Будешь моей женой. Снова (СИ) - Лейк Оливия

— Дай мне время подумать, — решилась я. Святослав в любом случае узнает, теперь это вопрос времени. Если я затяну, то Стася, любящая старшего брата также преданно, как и я когда-то, расскажет. Просто не сможет промолчать, и я понимала ее. Сама когда-то была верна ему, в глаза заглядывала, любую тревогу развеять хотела, морщинистую складку между темных бровей разглаживала поцелуями. Да, я понимала ее желание сделать Свята добрее и счастливее. Возможно, так и будет. Если нас всех не накроет лавой и не присыплет вулканическим пеплом, когда этот Везувий с горящими глазами начнет извергать свою злость и негодование, что его обманули и лишили дочери.

— Хорошо. Но на словах завтра все будут знать, что у четы Нагорных есть дочь Ульяна. Больше никто не посмеет назвать мою жену шлюхой, а дочь — нагулянной.

— Кроме тебя? — напомнила его же слова.

— Это касается всех, — ответил серьезно. — Меня в том числе.

На следующий день Святослав пригласил нас с Ульяной на прогулку по осеннему парку. Я не знала, чего от всего этого ожидать. Слишком внимательно он смотрел на нее. Слишком. Что искал? Чьи черты выискивал…

Глава 22

Глава 22

Святослав

Сегодня погода радовала: дождя не было, холодно, но не сыро, листья почти опали, но еще не начали гнить, а ярким желтым ковром лежали под ногами. Мы вышли гулять в Елагин, хотя и на Каменном много красивых мест. Но мне показалось, что в кругу людей, других детей, будет как-то легче.

Мы шли рядом с женой, молчали, а Ульяна агукала в коляске. Все это было очень непривычно. Обычно к отцовству привыкают загодя, и мне сложно понять, как нужно себя вести. Как правильно? Сюсюкать или быть строгим и сдержанным? А Ярина как к этому отнесется? Я ведь действительно хотел попробовать в нормальную семью, без постоянного напоминания о наших ошибках и взаимных обидах. Но она мне не верила и боялась за дочь. Да, при первой встрече еще в Сибири я много глупостей наговорил. Сейчас понимал, что разлучить мать и дитя невозможно, когда женщина искренне любит своего ребенка. В нашем мире это большая редкость, а для девушки, рожденной от беспринципных людей, практически нереально. Яна тоже хорошая мать, но она из нормальной семьи, это не так удивительно. Но я очень рад, что племянник в хороших руках, а вот за Николь не так уверен…

— Ма! — Ульяна свесилась, практически падая, в тщетных попытках выбраться из коляски.

— Хочешь пройтись? — Ярина остановилась и достала дочь. Ульяна побежала в листья и тут же шлепнулась. Я первым успел подойти и поднять малышку, вытирая крупные слезы на розовых щеках. Она не кричала, только упрямо поджала губы и хмурила лоб. Видимо, слезы — реакция на боль, но топать ногами и истерить Ульяна не собиралась.

— Много интересного, правда? — хрипло обратился к ней, подавая букетик из листьев. Она приняла.

Ярина набрала целую охапку, присела на лавочку и молча начала плести венок. В коротком пуховике и белой шапке выглядела совсем как девочка-студентка, и не скажешь, что мама. Она не изменилась внешне, но так выросла морально: стала сильнее, в чем-то жестче и мудрее.

— Держи, — надела на Ульяну венок, когда я подвел ту за руку. Девочка позволила мне. Ладошка крохотная, розовая, теплая. Я скупо улыбался, смотрел на элементарные вещи, которые в детских глазах были чудом и новшеством. Когда спустилась белочка, восторг был неописуемый. Она, конечно, от визга и бурной радости быстро спряталась на верхушке дерева, но Ульяна заливалась смехом. Может, ей подарить питомца? Нужно с Яриной посоветоваться. Наверняка, в деревне было много кошек, собак и прочей живности, а у нас совсем пусто.

— Яри, — сел на лавочку, одним глазом посматривая, как Ульяна собирает листья. Надеюсь, собачьего дерьма там нет… — может, купим ей питомца?

Она удивленно повернулась и долго молчала.

— Я не знаю… Уля еще маленькая и не понимает, что животное — не игрушка и с ним нужно бережно, понимаешь? У деда все иначе было: там много живности, глаза разбегались. А как ее гуси гоняли!

Я тихо рассмеялся. Я сам-то гусей когда в последний раз видел?

— Ярина, почему ты уехала туда? Почему именно к деду? — хотел знать.

