Запрещенные слова. Том первый (СИ) - Субботина Айя

В холле тихо, слышно только, как сотрудница на ресепшене листает какие-то документы. Я прохожу к лифту, нажимаю кнопку. В голове прокручиваю список дел: подготовка к презентации нового генерального, последние корректировки кадровых отчетов, пересмотр бюджета на обучение сотрудников. Все под контролем, но я хочу убедиться еще раз.

На пятом этаже уже больше движения. Сотрудники отдела продаж пьют кофе, переговариваются, обсуждают выходные. Когда прохожу мимо, разговоры приглушаются, некоторые переглядываются — напряжение перед встречей с новым генеральным чувствуется в воздухе как гроза. Неудивительно. За последние три года это уже третий человек на этой должности. Два предыдущих не продержались и полутора лет, и ни один из них не оставил после себя ничего, кроме раздражения.

Как тут не вспомнить Виктора Громова, который пришел с громкими обещаниями «вывести компанию на новый уровень», а через восемь месяцев тихо уехал в столицу, оставив после себя хаос в отчетах и нелепую систему показателей эффективности, которая не работала ни в одном отделе. После него пришел Ермаков, специалист по «жесткому менеджменту» — в первый же месяц сократил персонал вдвое, но так и не смог объяснить, как справляться с увеличившимся объемом работы. Он продержался дольше — целый год, но его увольнение никого не удивило. И абсолютно точно — не расстроило.

Я захожу в свой кабинет. На столе аккуратно разложены документы, папка с отчетами по кадрам, список сотрудников, которые должны присутствовать на встрече. Все на месте. Ставлю кофе на стол, включаю ноутбук и быстро пролистываю почту. Никаких срочных сообщений, кроме одного от юристов: «Договор с партнерами подписан, изменения учтены». Хорошо.

В кабинет заглядывает моя ассистентка. Вид у нее загадочный.

— Доброе утро, Майя. Ну и как он тебе?! — Амина делает шаг внутрь, прикрывая за собой дверь.

— Кто?

— Новый генеральный директор!

— А он уже на плацу? — Еще раз бросаю взгляд на часы, чтобы убедиться, что сейчас еще нет и восьми, а рабочий день у нас начинается в восемь тридцать. Обычно, если это не какое-то важное мероприятие, как сегодня, самая ранняя ласточка в офисе «LuxDrive», не считая службы безопасности — это я.

— Майя, да он же в паре шагов всего от тебя был!

Я с каким-то опозданием соображаю, что парковка генерального действительно рядом с моей. Вроде бы там действительно стоял большой черный внедорожник, но мне почему-то даже в голову не пришло рассматривать его с лупой.

— В общем, — Амина подходит ближе и, не встречая в моем взгляде осуждения, занимает стул с другой стороны стола, — он… очень даже ничего!

Мне это уже не нравится. Я предпочла бы узнать, что наша «новая метла» под завязку напичкан гениальными идеями и способен на компромисс. Оба его предшественника были напрочь лишены этих добродетелей.

— Но тебе не понравится, — тут же добавляет Амина.

— Мне с ним детей не крестить.

— У него борода.

О боже.

Если спросить меня, какие мужчины мне нравится, то я сходу могу назвать не меньше десятка качеств — умные, вежливые, в меру настойчивые, но без фанатизма, амбициозные, открывающие дверь женщине. Я могу минут пять без заминок перечислять список качеств, но в плане внешности у меня только три табу — никакого заплывшего живота, неопрятных ногтей и, боже упасти, с бородой. Наверное, если бы у меня было времена разобрать эту странную прихоть, у нее нашлись бы какие-то уходящие глубоко в детство корни. Но мне в принципе все равно. Слава богу, в мире полно мужчин, которым для самовыражения брутальности достаточно трехдневной щетины.

— Это все? — бросаю короткий взгляд на Амину и снова переключаюсь на почту.

— О новом генеральном? Его зовут Владимир Эдуардович Резник. — Амина зачем-то понижает голос, хотя в кабинете только мы вдвоем. — Ходят слухи, что в столичном офисе он просто в клочья разнес пару отделов, которые, по его мнению, не приносили пользы компании.

Я поднимаю бровь. Так РЕзник или РезнИк?

