Стискиваю пальцы. И мою руку снова накрывает ладонь Альберта.
— Тебе плохо, малыш? — перекрикивает он шум двигателя. — Сейчас уже прилетим.
Выглядываю в иллюминатор. Скоро Вербное. Но, видимо, Альберт направляет вертолет по более короткой траектории.
— Вон наш дом! — показывает муж на лужайку и на Катерину, выбежавшую на крыльцо. — Прилетели, Аленка!
— Ты молодец, — неуверенно чмокаю в щеку.
— Прости, я потный, — легонько отодвигает меня муж. — Не успел после махалова помыться.
А я утыкаюсь ему куда-то в ключицу и реву.
— Все закончилось, Альберт! Все закончилось!
— Ошибаешься, Аленка, — лишь на короткий миг прижимает меня к себе Альберт. — Все только начинается. Через пару дней наша свадьба и новая жизнь, — шепчет жарко. Гладит меня по спине и просит. — Забудь все невзгоды, родная.
Глава 60
Следующие три дня меня захватывает подготовка к свадьбе.
Постоянно дергают организаторы. Что-то спрашивают, уточняют. А еще платье! Я никак не могу выбрать. Вернее, не хочу.
Вспоминаю то, первое, сшитое Олей Плеховой, и юбку, которую мы с мамой сварганили за одну ночь. И чуть не плачу. В нем я казалась себе красивой. А сейчас…
Огромным облаком свалены платья известных брендов. А мне ни одно не подходит!
Ищу свой телефон в старой сумке и не нахожу. Он точно был! Я же маме звонила. И сейчас надо поговорить обязательно. Пригласить всю семью на свадьбу. Иначе останусь совсем одна. Друзей и подруг я не зову. Долго объяснять и рассказывать.
Да я и сама толком не понимаю, как можно любить одного, а выйти замуж за другого. Нет, рассудочно у меня вопросов нет. Альберт богат и красив. А Плехов… Ну что Плехов? Идиот. Предал нашу любовь.
От измены любимого становится еще горше.
В сердцах выкидываю все из сумки на пол, перебираю и без того скудное содержимое. Нахожу визитку фотографа, который должен был фотографировать нашу с Олегом свадьбу.
«Наверное, Плехова с его лахудрой сфоткал на память», — прикусываю губу, чтобы не разреветься.
— Ты что-то потеряла? — раздается сзади голос мужа.
— Телефон не найду. Тот, что ты подарил. Помнишь? — сидя на коленях, всплескиваю руками. — Нигде его нет, Альберт.
— Может, Нелька поперла? — задумчиво тянет он. — Мы ее только на шоколаде поймали. А она могла и телефон увести.
— Не похоже на нее, — поднявшись на ноги, растерянно пожимаю плечами.
— А ты кому позвонить хотела? — бросает муж мимоходом. Достает из нашего холодильника бутылочку воды. Выпивает половину. — Хочешь? — протягивает мне.
— Нет, — мотаю печально головой. — Не хочу. Я хотела родителям позвонить. А теперь придется ехать.
— Давай я съезжу к твоему отцу. Приглашу со всем уважением. А на обратном пути телефон тебе куплю. А ты пока делами занимайся. А то платье не выбрано, туфли не разношены.
— Ты прав, — улыбаюсь виновато. — У меня через час встреча с организаторами. Хотят локации подобрать для журнала.
— Что? — морщится Альберт. — Какого еще журнала? Кто разрешил?
— Вроде как подарок нам от Катерины, — пожимаю я плечами. — Думала, ты в курсе.
— А ну, пойдем, — хватает меня за руку муж и ведет вниз, к отцу. — Пап, что за дела? — врывается в кабинет.
— Почему нет? — из-под очков окидывает его строгим взглядом Валерий Георгиевич. Папа. Иначе мне его называть нельзя.
— Да я к Алене дополнительную охрану приставить хочу. Неизвестно, откуда еще пурги ждать, — заводится Альберт. Сердится. Зачесывает пятерней назад волосы. Сжимает пальцы в кулак. — Что за фигня?
— Не фигня, сынок! — поднимается из-за стола свекор. Уставший, раздраженный. В домашних мягких штанах и льняной рубашке. Откладывает в сторону очки. Взирает на нас острым взглядом, садится перед нами на край стола и повторяет, как для школьников. — Не фигня. А специально продуманная операция. Во-первых, пусть каждая собака знает твою жену в лицо. Пусть ссутся подойти ближе. Это безопасность, Альберт. Никто потом не скажет: «Я не знал». Ты к каждому кусту охрану не приставишь.
