И ещё люблю чувствовать на этой горе мышц себя такой изящной и хрупкой. И ловить его восторженные взгляды... и нежности!
Он очень ласковый. Несмотря на брутальность. То сжигает меня, агрессивно и жёстко, то смущает меня пошлыми играми, то как с девочкой - аккуратный и трепетный. И мне нравится всё-всё...
Чувствую, как твердеет его член подо мной. Соски напрягаются и ноют. Голова кружится... Я ощущаю по утрам с ним себя самкой. С вечно голодным телом.
Направив его внутрь, уплываю от удовольствия от чуть саднящего растяжения.
Шея покрывается мурашками...
Тихо мурлыкая, двигаюсь, концентрируясь на ощущениях. Сердце колотиться, поднимаясь в горло. От сладкого удушья закатываются глаза.
Я так скучала по этому ощущению... И не могу до сих пор насытиться им. Вот эти мгновения до оргазма... Тягучие... Пьяные...
С шипением, и не открывая глаз, скользит чуть шершавыми огромными ладонями по ноющим соскам и сжимает грудь.
Надавливая на плечи, вколачивается рывком до упора.
Вскрикиваю, не контролируя себя.
- Тихо... тихо... - шепчет он.
Тянет к себе на грудь. Проходится ладонями по бёдрам, сжимает ступни...
Боже, как это приятно! Словно через все тело проходят токи, выстреливая между бёдер.
Облизывая губы, впиваюсь в его шею, веду языком по пламени...
- Мм... Вау... - шепчет мне. - Вот это утро у меня...
Мучительно хныкаю, выпрашивая его движений.
- Так?... - импульсивно и ритмично толкается в меня, набирая скорость и мощность.
Гашу стоны, поджимая от остроты ощущений пальчики на ногах.
И взрываюсь так, словно раскрываюсь как цветок, теряя ощущения границ тела. От сладких токов подрагивают бедра и вибрирует живот. Сжимая крепче, он кончает в меня. И это такой кайф...
Хотя раньше я всегда терпеть не могла это. Чувствовала отвращение... Но не с Чадовым! Мне нравится как он пахнет... Как пахнет его сперма...
Мне приятно ощущать ее внутри. Это даёт какое-то особое удовлетворение.
Гладит меня, наматывая пряди волос на пальцы. Я парю в какой-то параллельной реальности, безмятежно отключаясь от реала.
Будильник звонит...
Потягиваясь, мы мурлыкаем. Я первая убегаю в душ. Он застилает кровать, отжимается... Потом он идёт. Мы сталкиваемся в дверях, я целую его соленое плечо, он - мои влажные волосы.
Спускаюсь вниз.
Там уже вовсю хозяйничает Наталья Ивановна.
На разложенном кресле спит Стёпа. У него в ногах громко урчит кот и когтит одеяло. Сонно поднявшись, Стёпа тащит кота к себе повыше. Тот, не сопротивляясь, позволяет волочь себя как тряпочку. Степа снова засыпает.
Глажу полосатого Мотю. Он урчит как трактор, старательно вырабатывая уют.
Наталья Ивановна рассказывает какой-то свой сон, наливая мне чай.
- Ой, - вдруг вспоминаю я. - А мне тоже сегодня большая рыба снилась! Такая... Серебристая, красивая... Я купаюсь, а она прямо мне в руки плывёт.
- Да ты что?! Ты садись, садись...
- Я Бориса подожду.
- Тебе надо хорошо есть. А то привыкли травиться своим кофием.
- Да Вы бы так не утруждались. Отдыхали бы больше. Я с утра сама могу завтрак приготовить. Это ж Вы, наверное, целый час у плиты... - оглядываю стол.
- Так а что ж мне ещё тут делать? - с недоумением разводит руками.
- Вы очень со Стёпой помогаете!
- Тоже мне работа, - отмахивается она. - Это он мне помогает.
Оо... Я так ей благодарна за любовь к Степе!
- Спасибо Вам...
Слышу, как спускается Борис.
Распрямляюсь, в глазах неожиданно темнеет и подкатывает приступ тошноты.
Покачнувшись, ловлю ладонью стену. В ушах нарастает гул. В себя прихожу уже на полу в руках у Бориса.
- Детка... - тревожно шепчет он.
- Голова закружилась. От недосыпа, наверное...
Мы мало спим. Как с ним спать?! Вечером мы занимаемся любовью, а утром гормоны будят нас ещё до будильника. А иногда он берет меня ещё и ночью...
