Бергман снимает очки, протирает их.
- Я подумаю как тихо и без скандала со временем сместить Роберта с этой должности. Это всё, что я могу.
- А если там ещё лежат такие пациентки? А если он систематически проводит незаконные хирургические вмешательства?!
Ладно... Чего я на самом деле хочу от него? Если даже пострадавшей ничего не нужно.
Просто это так ужасно!
Вспоминаю свое беспомощное и абсолютно доверчивое состояние во время беременности, когда у тебя нет никакой возможности влиять на то, выживет ли ребенок. И ты смотришь на врачей как на богов. Разве можно так вероломно поступать с женщинами?!
Но за твоего ребенка Роберт боролся, - по инерции пытаюсь спорить сама с собой.
Кто его теперь знает, как было на самом деле. Я ни во что не верю больше!
Ох, хотела бы я получить доступ ко всем документам! Может, там и мои есть.
- Юля... Ты хочешь публично уничтожить Роберта как врача? У тебя личные мотивы?
- Что?! - возмущённо подлетаю на ноги.
Лицо моё вспыхивает.
- Мне очень жаль, что я не заслужила авторитета медика в Ваших глазах. И нет, я не хочу никакой публичности. Я хочу, чтобы прекратилось издевательство над пациентками! А каким образом - мне все равно. Это Ваша больница и Ваша ответственность! Всего хорошего.
- Юля! - умиротворяюще.
- Наш разговор окончен, - обиженно поджимаю губы. - Спасибо, что выслушали.
Хмурится.
- Спасибо за сигнал, Юлия Юрьевна. Я очень ценю Вашу включенность в работу. Будем разбираться. Я создам комиссию.
- От всей души желаю Вам удачи!
- Нет, подожди. Ты можешь включить в комиссию двух коллег. По своему усмотрению. Кроме... Бориса Егоровича. Принесут мне внятные доказательства, и я уволю Крынского.
- Державин. Хасанов.
- Пощади Хасанова! Он после операции.
- Ладно.
Кого же?!
- Можно? - заглядывает Истомин из терапии.
- И Константина Захаровича!
Я доверяю Истомину.
- На что я попал, позвольте спросить? - подозрительно переводит взгляд с меня на Бергмана и обратно.
- Не отказывайтесь, пожалуйста, - сжимаю доверительно его предплечье.
У нас хорошие отношения. Я часто работаю в терапии вместе с ним.
- Вам, прекрасная Юлия Юрьевна - никогда! - отшучивается он. - Надеюсь, это будет не почка.
- Распоряжение я напишу, но попрошу сохранять конфиденциальность, - завершает разговор Бергман.
Дожидаюсь за дверью Истомина. Провожаю его, кратко объясняя ему ситуацию, суть проблемы, нашу задачу.
- Надо было Вам, Юлия Юрьевна, Ульяну Карловну просить в комиссию, вот где бумажный червь! Выгрызла мне все мозги с этими бумажками... - с досадой. - Пойдем кофе попьем?
Остановившись у стойки, заказываем кофе.
- Юль, а личный вопрос можно?
- Нет, умоляю!... - качаю отрицательно головой.
- Не заикнусь ни про одну сплетню. Обещаю!
Мне даже страшно представить какие ходят про меня.
- Но это концептуальный вопрос. От него зависит мое рвение...
- Ладно, давай.
- Мы будем топить твоего мужа? - дёргает бровью.
- Мы разводимся, - опускаю взгляд. - Но - да. Будем. И я хотела попросить... Там в базе будут и мои документы. Я лежала в этом отделении. Посмотри их внимательно, пожалуйста. Очень внимательно.
- Я тебя понял.
- Спасибо, - признательно сжимаю его плечо.
- Добрый день... - низким голосом, срывающимся на рычание.
Вздрагиваю.
Чадов!
- Здорово, Горыныч, - тянет ему руку Истомин.
- И тебе не хворать, - пожимает.
- Оу! Легче, Чадов.
- Я барышню украду...
Под локоток подхватывает меня. Успеваю только забрать свой кофе со стойки.
- Это что такое?! Я ревную… А когда я ревную, "я злой и страшный серый волк".
- Да мы по работе... - растерянно бормочу я.
- А можно общаться по работе с кем-то менее…
- Да ты с ума сошел?! - торможу резко.
- Да! А всё почему?
- И почему же?
- А мне женщина с утра в любви не признается...
