— Не проблема, — пожимаю плечами. — Сами дураки. Я хотел с ними мирно общаться. Пренебрегли. Выбрали своего прокурора недоделанного. Его я все равно уволю. А Гусевых на порог не пускать без моего разрешения. Приедет Вася, пусть валит на х*р.
— Но, братан… — обалдело гундосит Извеков.
— Я этих людей не знаю. Мне ровно пох*р, Рома. Но изводить мою жену я никому не позволю. Они свой выбор сделали, — отдаю чертовы листки другу. Настроение портится, стоит только представить, как отреагировала Алена.
Да я за ее слезинку любого порву.
— Телефон ей поменять надо. Купи новый. Последней модели. И симку левую, чтоб отследить не могли. Понял?
— Когда?
— Сейчас. Мы скоро уедем…
«А тот пусть пропадет, — думаю по дороге в приватную часть дома. — Прислуга у нас вороватая. Шоколад стащила. Телефон…»
— Привет, — захожу к матери в комнату.
Алена, как всегда, сидит с ней. Играет с мамой и Катей в покер. На круглом дубовом столе разложены карты.
Но я смотрю на жену. В тугих джинсах, в белой тунике, с распущенными волосами Алена кажется еще красивее, еще желаннее.
— Привет, — поднимается она мне навстречу. Стискиваю покрепче. Прижимаю к себе. Утыкаюсь носом в волосы и просто схожу с ума.
— Вынужден украсть у вас жену, — улыбаюсь маме и Кате.
— Завтра доиграем, — поворачивается Алена к родственницам.
— Через неделю, — мотаю головой и объявляю официально. — Мы сейчас уезжаем. Прошу не скучать.
И тотчас же начинается овечник-курятник. Катя подскакивает с обнимашками. Алена бежит целовать мою мать. И прощание, как обычно, растягивается на полчаса.
— Нам надо ехать, — пресекаю болтовню. — Не хочу лететь в сумерках.
— Ты сам поведешь? — охает Алена, когда мы выходим от матери.
— Да, я профессиональный пилот. С отличием окончил летное училище. Хочешь, диплом покажу. Чемоданы уже в машине. Едем, любовь моя. Покажу тебе морское побережье с высоты птичьего полета.
Беру любимую за руку и веду к вертолету.
— Мы сами летим? — изумленно спрашивает она.
— А тебе еще кто-то нужен? — помогаю взойти на борт.
— Нет, — улыбается она и обводит салон удивленным взглядом. — Ух ты ж!
— Садись. Надевай наушники, — приказываю я. Касаюсь коленки, обтянутой джинсой. — Ну, счастливого полета! — наклонившись над Аленой, целую нежно.
— Каких-то три часа, и я увижу море? — тараторит жена. — Альберт, ты волшебник!
И у меня в душе становится тепло от наивности и искренности Аленки.
— Все для тебя, любимая, — подмигиваю ей. Завожу двигатель. Поднимаю машину в воздух. По привычке делаю круг над домом и лечу, немного уходя с курса.
Делаю разворот над Вербным. Молча кошусь на жену, печально разглядывающую родной поселок. Одна рука лежит на иллюминаторе, в глазах стоят слезы.
«Попрощайся с ним навсегда», — приказываю мысленно и держу курс на юг. И только когда мы подлетаем к побережью, до меня доходит двусмысленность фразы.
И с женихом Алена простилась, и с поселком, где жила. Больше она туда не вернется. Я не позволю.
Глава 55
Тем же вечером мы с Лехой и Машей уезжаем в Москву. Они в СВ, а я в плацкарте. Других билетов, к сожалению, не было.
Со мной в одном отсеке едут два мужика. Сразу выставляют на стол выпивку и закуску.
— Присоединяйся, — кивают на поляну.
— Поесть — с удовольствием, — хмуро тру лицо. Последний раз я ел чебуреки в кафешке. А больше ничего в горло не лезет. И тошнит ужасно.
— Ты откуда такой смурной? Помер кто? — с любопытством косится мужик постарше. С окладистой бородкой, в костюме.
— Нет. Со свадьбы, — роняю понуро. Сажусь ближе к столу. Беру куриную ножку и соленый огурец.
— Тебя там не кормили? — шуткует второй. Помоложе. Гладко выбритый и заносчивый.
— С моей свадьбы, — уточняю с полным ртом.
— Что, невесту у алтаря бросил? — ржет первый.
— Да расписались, и я уехал. Технический брак. Иначе бы сел…
— Несовершеннолетняя, что ли?
— Нет, — мотаю головой. — Но там родня подсуетилась…
— А в Москву зачем? — выпытывает тот, что помоложе.
