Плохая фанатка - Бейли Тесса

Из-за него?

– Так, хватит. Она мне не девушка. Просто фанатка.

Большие зеленые глаза, полные оптимизма…

«Я не уйду, пока все не вернутся».

– Да твою мать! – От чего голова болела больше: от похмелья или чего-то еще? Уэллс не знал и знать не хотел – как и задумываться, почему вдруг его волнует судьба какой-то там рыжей. Он попросту набрал номер.

Нейт, его бывший менеджер, ответил на третьем звонке.

– Очень надеюсь, что ты не из полиции звонишь, – сонно сказал он.

– Не из полиции. – В новостях показали людей, пострадавших из-за урагана, и он всматривался в них, лихорадочно выискивая полное надежды и веселья лицо. – Слушай, помнишь тот конкурс? Где можно было выиграть обед и тренировку со мной?

– Это в котором поучаствовал восемьдесят один человек?

Уэллс поморщился.

– Мог бы и не упоминать.

Было несложно представить, как бывший менеджер небрежно пожимает плечами.

– С чего ты вдруг о нем вспомнил? Мне звонили из клубного ресторана, сказали, ты не явился. Шок, чистый шок.

– Не удивляйся. Кормят они паршиво. – Он представил, как сидит напротив Джозефины под яркими лампами клубного ресторана, и идиотский пульс участился. – Господи. Надо было сводить ее в нормальное место.

– На салатики-то вину не сваливай, дружище. Ты сам виноват, что не пришел.

– Я в курсе, – огрызнулся Уэллс, и больной глаз кольнуло.

Расстроилась ли Джозефина, что он не сводил ее на обед?

Да. Да, конечно. Он только и делал, что подводил ее. Долгие годы.

– Просто дай мне номер победительницы, и я отстану, – пробурчал Уэллс.

– Чего? – хохотнул Нейт. – Я не могу… Слышал когда-нибудь о неприкосновенности частной жизни?

Приступ паники, который он испытал, услышав это, совсем ему не понравился.

– Да твою ж мать, я просто хочу сводить ее на сраный обед! Раз обещал – надо выполнять.

– Она не пойдет с тобой обедать. Она тебя видеть не хочет.

Рука на пульте сжалась, а голос репортера зазвучал тихо и приглушенно, будто издалека.

– В смысле?

– А вот так. – Нейт зевнул, и на заднем плане послышалось поскрипывание кровати. – Я тоже считаю, что если обещал, то надо выполнять. Так что, когда я узнал, что ты не явился, то связался с победительницей и предложил организовать обед с кем-нибудь менее сварливым.

– Чего? – Похмелье выветрилось так быстро, что голова закружилась. – Она моя фанатка!

– Уже нет. Я предложил ей мерч Уэллса Уитакера, но она и от него отказалась. Твои чехлы для пивных банок мало кого интересуют.

Уэллс нервно расхаживал по комнате, хотя даже не помнил, когда встал с кровати. Это пол накренился или он не протрезвел со вчерашнего дня?

– Да срать мне на неприкосновенность частной жизни! Просто дай ее номер.

– Не надейся. Я умудрился сбежать от тебя без суда и не собираюсь подставляться под иск. Особенно учитывая, что ты мне больше не платишь.

– Да что за бред! – рявкнул Уэллс в трубку. – Я же хочу как лучше!

– Поздно спохватился, друже, – ответил Нейт, тоже повысив голос. – Ты два года только и делал, что игнорировал свои обязанности и вел себя как конченый мудак. Ты и раньше таким был, только теперь ты бросил гольф и терпеть тебя никто не обязан. Особенно я. Пока, Уэллс.

В трубке воцарилась тишина.

Боже, как же хотелось напиться. Очень.

Но он никак не мог решиться сходить на кухню за виски. Нейт ведь не врал: всю карьеру Уэллс действительно был конченым мудаком. Поливал грязью соперников вместо того, чтобы заводить друзей. Сторонился фанатов. Прессу либо откровенно игнорировал, либо отвечал так, что и по телевизору не покажешь.

Ему невероятно хотелось послать всех подальше и завалиться обратно в постель. Большего от него и не ждали. Семьи, которую он бы мог подвести, не было. Настоящих друзей, которые бы на него злились, – тоже. Не было даже наставника, которого Уэллс мог бы разочаровать.