Прикусываю губу.
Мне так тяжело это говорить...
Очень тяжело! Сколько раз я ему это говорила, когда изо дня в день не могла остановить свои вымышленные диалоги с ним. Не могла спать от этих диалогов в голове. Бесконечных...
Люблю тебя.
Так люблю тебя...
Очень люблю тебя!
Люблю... Люблю...
А его не было!!
Зависаю, прижимая руки к груди. На глаза наворачиваются слезы. Сейчас можно говорить, а в груди блок.
- Юль? - шепчет он.
- Я люблю... - шевелю губами.
- Ну прости меня. Чёт снесло...
Обняв за талию, прижимает к плечу.
- Смотрят все... - шепчу я, вспыхивая от смущения.
- Да похуй... Пусть.
- Я очень тебя люблю... - заставляю себя выдохнуть свои чувства.
Иначе я заболею от них. И нам надо это всё как-то налаживать. Я очень хочу, чтобы у нас получилось. Как минимум - ради Стёпы.
- А где Стёпа?! - вдруг бьёт паникой в живот.
Сегодня я уехала раньше, а они должны были подъехать к обеду.
- Не волнуйся. Дома.
- Ты что - одного его там?!.. - обмираю я.
- Нет... У нас гости. Он остался за старшего.
- Ты точно сошел с ума!
- Доверься…
Глава 39 - Улов
Глава 39 - Улов
- Ты понимаешь, что я сейчас чокнусь? Ты оставил его с очень пожилым человеком!
- Просто работай спокойно. Доверься мне.
- А если он убежит?!
- Ну как он убежит? Я же сказал ему, что его задача присматривать за бабушкой. Напомнить ей вовремя выпить таблетки. Помочь приготовить ужин, проследить за тем, чтобы она не забыла выключить газ и воду. Степаха очень ответственный и заботливый. Вспомни, как он утку спасал и паука искал.
- Боже мой... Чадов...
- Работай, сказал.
- Можно, я хотя бы позвоню?? Дай мне номер!
- Я звоню сам каждый час. Женщина моя любимая, успокойся.
- А если он что-нибудь натворит?
- Получит по жопе хворостиной, думаю. Не переживай. Хочешь, зайду к тебе? Поцелую...
- Очень хочу. Но мне неудобно.
- Пойдем, "покурим" тогда.
Это - на пожарную лестницу. Мы периодически пересекаемся там, прячась от чужих глаз как любовники.
И лучше пойти! Иначе, он сюда придет. Чадову плевать на то, что нас обсуждают.
Но стоит только мне выйти из кабинета, как я натыкаюсь на Роберта.
И, теряясь, спотыкаюсь на ровном месте. Он внимательно и прохладно смотрит мне в глаза.
Я же что-то хотела от него... Ах, да.
- Роб... Я хотела бы забрать кое-какие вещи. Хотя бы Стёпины.
- Мм... А что они чем-то принципиально отличаются от твоих? Может, куплены на другие деньги. Более... чистые.
Краска бросается мне в лицо.
- Хорошо. Нам не нужно ничего из того, что ты покупал. Отдай только наши документы. И я хотела бы при разводе... получить компенсацию за мамину квартиру. Больше ни на что не претендую.
- А ты не торопись с разводом. Мой тебе совет. Завтра может все поменяться.
- Нет... Не может, Роб.
- Как Степан?
Я опять начинаю нервничать. Я не знаю - как он. Чадов уверяет, что в порядке.
- Со Стёпой все хорошо.
- Его таблетки, - достает из кармана таблетницу.
- Спасибо, - раскрываю ладонь, желая оттолкнуть. - Не нужно. Мы уже все купили.
Там ничего особенного. Гомеопатия, витамины, ноотроп... И всё же после его слов, я физически не могу это взять.
- И я ещё раз тебя попрошу, соблюдай приличия. А то наши медсестры уже головы сломали гадать, с кем именно у тебя роман. Или сразу со всеми...
- Что?!
- Тебя искал Державин. Потом Хасанов. А потом Истомин. С чего бы вдруг такая востребованность. И совместное распитие кофе.
Мой телефон стоял на зарядке в кабинете, я видимо пропустила звонки. И они позвонили на пост!
Надо им срочно перезвонить. Они уже несколько часов работают с архивами.
- Меня постоянно кто-то ищет! Я здесь работаю, - поспешно ухожу на лестницу.