— Интересно. Еще что-то? — показываю сдержанный интерес.

Амина не самая лучшая кандидатка на эту должность — уж я-то точно в этом разбираюсь. Но она наделена исключительным качеством каким-то образом узнавать и приносить мне в клювике самые свежие сплетни еще до того, как они превратятся в наш офисный «мейнстрим в курилке». Само собой, бОльшая часть этих сплетен просто бессмысленный белый шум, но иногда попадаются настоящие жемчужины, которые я обыгрываю себе во благо.

— Вроде бы он за дисциплину и эффективность, — продолжает Амина. — Жесткий, без сантиментов. В Elyon Motors один из менеджеров рассказывал, что его команда в прошлом году чуть ли не ночами работала, потому что Резник считает, что нормальный рабочий день — это как минимум двенадцать часов. Ну и сам он тоже трудоголик.

Я усмехаюсь и делаю глоток кофе.

— Отлично. Только корпоративного диктатора нам и не хватало.

Амина энергично кивает в знак согласия.

— У нас все готово? — бросаю взгляд на часы. Пытаюсь понять, нервничаю ли. Нет, спокойна и сконцентрирована, как всегда.

— Да. — Она бросает взгляд в планшет. — Презентация в одиннадцать. Зал уже подготовили, техника работает. Но люди нервничают.

— Ну, немного зуда в заднице нам всем не помешает, — я перевожу взгляд на окно, где за стеклом город покрывается первой позолотой нового дня. — Скоро узнаем, что нас ждет.

В конференц-зале царит нервное ожидание. Все топ-менеджеры и ключевые сотрудники LuxDrive уже на местах, тихо переговариваются, кто-то нервно листает телефон.

Я прохожу по длинному коридору между стульями, занимаю свое место между двумя другими «топами». Антон Костин, ответственный за логистику, привычно поворачивается ко мне всем корпусом и улыбается как будто у нас с ним пять минут времени на свиданиях вслепую.

— Вы во мне дыру протрёте, Антон, — смотрю строго перед собой, но позволяю мимолетную улыбку.

— Да я каждый раз на вас смотрю, Майя Валентиновна, и думаю, где, блин, мои тридцать пять!

Шутка в том, что на самом деле ему тридцать шесть и разница между нами всего четыре года. А еще он говорит это буквально в каждую нашу встречу, видимо считая себя чертовски остроумным.

— А может по кофею после работы? — Он использует перекрещенные колени в качестве «подставки» под локоть. — В двух кварталах такое место открыли — просто закачаешься.

На этот раз я все-таки удостаиваю его мимолетным взглядом, и снова смотрю строго перед собой.

— Это то, в которое вы Марину Сенцову из кадров водили, Антон Сергеевич?

Снова на него посматриваю, улыбаясь на этот раз уже с открытой издевкой.

— Это была исключительно деловая встреча! — врет и не краснеет.

— Антон Сергеевич, почему бы вам не подкатить ваши «фаберже» к кому-то менее… осведомленному о том, как вы проводите внеурочное время? Я все-таки занимаюсь персоналом, работаю с людьми и знать все обо всех — моя прямая обязанность.

— Майя Валентиновна, ну я же не виноват, что смотреть на вас у меня глаза…

Закончить он не успевает, потому что за нашими спинами из глубины зала раздается характерный звук открывшейся и захлопнувшейся двери. Головы присутствующих синхронно поворачиваются. Мне тоже хочется посмотреть, но я продолжаю смотреть перед собой.

Шаги приближаются.

По шагам о человеке можно тоже кое-что сказать. Один из предшественников Резника ходил очень быстро, как будто все время боялся куда-то опоздать — как потом оказалось, работал он точно так же. Был большим любителем сначала внедрить, а потом — искать голову, на Которую можно безнаказанно свалить последствия.

Новый «генерал» идет уверенно, энергично, но явно никуда не спешит. Я бы сказала, что его туфли отбивают вполне очевидное: «Я пришел — и все изменится».

Когда он проходит мимо, я непроизвольно с шумом втягиваю носом воздух.

Даже в этом огромном зале, невозможно не «поймать» этот сумасшедший острый перец, который как будто плавает в бокале выдержанного, безумно дорогого сорта виски. Мне кажется, это настолько… сексуально, что почти неприлично.