Но как бы ни манило забвение, кристально чистые воспоминания о ней заглушали зов.

Боже, это так раздражало.

– Мы с тобой еще пообедаем, Джозефина! – крикнул Уэллс по пути в душ. – Еще как пообедаем, блин!

Глава 4

Джозефина дрожащей рукой повесила трубку и оглядела то, что осталось от их семейного магазина. Из горла вырвался болезненный всхлип. Как только в правительстве официально объявили, что ездить по дорогам безопасно, она тут же бросилась к своей древней «Камри» и помчалась в магазин, морально готовясь к худшему. Как оказалось, подготовилась не до конца.

Половина клюшек пропала: то ли их смыло водой, то ли попросту растащили. Перевернутая касса валялась посреди грязной лужи. Через разбитое заднее стекло торчала витрина с биноклями, установленная буквально неделю назад.

Все, что ей оставалось, – это молча оглядываться. Она не знала, за что хвататься в первую очередь. Она бы не отказалась присесть, но подходящих поверхностей не было. В спешке она забыла позавтракать, и сейчас об этом напомнил писк телефона: сработало предупреждение о низком уровне сахара в крови.

Джозефина вяло нащупала в сумочке таблетки глюкозы и сунула несколько в рот. Прожевала, надеясь, что сахар приведет ее в чувство, хотя движения челюсти казались неестественными. В голове гудело, но в этом было свое преимущество – так она хотя бы не думала о разговоре со страховой. Той страховой, которая только что отказала ей в выплате.

Глубоко вздохнув, она собралась с силами и позвонила родителям.

– Ну, насколько все плохо, дочур? – сразу же спросил папа.

– Очень, пап.

В ухе раздался выдох родителей. Она представила, как они стоят вместе на кухне у единственного домашнего телефона. Мама наверняка до сих пор не сняла с головы розовое полотенце, которым сушила волосы, а папа так и не натянул штаны.

– Ничего страшного. Мы знали, что будет тяжело, но Дойлам все нипочем! – сказала мама, извечная оптимистка. Она всегда искала в ситуации что-то хорошее. – Магазин застрахован. Выплат придется подождать, зато у нас будет время подготовиться к грандиозному открытию.

Джозефина чуть не села прямо в воду, доходящую до середины голени.

Она помнила, как держала в руках извещение о необходимости продления страховки, только куда она его положила? Или его смыло водой?

Господи. Господи Боже.

Джозефина огляделась и проглотила ком в горле. Черно-белые фотографии в разбитых вдребезги рамках плавали в иле вместе с первым долларом, потраченным в этих стенах. Ее дедушка открыл магазинчик профессиональных товаров для гольфа еще в середине шестидесятых. «Золотая лунка», где можно было взять клюшки напрокат, купить товары и просто поговорить о гольфе, соседствовала с «Роллинг Гринс», популярным общественным полем Уэст-Палм-Бич. И хотя сейчас по всей южной Флориде распространились пафосные частные клубы и магазинчик уже не был так популярен, Джозефина надеялась это изменить.

Сделать перед входом лужайку для игры в гольф, запастись современными товарами, поставить коктейль-бар.

В последнее время она брала больше учеников, чтобы поднакопить денег, но матушка-Природа одним махом унесла все мечты в море.

«Золотая лунка» принадлежала ее семье, хотя в последнее время Джозефина управляла магазином самостоятельно. Она была поздним ребенком, и несколько лет назад родители вышли на пенсию. Но они по-прежнему болели за магазинчик всем сердцем. Как бы они отреагировали, узнай, что из-за отсутствия посетителей вместо страховки она потратила деньги на инсулин?

Нет, она не могла сказать им об этом, никак не могла. Они и сами по себе были людьми тревожными, а учитывая, что в шесть лет у нее нашли диабет первого типа, Джозефина выросла в окружении двух безумных наседок, следящих за каждым ее шагом. Только ближе к совершеннолетию она смогла убедить их, что способна о себе позаботиться. Они больше не проверяли уровень глюкозы в ее крови через специальное приложение. Они доверяли ей и надеялись, что она будет поступать разумно.