— Так я человек подневольный, — пожимаю плечами. — За новым направлением к генералу еду. Хочу в родные края перевестись.
— К жене поближе? — открывает банку со шпротами первый.
— Да не, бать! Видать еще кто-то есть. Правильно я говорю?
— Типа того, — вздыхаю я. — Спасибо.
Доев ножку и огурец, поднимаюсь из-за стола. Лезу к себе, на верхнюю полку. Прикрываю глаза. И снова вижу Ленку.
«Куда ты делась, зараза?» — в сердцах говорю с ней. А из глаз слезы льются. Бл. дь! Здоровый мужик, а колпашит, как малолетку.
Достаю из кармана джинсов телефон. Смотрю, кто в сети. Ленка так и не появлялась.
«Может, случилось что?» — торкает паника.
Зато все наши в режиме онлайн. Катя с Андреем. Мама. И даже дядя Вася.
Отправляю каждому одно и то же сообщение.
«Что с Леной? Она выходила на связь?»
Гусевы игнорят. Даже сестра родная. А вот мама отвечает.
«Где ты, сынок? Когда вернешься?»
«В Москву еду. Вызвали срочно», — вру и не краснею.
«Оксану в больницу положили. Говорят, угроза», — пишет мама. И мне неожиданно становится жалко дурную девку.
Приперлась из Тюмени. Тряслась как дура в поезде. Даже о ребенке не подумала. А потом еще я фейерверк устроил. Точно, все Вербное запомнит.
Даже совестно становится, честное слово.
«Ее сюда никто не звал», — отвечаю я и снова спрашиваю. — «С Леной что? Кто-нибудь с ней разговаривал?»
«Лена твоя замуж вышла», — пишет мама, добавляет с десяток плачущих смайликов. Глазам своим не верю. Такого просто не может быть?
«Как вышла? За кого?» — лихорадочно жму на кнопки. Не попадаю. Ошибаюсь и печатаю снова.
«Олежка, я мало что знаю. Вроде как какой-то ее кавалер городской позвал, и она согласилась».
«Вот так резко?» — пишу, а буквы расплываются.
«Я не знаю, Олег. Вася ездил к ним. А его даже на порог не пустили. Вроде как расписались и сразу на море уехали», — получаю ответ.
Странно все. За кого там Лена моя вышла, что Васю как пацана турнули?
«Глупости. Не могла она. Она меня любит!» — слетаю с верхней полки. Из заднего кармана достаю пачку сигарет. И выйдя в тамбур, закуриваю.
Смотрю на непроглядную тьму, проносящуюся за окном. А у самого картинки в башке — одна другой страшнее. А если принудили Ленку мою? Заперли где-нибудь в подвале. Насилуют. Почему никто в полицию не заявил? И Андрюха, прокурор хренов!
Не выдержав, звоню ему.
— Что с Ленкой? — рявкаю в трубку. — Отвечай живо.
— А что с ней? — зло цедит мой бывший друг. — Хорошо устроилась моя сестра. Вышла замуж за бандита. Одним днем расписали. Прикинь. Теперь у меня карьера коту под хвост. Начальство уже намекнуло, чтобы исполнил рапорт.
«Да похер мне твоя карьера!» — чуть не воплю в голос. — Вы так радовались, когда она уехала. Никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы разобраться. Вынесли мне приговор и успокоились».
— Это точно? Она жива? С ней все в порядке?
— Да. Наша принцесса стала королевной, — усмехается едко Андрей. — На мать наорала. Отцу нахамила. Он за ней ездил. Так его даже на порог не пустили…
— Не верю, — ухмыляюсь криво. — Дядя Вася лбом стены прошибает.
— Очень смешно, Плех. Вот прям очень. Еще раз повторяю для идиотов. Моя сестра, сука конченая, вышла замуж за бандита. Там охрана. Ты даже к дому подъехать не сможешь. Отца на первом КПП завернули.
— Чушь какая-то, — не верю ни одному Андрюхиному слову. Бандиты. КПП. Карьера под угрозой. Бред сплошной.
Ну да ладно. Вернусь домой, схожу сам к Гусевым. Может, остынут и скажут правду.
Окурок больно обжигает руки.
Твою ж мать! Гашу его поспешно. Выкидываю в окно и возвращаюсь обратно на свое место.
— Слушай, мне твоя майка нравится, — улыбается попутчик помоложе. — Давай поменяемся. Я тебе рубашку дам новую. У нас с тобой вроде один размер. А ты мне майку. Давно хотел такую. С черепами.
