Заберу твою жену (СИ) - Коваленко Мария

- Я уже поняла. – Робко улыбаюсь. – Кажется, у Роберта здесь уже есть подруга и дрон.

Герман с удивлением смотрит на отца. Потом ухмыляется.

- Кто-то слишком много знает.

- С вашей разговорчивостью у кого-то нет другого выхода, - разводит руками Боровский старший.

- Мы потом это обсудим, - произносит Герман и с тревогой заглядывает мне в глаза.

- Что-то с папой? – отстраняюсь. - Я пыталась дозвониться до него. Писала сообщения. Но телефон молчит. Это не похоже на отца.

Герман с тяжёлым вздохом отводит взгляд.

- Твой отец пошел с группой захвата, - признается словно нехотя.

- Нет! – оступаюсь. – Он с ума сошел?

- Ты обязательно спросишь его об этом. Но чуть позже.

- С ним... с папой что-то случилось?

Хватаю Германа за края куртки и дергаю изо всей силы.

- Похоже, у твоего отца были свои планы. Он первым нашел Мансурова. И они вдвоем закрылись в его кабинете.

- Боже...

Перед глазами все кружится. Чтобы не упасть, я снова опускаюсь на скамейку.

- Мы пока не знаем, что там происходило. Группе захвата пришлось выбить дверь. К несчастью, они не успели.

- И? - голос срывается.

Страх оплетает меня по рукам и ногам, мешая двигаться и дышать.

- Мансуров выстрелил. В прокурора. Потом ушёл через чёрный ход.

- Подожди... Какой ещё чёрный ход?

- В кабинете был люк. Под рабочим столом. Он вел в подвал, а оттуда длинным коридором в кладовку. – Герман трет лоб.

- Так он сбежал?!

- Сейчас его ищут. – Герман опускается рядом. – Мы догадывались, что этот ублюдок подготовил себе запасной выход, но такого никто не ожидал. В плане дома не было и намека на подземный ход.

- Миша очень долго искал нам дом. Агенты предлагали ему самые разные варианты. Ему все не нравилось. А с этим... как-то сразу решился. – Кажется, я что-то вспоминаю. – Перед покупкой он очень интересовался подвалом. Якобы хотел сделать там винный погреб. Именно из-за него он купил этот дом, хотя у агентов были варианты намного лучше.

Я вынимаю из кармана телефон и в прострации смотрю на экран.

- С твоим отцом все будет в полном порядке. Сейчас его оперируют.

- Мама не переживет, если с ним что-то случится.

Мой мозг будто сбоит. Мне важно беспокоиться о себе и Роберте. Без папы не будет никакой защиты свидетелей. Без него теряет смысл вся операция. А я могу думать только о маме.

- Я уже подключил своих людей. С минуты на минуту главврач лично займется этим делом.

- Как он его ранил? Куда?

- Легкое. Если бы чертова дверь была открыта, помочь получилось бы быстрее. А так... слишком большая потеря крови.

- Ты можешь найти для меня контакты администратора или кого-то еще, с кем можно связаться в больнице?

- Уже! У администратора есть твой номер. Когда операция закончится, тебе сразу позвонят.

- Спасибо...

Прижимаю телефон к груди и чувствую, как из меня буквально вытекают последние силы.

***

Ума не приложу, как бы я справилась этим вечером с Робертом, как бы вообще что-то делала. Но Герман, его отец и Вероника все берут на себя.

Вероника кормит сына вкусным ужином – его любимой жареной курочкой и нежным пюре. Герман отводит в душ. А Боровский старший читает перед сном Маленького принца.

Впервые за пять лет у Роберта целая команда родных, которым нравится о нем заботиться. Ничего общего со строгим Мишей или молчаливыми охранниками. Реальность, о которой я не могла и мечтать.

Только порадоваться все равно не получается.

Мои мысли и чувства – все с папой.

С телефоном перед глазами, я кое-как впихиваю в себя ужин. Плюнув на душ, ложусь на кровать. И начинаю молиться.

Мысли от тревоги постоянно сбиваются. Молитва больше напоминает торг. А за грудиной болит все сильнее.

Когда за окном окончательно темнеет, ожидание превращается в пытку. Секундная стрелка отказывается бежать быстрее. Минуты тянутся как на замедленной съёмке.