— Наверное, ты прав, — неуверенно произносит муж. — Но надо было со мной посоветоваться…
— Вы заняты были, — улыбается нам Валерий Георгиевич. — А мы с Катей решили вам сюрприз устроить. Кому могут помешать красивые фотки? Пусть народ смотрит и обламывается. У нас королевская свадьба или как?
— Спасибо, пап, — благодарит отца Альберт. Я тоже делаю шаг к нему.
— Живите счастливо, — обнимает нас с мужем свекор. — Идите уже. Не мешайте работать, — морщит нос и добавляет строго. — Алена, свободна. Альберт, останься.
— Пап, что-то срочное? Я к тестю хочу съездить. Пригласить лично. А то у Алены телефон пропал, она волнуется…
— Это, должно быть, Нелли, — морщится Валерий Георгиевич. Обойдя стол, достает из ящика коробку с айфоном последней модели. — На, Алена. Это тебе. А ты, сынок, поезжай обязательно. Пригласи. Со всем нашим уважением.
— С-спасибо за подарок, — только и могу вымолвить.
— Перестань. Ну какой подарок? — отмахивается от меня свекор. — Средство коммуникации. Пользуйся. А телефон мы твой старый найдем. Номера все равно переписать надо.
— С-спасибо, — запинаюсь снова. Вместе с мужем выхожу за дверь и шепчу тихонечко. — Альберт, спасибо. Если на свадьбе будут папа и мама, я буду счастлива.
— Это моя главная задача, — целует меня в нос Валдаев и быстро выходит из дома. А я спешу в апартаменты Ларисы, где уже второй день в одной из комнат разложены платья и туфли. Фата висит в три ряда, и на комоде ровным слоем валяются свадебные украшения. Надо что-то выбрать. А мне все равно. Я к другой свадьбе готовилась. Душу вкладывала. А здесь и сейчас можно купить все за большие деньги. Пустить пыль в глаза посторонним людям. Только мне это не интересно.
Снова и снова смотрю на белое кружевное безумие и теряюсь. Наконец, беру первое попавшееся.
— Вот это! — теряю терпение.
— Хмм… рыбка, — поджимает губы Лариса. — Оно слишком простое…
— Плюс фата, бриллианты, — всплескивает руками Катерина. — Наоборот, будет изысканная простота. Молодец, Аленка.
Надеваю платье и босой выхожу на суд родственниц.
— Ну как? — медленно кручусь перед зеркалом. Вроде хорошо, но меня уже кроет истерика. И к ноге будто гиря привязана.
«Не паникуй. Ты уже вышла замуж», — уговариваю саму себя. — «Обратной дороги нет».
— Очень хорошо, — со знанием дела кивает Лариса. Подает мне балетки, усыпанные стразами. — Лучше их. Весь день спокойно проходишь. Укутывает мне голову фатой из тончайшего кружева ручной работы.
А в комнату уже въезжает Любовь Даниловна с синей бархатной коробкой.
— Это наше семейное украшение, — открывает ее торжественно. — Свадьба — прекрасный случай выгулять, — радостно и открыто улыбается мне свекровь и сияет, будто ребенок.
А я в ужасе смотрю на тисненное бархатом нутро, где покоятся ожерелье, браслет, брошки и пара гребней. От блеска бриллиантов у меня в глазах рябит.
— Все надеть? — переспрашиваю в ужасе.
— Что захочешь, — смеется свекровь. — Я надевала весь комплект. Помнишь, Катя?
— Да, конечно, — кивает та и добавляет с легкой усмешкой. — Только ты дома в нем была. Никуда не выходила. А то бы настучали люди добрые.
— Тогда я возьму на свадьбу гребень и ожерелье, — решаюсь несмело.
— А серьги? Серьги тоже надо, — тараторит рядом Лариса. — Браслет… А я надену брошку!
— Тебе не положено, ворона, — шутливо щелкает невестку по лбу Катерина. И Лара сникает. А мне становится стыдно.
Все мне? Зачем?
Но зато когда выхожу к гостям во время свадебной церемонии, понимаю, почему так старались Катя и Люба.
На каждой гостье серьезные украшения, хоть сейчас сдавай в музей. Но мой обвес, как я понимаю по завистливым взглядам, самый дорогой и изысканный.
Красивый моложавый актер театра во фраке произносит красивые слова, которые совершенно не трогают душу.
«Люблю тебя до неба!» — словно наяву слышу голос Плехова. И не верю ни одному слову. Ерунда это все. Иллюзия.
