Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Невесты, — поправила я, хотя при слове „жена“ у меня в животе сверкнула молния.

— Ты станешь миссис Оливер фон Бисмарк.

Десятилетняя Брайар Роуз заплакала бы жирными, счастливыми слезами.

Тридцатитрехлетняя Брайар хотела поскорее перенестись на свадьбу, чтобы попрыгать на его костях. Он ни за что не отказал бы мне в брачную ночь, будь то воспоминания или их отсутствие. Я никогда не знала, чтобы Олли был таким сдержанным.

Даллас приостановила поиски зажимов для сосков.

— Тебе нужно чаще бросать ему вызов.

Я нахмурилась.

— А разве я так не делаю?

Лучше спросить - а до аварии мне это было нужно? Я отказывалась быть ограниченной.

— Неважно. По моему скромному мнению, ты никогда не должна позволять своему мужчине успокаиваться. — Ей было легко говорить. Она только что рассказала мне историю о том, как ее муж принял на себя настоящую пулю ради нее. — Бог создал человека, чтобы его игнорировали. Это буквально написано в Библии.

— Это в версии короля Якова или в Новой Американской?

— Что первым делом делает Ева? Съедает яблоко. Бум. — Она щелкнула пальцами. — Она проигнорировала просьбу Адама.

— Это была просьба Бога. — Я прижала ее дремлющего сына к своей груди, гадая, сможет ли он во сне впитать хоть что-то из этого разговора. — И результат был довольно ужасным. Все человечество изгнано из рая.

— Кто ты? Пастор? — Даллас потягивала свой фраппучино, барабаня миндальными ногтями по чашке «Старбакса». — Девушка захотела перекусить и занялась самообслуживанием.

Я моргнула. Я не была уверена, что согласна с ее версией событий. Я не помнила ничего подобного из курсов по истории религии, которые посещала в Сюрваль-Монтро, но Даллас выросла в самом сердце Библейского пояса.

Дал покачала головой, продолжая искать зажимы.

— Суть в том, что Олли нужно напоминать, что ты - самостоятельная личность. Он не может запереть тебя в этом месте, как сказочную принцессу.

Она была права.

И у меня было полное намерение затронуть эту тему с Оливером, как только я верну себе память. Хотя бы одно. Подойдет любое воспоминание. Каждый раз, когда я сосредотачивалась на прошлом, головные боли возвращались с новой силой. Я начала чувствовать себя безнадежной.

Хетти, личный повар Коста, вошла на кухню с двумя сумками, полными продуктов.

— Я же говорила вам, ребята, что быстро вернусь.

Даллас захлопала в ладоши и помчалась к Хетти.

— Что ты купила?

— Я купила свежих раков в «Трещащих когтях». — Хетти завязала свои фиолетовые волосы в пучок и надела фартук на татуированную шею. — Сегодня на ужин вьетнамский каджун. У меня тоже есть андуй.

— Почему бы тебе не остаться на ужин? — Даллас на мгновение повернулась ко мне, прежде чем открыть духовку и заглянуть внутрь в поисках своей секс-игрушки. — Какие тебе нравятся сосиски, Брайар?

— В свинье, которой они принадлежат. — Я похлопала Луку по спине, пробираясь между кухней и гостиной. — Я вегетарианка.

Разве не странно, что буквально никто в моей жизни не помнил об этом?

— Конечно, ты вегетарианка. Теперь я вспомнила. — Хетти смахнула с лица прядь волос, открыла коробку с хлебом и достала зажимы для сосков, передав их своему работодателю. — Бинго.

Даллас убрала зажимы в карман своего платья.

— Ты святая.

Хетти повернулась ко мне.

— Что тебе приготовить?

— Перекусить? — Я почесала висок. — То есть... крекеры «Ритц» с арахисовым маслом - звучит здорово.

Хетти и Даллас обменялись обеспокоенными взглядами, как будто я попросила съесть голову того самого ребенка, которого держала на руках.

— Она в процессе работы, — оправдала Даллас мой, очевидно, отвратительный выбор. — Итак. Брайар. Я навела справки об амнезии и о том, как помочь тебе вернуть память.

Я закусила нижнюю губу.

— Правда?

Я не знала, радоваться мне или нервничать. Даллас, казалось, была полна благих намерений и плохих решений.

