно. Фу, мерзость...

Дворик у Ники маленький, едва вмещает колодец, крошечную баню и несколько грядок с деревьями. А потому, происходящее за забором я могу рассмотреть легко и непринужденно. Всё-таки, на зрение не жалуюсь.

— Что-нибудь нужно купить, Ева Леонидовна? — Семён дёргает парня, когда тот пытается вырваться и пуститься в бега.

— Всего и побольше, — киваю в ответ. — Давай, только недолго, Семён.

— Десять минут, — кивает спокойно и уверенно. — Одна нога тут, другая там.

Быстро уходит. Парень вынужденно шагает следом, как-то болезненно подвывает. Так, будто его ведут на казнь. Хотя, зная Семёна, могу предположить, что этот урод явно на своей шкуре поймёт, как нельзя вести себя с девушками.

— Ева, — Ника поднимает голову. В глазах плещется ужас. — Я думала, упаду в обморок. Дорогая, Семён сказал, что он твой охранник. Я ничего не понимаю. Что вообще происходит?..

— Я расскажу, — успокаивающе глажу её по плечу. — Мне нужно поделиться с тобой, информации будет очень много. Давай когда будем ложиться спать, поболтаем. Как раньше, помнишь?

— Конечно, — шмыгает носом. — Прости меня, пожалуйста. Я такая дура. Не понимаю, что было у меня в голове тогда. Мы ведь с тобой дружим с самого детства!.. А я предала нашу дружбу... Поверила человеку, которого знала всего лишь год... Мне так стыдно, я такая ужасная...

— Нет, это я виновата, что не смогла достучаться до тебя, — спокойно улыбаюсь. — Всё хорошо, Ника. Давай попробуем снова вернуть нашу дружбу. Не будем больше возвращаться к этой теме. Не станем выяснять, кто виноват, а кто нет. Обе хороши. И обе получили хороший урок.