На меня волнами накатывают то страх, то отчаяние. А от внезапного телефонного звонка паника пробивает насквозь, будто разряд дефибриллятора.

- Здравствуйте. Дежурный хирург Антонов. Я могу поговорить с Катериной?

- Здравствуйте. Я… Катя. Как папа? – не узнаю собственный голос.

- Ваш отец поступил с огнестрельным ранением в грудную клетку. Пуля прошла близко к сердцу, но не задела крупные сосуды. Мы её извлекли.

Я с трудом выдыхаю.

- Он в сознании? Можно к нему? – Срываюсь с кровати.

- Сейчас пациент находится в реанимации, под седацией. Мы ввели его в медикаментозный сон, чтобы снять нагрузку с организма. Состояние стабильно тяжёлое. Он без сознания, но жизненные показатели в пределах нормы.

- Но прогнозы... Они положительные?

- Ваш отец потерял много крови, пришлось провести трансфузию. Но думаю, он выберется.

- То есть… пока ничего нельзя сделать?

- К сожалению, да. Сейчас главное - мониторинг и покой. Если не будет осложнений, через несколько часов мы начнём выводить его из наркоза.

- Умоляю , сообщите мне потом, как он! Очень хочу его видеть.

- Как только появится возможность навестить, мы вам позвоним.

Я киваю, будто врач может наблюдать за мной.

- Да, спасибо, - произношу с запозданием.

- Мы сделали всё возможное. Сейчас всё зависит от его организма. И… от времени, - вместо прощания говорит доктор, и после короткого «До свидания» в трубке раздаются короткие гудки.

***

Следующий час я ворочаюсь в кровати без сна. На душе по-прежнему неспокойно. Все вокруг кажется чужим. А в голове хаос.

Устав мять подушку, в два ночи я встаю из кровати и на цыпочках, босиком выхожу на балкон. Осторожно закрыв за собой дверь, погружаюсь в тишину и холод.

Мой излюбленный способ возвращать себе контроль. Рядом с Мишей спасал только он. Я вымораживала себя до костей. Обрастала невидимым ледяным щитом.

Сейчас... тоже стою. Не кутаюсь. Не стону. Пытаясь не трястись, жду, когда отпустит.

Минуту.

Две.

Три.

Не знаю сколько.

Я стою у перил, вдыхаю ночной воздух. Он колет кожу, будто спрашивает: «Ты всё ещё чувствуешь?» Развевает мои волосы, пощечинами бросает их в лицо. И совсем не может помочь.

- Проклятие, - вырывается из груди со всхлипом, и я сдаюсь.

Возвращаюсь в комнату. Остановившись на миг у кровати, иду дальше.

Без мыслей, без привычной рефлексии, выхожу в коридор. И загибаясь от холода, бегу к комнате Германа.

Как пять лет назад, тихо стучу в дверь. Трясусь, ожидая ответа. А потом, не дождавшись, вхожу и сходу утыкаюсь в горячую мужскую грудь.

Глава 58

Глава 58

Катя

- Пожалуйста, не выгоняй меня, - шепчу в ключицу. – Мне очень страшно из-за отца и Мансурова.

- Из больницы до сих пор не позвонили? – хрипит Герман.

- Час назад. Врач сказал, что нужно ждать.

Робко кладу ладони на сильные мужские плечи и пододвигаюсь еще ближе. Вжимаюсь в Германа всем телом – кожей к коже.

- Мансурова найдут. Никуда он от нас не денется. А с твоим отцом обязательно все будет хорошо.

Слышу сипящий тяжелый вздох.

- Новости обещали только утром.

Встав на носочки, я тянусь губами к губам и замираю в сантиметре от них. Точь-в-точь как в наш первый раз.

- Тогда я тебя не отпущу. – Герман срывается как натянутая пружина.

Сминает ягодицы. С голодным стоном накрывает губы. И подхватывает меня на руки.

- У нас еще никогда не было на кровати... - роняю с нервным смешком. – То на полу, то в туалете, то в лесу...

Кусаю себя за щеку изнутри.

Похоже, от тревоги в черепушке совсем все выгорело. Не узнаю скромную чопорную Катю. Подменили!

- Исправим?

Герман кладет меня на матрас и накрывает собой сверху.

- Я не хочу бояться. Хотя бы эту ночь. – Сама тяну вниз его пижамные брюки. Без тремора. Без сомнений. Словно имею на это право.