Выбери меня (СИ) - Муратова Эля

Опять перебиваю его:

— А ещё я боюсь.

Слезы плотной пелёной встают у моих глаз, готовые вот-вот пролиться.

— Ирина.

Константин придвигается ближе ко мне. Берёт мою ладонь. Успокаивающе гладит.

— Вы не должны бояться. Всё во власти Господа. А мы, люди, лишь делаем то, что можем. Одна и даже несколько неудач — это не повод сдаваться. Может быть уже в следующий раз всё получится? Откуда нам знать? Мы лишь можем этому поспособствовать в меру наших сил и возможностей.

Киваю.

— Но если Вы не придёте, ничего не получится.

Опять киваю.

— Я постараюсь записаться на приём в следующем месяце. Мне нужно ещё немного времени.

— Буду ждать, — улыбается доктор.

— Не помешаю? — голос Серёжи раздаётся как гром среди ясного неба.

Внезапно осознаю, как недвусмысленно всё это выглядит со стороны. Я сижу за столиком с посторонним мужчиной. Он держит меня за руку…

Рука! Резко отдёргиваю ладонь.

Константин смотрит слегка удивлённо.

Извините, доктор. Сейчас не до Вас. Транслирую ему беззвучно.

Улыбаюсь Серёже:

— Привет! Ну наконец-то.

Поднимаюсь, чтобы поцеловать его небритую щёку.

Он остаётся неподвижным. Стоит, заложив руки в карманы брюк. И смотрит на доктора.

Тот тоже встаёт. Протягивает Алёхину ладонь для рукопожатия.

— Константин. Я…

Спешно перебиваю его:

— Знакомьтесь. Это Сергей. Мой молодой человек.

Серёжа переводит на меня тяжёлый взгляд.

— А это Константин. Мой… коллега. Мы работаем вместе.

Умоляюще смотрю на доктора.

Ну, пожалуйста. Я ещё не готова открыть Серёже настолько интимные подробности моей жизни, как проблемы с деторождением.

Видимо доктор улавливает что-то такое в моих глазах, потому что ничего не отрицает.

— Будем знакомы.

Серёжа медлит, прежде чем пожать его протянутую руку. Когда он делает это, меня не оставляет предчувствие, что он вот-вот отнимет свою ладонь. И выкинет что-нибудь этакое!

У меня чёткое ощущение, что на моих глазах сейчас разворачивается самый настоящий стердаун. Только вот Константин не в курсе, как он попал.

— Это мой друг. И он уже уходит, — повторяю сбивчиво, обращаясь к застывшему статуей Серёже.

— Приятно было повидаться, — улыбаюсь доктору.

Он кивает понимающе.

— Я позвоню, — шепчу одними губами.

Когда Константин уходит, поднимаю руку, чтобы позвать официанта. Заказываю горячий кофе и свежую порцию блинчиков. Эти уже успели остыть.

Серёжа молчит. Сосредоточенно жуёт и абсолютно ничего не говорит.

— Серёжа.

— Мм?

— Серёжа, это просто мой друг.

— Сгущёнки маловато.

— Мы просто говорили. Ничего криминального.

— Надо бы ещё попросить.

— Серёжа…

— Что?! — бряцает вилкой, кидая её на тарелку. — Что, Серёжа?! Я уже тридцать лет — Серёжа! — явно психует.

Ярость и гнев взрывают меня изнутри. Предшествующий разговор с доктором расшатал моё и без того нестабильное душевное состояние. Чувствую, как нагреваются виски от приливающей к ним крови.

Выпаливаю, не успев как следует обдумать:

— Детский сад какой-то! Если хочешь поиграть, лучше позвони Люде!

— Это у тебя детский сад! — орёт мне в ответ. — Давай не будем афишировать. Бла-бла-бла! — передразнивает меня тоненьким голоском. — Папе-маме рассказывать не будем! Разве так поступают взрослые, уверенные в себе женщины?!

— Ах, это я неуверенная?! Ж… женщина!?

— Ну, не я же! Сколько мне ещё ждать? Двенадцать лет назад я был для тебя слишком юным. А сейчас что? Какого хрена я должен скрываться от всех? До каких пор?! У меня это вот где! — выразительно проводит ладонью у основания шеи.

— До тех пор, пока я не буду в тебе уверена наконец! — ору ему в лицо несдержанно.

Серёжа замолкает. Плотно сжатые губы белеют от напряжения.

