Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

Пушки? Что, блять?

Димитрий кивнул и снова взял гостью за руку.

– Правила – это важно.

– Важно, – согласился Лэй.

– Законы тоже.

Лэй снова приподнял брови:

– Законы?

– Сегодня Бэнкс хотел бы, чтобы мы обсудили один конкретный закон синдиката «Алмаз», – Димитрий поднял руку, и мужчины, которых я раньше даже не заметила, вышли из-за его спины.

О-кей. Что, черт возьми, здесь происходит?

Все они были в желтых костюмах. Двое несли огромный стол. Еще четверо по стулу в каждой руке. Димитрий наклонил голову вбок:

– Где в саду им лучше поставить все это, чтобы мы могли очень быстро обсудить один вопрос?

Лэй разжал руки на груди:

– Думаю, первое место, куда стоит поставить этот стол, – глубоко в жопу Бэнксу.

Мужчины, державшие стол, переглянулись, явно не зная, что делать дальше.

У Димы расширились глаза:

– Это было бы неудобно. И, скорее всего, невозможно.

– А я бы смог засунуть.

– Но как? – покачал головой Димитрий. – С анатомической точки зрения вставить стол кому-то в задницу действительно невозможно. Видишь ли, человеческое тело, несмотря на удивительную гибкость, все же имеет определенные ограничения.

Бэнкс вернулся, и я уставилась на него, нахмурившись.

Зачем ты сегодня все это устроил?

Будто услышав меня, он просто пожал плечами.

И Дима продолжил:

– В среднем прямая кишка способна расширяться только до определенных пределов, прежде чем это начнет причинять серьезный вред или травму.

– В этом-то и суть, Дима, – Лэй перевел взгляд на Бэнкса. – Мне очень хочется причинить серьезную травму.

Теперь уже я прочистила горло.

Лэй посмотрел на меня.

Я беззвучно сказала: Ты обещал.

Лэй стиснул зубы.

А Дима снова заговорил:

– Нет. Стол туда не пойдет. Это вызовет не просто травму. Внутренние стенки прямой кишки очень чувствительны и вообще не предназначены для того, чтобы выдерживать острые углы или вес мебели.

– Прямая кишка? – Бэнкс повернулся к Марси. – Какого хрена я вообще пропустил?

У Марси было жесткое выражение лица.

– Дима сейчас объясняет, что Лэй не сможет засунуть тебе стол в задницу.

– Спасибо, Дима, – Бэнкс улыбнулся и сложил руки перед собой. – Однако, я думаю, нам стоит обсудить Закон 480.

Все повернулись к нему.

Я мысленно пробежалась по тем законам, которые хоть как-то запомнила. Некоторые врезались в память. Законы о покушениях, о том, как поступать с предателями Синдиката, о кодексе молчания… и, конечно же, Закон 480.

Наверное, этот закон запомнился мне потому, что я сразу поняла, что он вполне мог касаться и меня.

Происхождение Закона 480 было погребено глубоко в кровавой истории синдиката «Алмаз». Он уходит корнями в те времена, когда Синдикат только зарождался, когда основатели еще делили между собой территории в Парадайз-Сити и пытались понять, чем вообще станет эта структура.

Тогда Синдикат больше напоминал разрозненное сборище банд, чем ту организованную силу, в которую он позже превратился.

И, как у всех банд, главными были два принципа – верность и страх.

Если верить рассказам Лео из «Сущности Облачного Дракона», основатели удерживали всех в подчинении с помощью смеси уважения и ужаса, но этот баланс был хрупким, постоянно висел на грани и в любой момент мог скатиться в хаос.

Говорят, один из основателей, мужчина по имени Джозеф Кастильоне, все называли его Джо Злобный Глаз, – так вот... у него была жена, которую обожали все в их маленьком, искаженном мире. Она была доброй, щедрой, из тех женщин, кто одним только взглядом мог усмирить даже самых кровожадных ублюдков.

Но заместитель Джо Злобного Глаза, Ричи по прозвищу Бык, Ричи Санторо, устал быть на вторых ролях. В попытке добиться своего от Джо он похитил его жену. Это должно было быть быстрым делом: она остается у него на одну ночь, и он отпускает ее, как только его требования будут выполнены.

