Мое искушение (СИ) - Разина Инна

— Даже пожилым? — со смехом уточняет Илья. Карие глаза смотрят прямо в душу,  обжигают страстью.

— Даже им, — отвечаю честно. Илья тянется ко мне и целует. Обводит мои губы языком. Проталкивает его в рот. Дыхание перехватывает, быстро теряю ориентиры и забываю, что мы вообще-то на улице. Поцелуй обрывается внезапно, но еще с минуту мы шумно дышим друг другу в губы.

— Прости, не могу удержаться, — хрипит Илья, рвано выдыхая. — Еще минута, и продолжим. — Когда мы оба успокаиваемся, берет мою руку, обхватывает ладонями и укладывает себе на колено. Мягко поглаживает кожу, вызывая мурашки по телу. Прочистив горло, произносит: — Давай теперь подведем итоги. Твое мнение: хозяйка или ее муж замешаны в убийстве?

— Если честно, сомневаюсь, — отвечаю после небольшой паузы. — Что-то не сходится. Рома говорил, что любовник Светланы очень боялся разоблачения. А этот Виталий Сергеевич спокойно флиртовал у всех на глазах. К тому же, чего ему бояться? Развода? Если бы у них был жесткий брачный контракт, он бы не приставал ко всем подряд на рабочем месте, прямо рядом с женой. Неплохо бы узнать, кто все-таки владеет салоном? Есть ли брачный контракт? Влиятельная семья у его жены или нет? Только как?

— Заброшу эти идеи детективу, — предлагает Илья. — Он, кстати, хочет встретиться, говорит, нарыл что-то важное.

— Так давай съездим?

Илья обещает договориться о месте и времени. А потом в его глазах зажигается хищный огонек. Обжигает меня горячим, полным голода взглядом и хрипло говорит:

— На сегодня хватит дел. Сейчас покормлю тебя обедом, и поедем в наше убежище. Покажу тебе, насколько соскучился.

От его слов внутри медленно разливается жар. Щеки загораются, дыхание снова сбивается. Этот мужчина так легко действует на меня, заводя до самых кончиков пальцев. И я точно не собираюсь возражать. Потому что чувствую похожий голод. Мечтаю сгорать от страсти в его руках. Выгибаться, стонать, принимать его тяжелую плоть в себе. И видеть, как он мечется по кровати под моими смелыми ласками. Как его срывает, и он перехватывает меня. Заставляя терять голову от сумасшедшего сочетания напора и нежности. От жесткости, с которой он меня берет, и трепета, с которым потом ласкает.

Глава 51 Илья

Любое мое прикосновение к Яне — будто током коротит. Пронзает насквозь удовольствием и желанием. Ее запах, атласная кожа — самый сильный наркотик для меня. Все вокруг исчезает. Последние связные мысли покидают голову уже через пару минут. Остается только наша обоюдная страсть и моя жажда, что растет с каждым днем. Обожаю сам ее раздевать, снимая вещь за вещью, обнажая идеальное тело. Зацеловывая, заласкивая. Прикусывая кожу от избытка эмоций. И тут же зализывая. Я знаю вкус каждого сантиметра ее тела. Уже попробовал везде. Даже находясь вдали от нее, закрываю глаза и чувствую его на языке.

А больше всего заводит, как Яна отзывается на мои ласки. Выгибается, стонет в моих руках. Вонзает короткие коготки в мои плечи. Путается пальцами в волосах, притягивая меня к себе еще ближе. Открываясь и впуская до самого конца. Подстраивается под мой бешеный ритм, сносит голову своими стонами. Заставляя кровь течь по жилам адским огнем. Содрогается в экстазе, срывая туда и меня. До общих хрипов, до полного опустошения. И как сладко потом, взмокшим и усталым, держать друг друга в объятиях, ловя отголоски удовольствия.

Рядом с ней мой рай. Тем сложнее каждый раз отпускать ее в дом к брату. Рву себе душу, но выполняю обещание. Даю ей время. Заставляю собственные пальцы разжаться, выпустить мою женщину из объятий. Яна уходит, но перед этим дарит мягкие, дразнящие поцелуи. Потирается нежной кожей об отросшую щетину. Проводит губами по горлу, ключицам, глубоко вдыхает мой запах. Обхватываю ее затылок, удерживаю голову так, чтобы смотреть глаза в глаза. И взглядом выворачиваю перед ней свою душу. Пусть забирает все. Все равно это предназначено ей одной.