Мы голодны оба!
- Давай-ка дома останешься.
- Да ты что? Я не могу. Сегодня у меня час-икс у Бергмана.
- Давай, тогда за стол.
Подкатывает очередной приступ тошноты.
- Ой... Я не смогу пока, - прижимаю пальцы к губам. - Тошнит.
На лбу холодный пот градом.
- Это всё рыба! - изрекает Наталья Ивановна .
- Ба... Ну какая рыба? Неделю назад ели.
- Огурчик вот держи! - протягивает соленый огурец бабушка. - Сразу полегчает.
Взяв в руки настороженно нюхаю. Рот внезапно наполняется слюной. Жадно кусаю терпкий хрустящий огурец.
- Мм! Это божественно...
И правда отпускает тут же.
Наталья Ивановна умудренно поднимает палец вверх.
- Рыба.
Глава 41 - Царство Крынского
Глава 41 - Царство Крынского
Обычно последней на планерку забегает у нас всегда Хасановская Таюша. Но сегодня - я.
Юля себя чувствовала не очень и мы немного прогулялись по скверу.
Черт... Обшариваю карманы. Телефон в куртке оставил!
- Руслан, ты не торопишься в строй? - скептически оглядывает его Жданов, второй наш хирург.
- И я ему говорю! - бормочет Таисия.
- У меня уже пролежни скоро будут, - отмахивается Хасан. - Итак...
Разглядывает бумаги.
- Наша операционная на трое суток закрывается на плановую дезинфекцию. Дежурят в отделении ординаторы. Я посижу с документами. Владимир, - поднимает взгляд на Жданова, - тебя просят вторым хирургом в "травму". Горыныч, - переводит на меня хмурый взгляд, - тебя просят анестезиологом в... гинекологию.
- О как, - дёргаю бровями.
- Местный - увольняется. Нового ищут.
Это обычная практика, но гинекология... Это либо сам Бергман направил на запрос. Что сомнительно. Он наоборот пытается развести нас в разные углы. Либо... Крынский как зав отделением запросил в отделе кадров. Похоже, именно так. И какого хера тебе надо?..
- Ты хочешь отказаться?
- С чего бы? - с лёгким отвращением дёргаю лицом.
Ещё я от Крынского не бегал!
Да и что-то мне подсказывает, что скоро, для начала, Бергман “уйдет” его в отпуск...
- Окей.
После обсуждаем ещё нескольких вопросов. Нервничаю, что телефон не рядом. Юля плохо себя чувствует...
Наконец-то расходимся.
Я иду к себе, собирать "дежурный чемодан", на всякий случай. Хрен его знает, что у них там с комплектацией. И чтобы не бегать по этажам в самый ответственный момент, лучше взять "базу".
- Горыныч, как дела? - заходит Хасан.
- Лучше всех! - улыбаюсь я.
- Вижу... Как прожектор светишь. Рад за вас. Ну что - поздравляю с сыном? Как ладите?
- Да классный пацан, - протираю ладонями лицо, пытаясь стереть улыбку. - Мой!
- Хулиганит?
- Атож. Бабушка чашку его любимую нечаянно грохнула, чтобы не расстраивался, сказала "на счастье". Так он следом ещё несколько расхерачил! Счастья то много не бывает. Проявил инициативу, короче.
Хасанов угорает.
- Дамы сплетничали, что он аутёнок. Нет?
- Брехня! Общительный, тактильный, умный не по годам. Просто... своенравный.
- Ну и славно. В этот раз счастье своё не проеби, - тянет руку.
Пожимаю.
В этот раз ничего не может случится такого, что может нас развести! Я уверен. Я вывезу всё. Абсолютно.
- И, знаешь что... - оборачивается в дверях. - Аккуратнее там. В царстве Крынского.
- Не понял?
- Ты, Горыныч, человек бесхитростный, прямой. А он, - щелкает пальцами, задумчиво глядя вверх. - Кривой он человек. И мстительный. Понял мою мысль?
- Понял...
Уходит.
В куртке вибрирует телефон. Достаю. Стеф звонит… Они втроём сейчас у Бергмана.
- Да?
Вставляю в губы сигарету.
- Горыныч!
- И тебе привет.
- Не дозвониться до тебя. Спустить в гинекологию. Срочно.
- Операция?
Почему он тогда звонит? Стеф - травматолог.
- Нет. Юля там твоя... С УЗИ увезли.