Но план Быка пошел к чертям, когда один из его людей, вспыльчивый тип по имени Микки, начал психовать. Говорят, у Микки были проблемы с наркотой, и он не соображал, что делает. В приступе паранойи и ломки он напал на жену Джо, пока она спала, избил ее до полусмерти.

Когда Джо Злобный Глаз узнал, что с ней сделали, ярость в нем стала неконтролируемой. Он ворвался в укрытие Ричи и убил не только его самого, но и каждого, кто хоть как-то был причастен.

Мать Димитрия созвала экстренное собрание. Этот момент заставил меня улыбнуться. Его мать была одной из немногих женщин среди основателей, и все же, казалось, именно ее боялись больше всех. Возможно, в те времена они просто не понимали Лео. Как бы то ни было, именно она придумала Закон 480 и вписала его в кодекс синдиката «Алмаз»: ни один член семьи участника синдиката не может быть ранен или убит.

Нарушение этого закона могло повлечь за собой потерю территории, утрату контроля над бизнесом или даже смерть – в зависимости от тяжести проступка.

Бэнкс сейчас намекает, что Лэй нарушил Закон 480?

Во мне вскипела ярость.

Ты, блять, издеваешься?

Я покачала головой, изо всех сил сдерживая желание влезть и выматерить Бэнкса. Но я ведь не знала Димитрия настолько близко, и официально я не была частью синдиката «Алмаз». Это была не просто компания друзей, собравшихся поболтать.

Это были старые уличные законы и гангстеры, которые убивали по профессии.

– Как тебе известно, Лэй, – начал Димитрий, – когда кто-то заявляет о нарушении Закона 480, я не просто обязан отнестись к этому серьезно. Синдикат обязан немедленно посадить обе стороны за стол переговоров. А это значит, что данная беседа автоматически отменяет правила Востока. И, как ты прекрасно знаешь, это соглашение когда-то подписал твой отец, а позже и ты, когда занял его место.

Челюсть Лэя дернулась.

– И ты решил, что сегодня, на барбекю, это подходящий момент?

– Я надеялся, что, находясь в кругу семьи и празднуя жизнь, мы сможем использовать эту атмосферу как вдохновение, чтобы все выслушали друг друга и хотя бы попытались прийти к подобию мира, – Дима указал на переднюю часть дома, где дорожка вела к ступенькам.

– Там, кажется, хорошее место. Расположите все вон там.

Все мужчины в желтом направились туда с столом и стульями.

Лэй повернулся к Бэнксу:

– По-твоему, она выглядит так, будто ее кто-то тронул?

– Прошло уже несколько дней с момента нарушения, – Бэнкс раздувал ноздри. – Как только ты узнал, что она моя кузина, ты должен был...

– Погоди, – Димитрий округлил глаза и указал в сторону «Цветка лотоса». – Это что, русалки?

Все обернулись туда, кроме Бэнкса, Лэя и меня. Я шагнула к Бэнксу и тихо сказала:

– Прекрати это.

Бэнкс не сводил взгляда с Лэя:

– Мони, это дело синдиката «Алмаз». Позволь нам разобраться, как мы считаем нужным...

– Ты хотел устроить барбекю. Я пошла тебе навстречу. – Я развела руки. – И что вот это такое?

– Я подумал, раз уж мы все здесь...

– Хуйня это все, – Похоже, я сказала это громче, чем собиралась, потому что все разом уставились на меня. И… раз уж я была так яростно зла на своего кузена, я не стала отступать и затыкаться. Я уже начала, так что, к черту, продолжу.

– Для вас четверых барбекю закончено. – Я указала на Бэнкса, Марси, Тедди и даже на Смартера, а потом показала в сторону вертолетов:

– Вы же знаете, я не терплю такого дерьма. Ни капли уважения. Как говорится: вам не обязательно идти домой, но отсюда вы, блять, уходите.

Первой заговорила Марси:

– Мони, мы просто пытаемся быть на твоей стороне...

– А вы должны были пить пиво и просто охуенно расслабиться, – Я не могла успокоиться. Все это напоминало мне старые времена, когда летом мне приходилось напоминать этим долбоебам, что они мне не гребаные папочки и не имеют права указывать, что мне делать.