Она вздохнула, посмотрела на свои руки, затем ее губы дрогнули в ласковой улыбке от взгляда на дочь, а в глазах — застарелый страх.

— Потому что не могла остаться. Ты угрожал убить меня, — подняла на меня глаза. — Отец… Он тоже не был ласковым папочкой… — сглотнула громко.

— Я приехал за тобой на следующий день…

— Убивать? — поинтересовалась тихо.

— Забрать хотел и поселить в загородном доме. Чтобы моей оставалась… Затворницей…

— Так себе перспектива, — проговорила и нахмурилась. — А ты что такая хитрая?

Ульяна подошла именно ко мне и протянула «подарок»:

— Те, — только и сказала, разжав маленькую ладошку. В ней лежала сухая собачья какашка.

— Уля! — возмутилась Ярина, а я рассмеялся и принял презент.

— Спасибо, — поблагодарил. — Очень хорошая какашка.

Ярина начала вытирать ладошку влажными салфетками, а затем мы услышали громкий пук и очень характерный звук последующего процесса прямо в штаны.

— Ну все, поехали домой, — резюмировала Ярина и попыталась усадить Ульяну в коляску. Протест был мировой! Девочка захотела на руки. Ко мне на руки! Я даже не думал, что такое проявление детской непосредственной привязанности и доверия может быть настолько обескураживающе приятным.

Дома нас уже встречали, но Ульяна наотрез отказалась слезать с моих рук и велела на своем языке, показывая пальцем дорогу, нести в детскую. В первый раз я раздевал ребенка, мыл и разбирался с памперсом. Ярина несколько раз порывалась остановить меня, но я не давал. Любой опыт полезен, и я все еще надеялся, что она еще родит мне, чтобы пройти путь с самого начала.

— Принцесса, — тихо шепнул и погладил волосы. Как же она похожа на Ярину. Да, у меня зависимость от жены, а эта девочка — ее дочь, частичка, маленькая копия, как устоять?!

Уже будучи у себя принял звонок от Эльвиры. Нашу прогулку сфотографировали, а я дал однозначный ответ всем злопыхателям: это наш общий ребенок. Точка. С изданиями, которые вылили ушат помоев на мою жену, уже поехала потолковать моя личная и очень верная гвардия мордоворотов. А заказчик… Есть у меня догадки. Не сестрица ли моей жены ядом плевалась? Дура. Завистливая и безмозглая. Такой внушение делать бесполезно, только радикально решать. Диана неадекватна, ей бы в больничке подлечиться, но не уверен, что жена одобрит. Любит она сестру, всегда так было.

— Здравствуй, мама, — что-то родители часто про меня вспоминали. — Что случилось?

— Завтра ждем тебя с женой на ужин. Никаких отговорок.

Я закатил глаза. Давно их не видел и столько бы еще не видел… Отца. У нас взаимная стойкая неприязнь. Но мама и Стася… Придется ехать. Ярине тоже нужно будет потерпеть…

На следующее утро даже не предполагал, что меня ждал скандал. Вышли заголовки в прессе относительно Ульяны. Снимки нашей прогулки подтверждали мои слова, но жена почему-то восприняла все как очередную манипуляцию.

— Ради этого ты все устроил, да? — бросила газету на стол и сложила руки на груди. — Мог бы предупредить. Я бы попозировала.

— Естественность тебе больше к лицу, — хотел разрядить обстановку. — Я же предупредил, что займусь этим вопросом. Что за претензии?

— Да нет, ничего, — дернула плечом, обнимая себя руками. — Подумалось на секунду… — собралась выйти, но я догнал. Сжал плечи, убрал роскошные волосы со спины и приник губами к шее сзади, оставляя горячий жгучий поцелуй. Жена вздрогнула, но не шевелилась.

— Подумалось, что я сыграл роль, да? — Ярина молчала. — Я не играю. Наверное, впервые в жизни я настолько честен в эмоциях. Мне сложно, но я понял, что могу. Что не злюсь больше. Если ты позволишь быть рядом с вами…

Ярина не отвечала. Она просила время. Я готов его дать. Но мне нужно, чтобы жена знала, что для меня это не игра на публику. Это было нелегко, и я признавал это. Но иногда стремление сердца сильнее устоявшихся принципов. Много я наворотил, цепляясь за пресловутую мужскую гордость, и не только в отношении жены. Возможно, я и сейчас ошибался в чем-то, но желание видеть их рядом сильнее, чем инстинкт быть самым невъебенным самцом.