Не спешу уезжать из соседнего двора, где обычно высаживаю Яну. Успокаиваю сердце, что рвется за ней. Дышу ее запахом, крупицы которого остались в салоне. Возвращаюсь в реальность и вспоминаю про детектива. Набираю его, чтобы договориться о встрече. Предлагаю следующий день, упоминая, что Яна тоже хотела присутствовать. Получаю в ответ паузу и осторожное замечание, что лучше нам встретиться без нее. Потому что дело деликатное. И, если можно, сегодня. Соглашаюсь сразу, чувствуя напряжение в тоне собеседника.

Через полчаса пересекаемся с детективом в пивном баре. Оказывается, это благодаря нарытой им информации Ромку отпустили. Используя свои связи, он проверил большое количество частных камер недалеко от дома погибшей девушки. И нашел интересные записи. Вместо лишних слов показывает их мне. Вижу, как на одной из них Ромка подводит к дому пошатывающуюся девушку. Она скрывается в подъезде, а брат уходит. На втором отрывке, судя по хронометражу, через двадцать минут та же девица выходит из подъезда и отправляется куда-то пешком. Судя по направлению, в сторону парка, где потом нашли ее труп.

А третья запись самая интересная. Явно сделана с другой камеры. И показывает, что в то время, когда пьяная девица уходила навстречу своей смерти, Ромка общался с другой. Стоя на улице, они долго о чем-то говорили, эмоционально размахивая руками. А потом вместе ушли. И эту новую спутницу брата вполне можно опознать — та самая язва, подруга погибшей. Которая по ее же показаниям в это время была уже дома.

— Поверьте моему чутью, это встреча не просто друзей. Здесь что-то большее, — морщится детектив. Он хоть и крутится в похожей сфере, явно более деликатен, чем тот же адвокат. — Следователи уже должны были вызвать девчонку на допрос. И дело лишь времени, когда она расколется. Основной вопрос в том, когда эта пара разошлась? Если после предполагаемого времени смерти — для вашего брата это серьезное алиби. Если до, то статус подозреваемого за ним останется. В любом случае появился еще один игрок. Если между ними что-то есть, девчонка могла ревновать его к своей подруге. А это вполне себе мотив.

Перед уходом ставлю детективу новые задачи: узнать подробности о хозяевах салона, в котором работала погибшая. Брачный контракт и тому подобное. Возвращаюсь в машину и думаю, что делать с полученной информацией. Рассказывать Яне? Ей будет больно или, наоборот, станет легче? С другой стороны, ничего пока еще не ясно. Сначала нужно пообщаться с братом. Отправляюсь домой и заваливаюсь спать. А утром, едва дождавшись приемлемого времени, звоню в дверь тети Оли. Открывает мне хмурый Ромка, приглашает войти. Ведет в кухню. Судя по всему, он пил там кофе в одиночестве. Сообщает, что мать ушла в поликлинику. А Яна еще у себя в комнате, — и на этих словах заметно морщится.

Пользуюсь тем, что здесь никого, кроме нас, нет и перехожу сразу к главному. Я не знаю, в какой момент грянет гром. И пытаюсь всеми силами защитить мою девочку. Опускаюсь на стул, смотрю брату в глаза и говорю:

— Ром, в изоляторе ты мне клялся, что любишь Яну. А теперь я хочу, чтобы ты поклялся, что не изменял ей.

Он резко поднимает на меня глаза и заметно бледнеет. Черт! Здесь даже ответа не требуется.

— Какого, Илюх? О чем ты говоришь? — хрипит он.

— Я жду, — не даю себя отвлечь. И не отрываю от него взгляда. Его глаза начинают бегать, руки — заметно подрагивать.

— Я не изменял, — неуверенно произносит Ромка. И продолжает еще тише: — со Светкой… — хватает меня за руку и горячо умоляет: — Ты же не расскажешь Яне? Да, Илюх? Это было всего пару раз, только с Мариной, и то по пьяни. С кем не бывает?

— Я не расскажу, — произношу почти спокойно. Мне больно за Яну, но нет права его обвинять. Я сам поступил еще хуже. Но эту тайну все равно не получится утаить. Так что когда брат облегченно выдыхает, добавляю твердо: — Ты сам сейчас расскажешь. Следователи уже взяли девчонку в оборот. Со дня на день она расскажет правду. Лучше, если Яна узнает все от тебя.