Замечаю внезапно, что вокруг стоит полная тишина. Немногочисленные посетители кофейни затихли и пялятся на нас в ожидании продолжения.

— Иногда… иногда я думаю, что этот момент никогда не наступит, — выдыхает хрипло.

Встаю из-за стола. Чеканю:

— Я считаю, нам следует взять паузу.

Он не произносит ни слова, пока я собираю свои вещи и выхожу из этой грёбаной кофейни.

Вот тебе и бонджорно.

Глава 36

Исповедь

Меня хватает ровно до конца недели.

В среду я выхожу из Бонджорно в твёрдой уверенности, что поступила правильно. Эти приступы необоснованной ревности у Алёхина — оно мне надо вообще? Не думаю.

Он назвал меня неуверенной? Тогда у меня для него новости! Ревность — это первый признак неуверенности в себе. Вот пусть подумает на досуге о своём поведении. Ему будет полезно.

В четверг я злюсь. Пыхчу как перегревшийся чайник. Как он мог?! Устроил истерику в публичном месте. Разве я целовалась с доктором? Обжималась? Нет. Он всего лишь держал меня за руку. Совершенно невинный жест! Зачем было устраивать это представление?

Ещё и женщиной обозвал. Женщиной!! Возмутительно. Решительным движением достаю телефон из сумки. Отправляю контакт Алёхина в бан. С глаз долой, из сердца вон!

В пятницу в мою голову впервые закрадывается мысль. Возможно, я тоже была не совсем права? Если бы я пришла в кафе и застала Серёжу держащимся за руки с девушкой, как бы я отреагировала? Вряд ли мне бы это понравилось.

Возможно, я погорячилась? Зачем упомянула Людочку? Зачем в очередной раз уколола его возрастом? Мой минутный порыв взять паузу в отношениях был однозначно обусловлен эмоциями. Кто же принимает такие решения на эмоциях? Определённо, не взрослые люди…

А Серёжа до сих пор не звонит и пишет… А, точно. Он же в чёрном списке. Благородно решаю его «помиловать».

Суббота. Серёжа всё ещё не звонил. Господи, что ж так хреново-то?

Мир вокруг кажется серым. Городской пейзаж, характерный для ранней весны, не добавляет мне оптимизма. Наполовину растаявшие чёрно-серые сугробы, сплошное месиво из грязи под ногами. Мусор, прикрытый зимой снегом, а теперь показавшийся на свет — то тут, то там. Сплошная печаль… Как там поётся в той песне? Тоска без начала, тоска без конца? Это сейчас про меня.

Баррикадируюсь дома, вооружившись ведёрком мороженого и коробкой любимых шоколадных конфет. Смертельное комбо. Если это не поможет, то я даже не знаю тогда.

Под звуки турецкого сериала я поглощаю запретные углеводы, гоняя в голове одни и те же мысли по кругу.

Почему он не звонит? Наконец-то понял, с кем связался? Наверное, решил, что всё это было ошибкой? Может быть даже позвонил какой-нибудь старой подружке?

Божеее… Зарываюсь лицом в подушку, глуша рвущийся наружу стон. Я — идиотка. Просто полная идиотка! Ну вот зачем я зациклилась на этом своём «не афишировать»!? Дура потому что. Сама же отвечаю на свой вопрос.

Мучительно перебираю воспоминания. Разве хоть раз Серёжа подводил меня? Разве хоть один единственный раз обижал меня? Предавал? По-настоящему. Уязвлённое самолюбие не в счёт.

Ответ на этот вопрос очевиден. Нет, никогда. Вот дурааааа…

В воскресенье я начинаю подумывать о том, чтобы сделать первый шаг. Позвонить ему самой. Или написать. Нет, писать не буду. Это точно будет по-детски.

По моим расчётам Серёжа вернулся из своей командировки вчера ночью. Скорее всего отсыпается сейчас.

Может быть просто приехать? Если позвонить, он может не взять трубку. А когда я заявлюсь к нему домой, у него не останется вариантов.

Простит ли?… Уж я приложу для этого все усилия.

Срываюсь с места. По пути в спальню цепляю своё отражение в зеркале. О боги. Кто ж в таком виде просит прощения? На голове гнездо, под глазами залегли тёмные круги. Ночь, проведённая за просмотром телесериалов, не прошла бесследно. Дышу на свою ладонь. С подозрением принюхиваюсь. Н-даа… В таком виде мне точно ничего не светит.

На приведение себя в более-менее приличное состояние у меня уходит около двух часов. И это я ещё по ускоренной программе собираюсь!