— А гугл считается? Потому что если да, то да, точно. — Дал рухнула на островной табурет, раскрыв блокнот. — Я буду задавать тебе вопросы, и это даст твоему мозгу «тренировку», так сказать.

Она усмехнулась. Она была красива в стиле старого Голливуда. Объемные каштановые волосы, бледно-зеленые глаза и дизайнерское платье, которое многие сочли бы слишком формальным, чтобы надеть его на свадьбу, не говоря уже о доме.

Я кивнула.

— Я буду стараться изо всех сил.

— Какой твой любимый цвет?

— Легко. Синий. — Всегда синий. С самого детства. Я улыбнулась. — Цвет роз, которые Олли дарит мне каждый день.

— Где ты училась?

Я перечислила дюжину или около того школ, в которых училась по всему миру, с легкостью отвечая на ее следующие вопросы. Имена и род занятий моих родителей. Места, где я жила и отдыхала. Имена известных личностей. Некоторые шалости, в которые меня втягивал Олли.

Когда мы перешли к моей взрослой жизни, я начала испытывать трудности.

Дал ущипнула за хвост нахального рака и дернула, обезглавив его.

— Ты помнишь что-нибудь о том, как быть координатором интимных отношений?

Я продолжала маршировать с Лукой в его переноске, хмуря щеки.

— Я помню колледж, кажется.

В висках запульсировало. Вспышки лиц мелькали в моем мозгу, как неисправная лампочка. Я вцепилась в край столешницы, костяшки пальцев побелели.

В воздухе летали болельщицы.

Знаки развевались на ветру.

Крики и песнопения.

Зеленый цвет Бэйлора. Золото университета.

Тонкая рука, протянутая к нам, и озорная ухмылка.

— Хейзел, — воскликнула я, и мое сердце забилось в бешеном ритме. — Я помню свою соседку по комнате. Хейзел Локлир.

— Твою соседку? — Даллас пососала голову рака. — Из школы-интерната?

— Из колледжа. Бэйлор.

— Это в Техасе, да?

— В Уэйко.

Внезапно я с уверенностью вспомнила, что осталась подругой Хейзел. Хорошими подругами. В моей памяти всплывали кусочки ее лица. Ее невероятно длинные волосы. Ее злобное чувство юмора. Ее выходки всегда напоминали мне об Оливере. И наряд, в котором она победила на конкурсе «Мисс Ламби». Она хранила его на манекене, который я расшила для нее голубыми розами.

— Я помню свою соседку по комнате. — Я не смогла сдержать ухмылку. — Ее звали Хейзел. Мы до сих пор дружим.

— Твоя соседка по комнате... из твоего университета в Техасе?

— Да.

Дал потрогала подбородок, испачкав его соусом ша-банг.

— Разве сейчас не весенние каникулы?

Я открыла интернет-приложение на новом телефоне, который Олли оставил для меня на консоли в фойе. В нем не было ни моих контактов, ни фотографий. В ремонтной мастерской не смогли устранить повреждения на старом.

— Ага, — подтвердила я. — Здесь сказано, что сейчас весенние каникулы.

— Я думаю, что в ближайшем будущем нас ждет поездка в Техас для всех девочек. — Даллас запихнула в губы две андуйские сосиски и поспешила закончить. — Хетти, заводи самолет. Я позвоню Фэр. Она захочет быть там.

Олли наложил бы вето на эту идею, беспокоясь о моей безопасности, но я не хотела обращать на это внимание. Пришло время узнать, кто я такая вне рамок наших отношений.

И Даллас Коста была как раз тем человеком, который мог мне в этом помочь.

36

Брайар

Четыре часа спустя я стояла на территории кампуса Бэйлора, справа от меня - Фэрроу, слева - Хэтти, а позади нас - Даллас с Лукой, пристегнутым к ее груди. Он ворковал, пытаясь ухватиться за все своими пухлыми кулачками.

Через площадь на нас падал солнечный свет из блестящих окон. В моем мозгу пронеслись отблески прошлого, исчезнувшие так же быстро, как и появившиеся.

Лапша. Вегетарианские роллы. Листовая зелень.

Я прикрыла глаза, указывая на здание.

— Я обедала там в перерывах между занятиями. Я потратила все свои доллары на питание в «Панде» в первый месяц пребывания здесь.