Возлюбленная для чемпиона (СИ) - Кужель Маша

Она поднимает бровь.

— Хорошо.

— Прежде чем я скажу что-нибудь еще, я хочу, чтобы вы знали: независимо от того, что вы решите делать дальше, мне не нравится быть в таком положении. Семья для меня — это все. Но я должна была приехать.

Она складывает руки на коленях и принимается изучать меня, наклонив голову.

— Может быть, вам стоит начать с самого начала? Пока что в ваших словах я не вижу никакого смысла.

Очередная волна тошноты накатывает на меня, и на лбу выступает пот. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на своем дыхании. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

— Геннадий и я были...

Боже. Я не могу сказать это. Я не могу стать причиной распада этой семьи. Не могу стать причиной того, что эта женщина потеряет мужа или их ребенок потеряет отца.

Слишком поздно для этого, Аня.

Она поднимает руку.

— Прежде чем сделать это, я хочу, чтобы вы спросили себя: действительно ли вы хотите быть такой женщиной, которая лжет и манипулирует, чтобы увести женатого мужчину, который даже не хочет ее? — доброта, звучавшая в ее голосе раньше, теперь исчезла.

— Что? — мои щеки пылают жаром. Она думает, что я здесь, чтобы говорить ей неправду? В попытке... украсть у нее Гену? Она знала, что мы спали вместе?

— Он сказал мне, что вы ведете себя довольно… спорно по отношению к нему.

А! Кажется, этот негодяй подложил себе соломки! Что именно он ей сказал?

Ее губы дрогнули.

— Дорогая, я не знаю, каким мужчиной ты считаешь Гену, но он счастлив в браке, у него есть дочь, которую он обожает. Ты ему не нужна.

— Мне так жаль. Вы себе не представляете, как ужасно я себя чувствую, и я сожалею о том, что хочу сказать, но это правда.

В этот момент я замечаю кольцо на ее пальце. Кольцо, которое, как я думала, он подарит мне. Какой же он лжец!

— Остановись. Пожалуйста. Мой муж уже сказал мне, что ты бросалась на него, а он тебе отказал. А теперь ты пытаешься все переврать, чтобы я... Чтобы что? Отошла в сторону, и ты смогла бы оставить его себе? Остановись, пока еще не поздно. Мне стыдно за тебя, и вся эта сцена оскорбительна для меня и для моего мужа.

— Мне очень жаль. Я...

— Чего ты от меня хочешь? Жалости? Бедная аспирантка влюбилась в своего научного руководителя и не хочет его отпускать, — она качает головой. — Он рассказал мне о тебе. О том, что ты так боишься того, что будет дальше, что ищешь человека, который возьмет тебя под свое крыло. Мне кажется, он дал тебе понять, что не будет этим мужчиной, когда ты попыталась затащить его в постель.

Я чувствую себя так, словно мне дали пощечину, но в то же время гнев заставляет меня не отступать. Этот чертов лжец сказал своей жене, что я пыталась переспать с ним. Неужели это какой-то безумный сон?

— Я не знаю, что сказал вам ваш муж, но я здесь только потому, что считаю, что вы заслуживаете знать правду. Мы с Геной спали вместе. До прошлой недели у нас были отношения.

— Конечно, были, — она вздыхает. — Ты прекрасная девушка, и я знаю, почему тобой заинтересовался мой муж. Я не удивилась, когда он сказал мне, что ты к нему подкатываешь. Ты не первая студентка, у которой появляются романтические бредни.

Мое лицо пылает. Она искренне верит, что Гена отказал мне, а я здесь потому, что ревную.

— Я знаю, что работа над диссертацией может быть напряженной, и я уверена, что ты сейчас испытываешь множество эмоций. Но я не совсем понимаю, чего ты надеешься добиться, ворвавшись сюда и пытаясь разрушить брак. Неужели ты думаешь, что это заставит его захотеть тебя?

Я подхватываю с пола свою сумочку и вешаю ее на плечо.

— Я ухожу.

Я шагаю к двери, но останавливаюсь, когда моя рука оказывается на ручке.

— Если бы вы знали правду, если бы вы выслушали меня, вы были бы так же злы на него за это, как и я.

— Ты такой ребенок!..

— Нет. Вы не можете обращаться со мной как с маленькой девочкой. Мне тридцать один год. Дело не в том, что я запала на вашего мужа. Проблема в том, что он никогда не говорил мне, что женат. Ни тогда, когда начал спать со мной. Ни после. Я не знала о вас до прошлой недели.

У нее задрожал подбородок, и мне кажется, что я окончательно ее шокировала, но я подавляю в себе легкое удовлетворение от этого и продолжаю свою мысль.

— Если бы вы были мудрой, вы бы выслушали меня. Мы обе заслужили право знать правду, особенно если учесть, что мы с ним занимались сексом без презервативов. Скрыв от меня всю правду, он лишил меня выбора, который должна была сделать я, и теперь я беременна от женатого мужчины.

— Ты... беременна?

Она страшно побледнела.

— А если предположить, что я пришла сюда, чтобы солгать, если предположить, что я пошла на такие отвратительные меры, потому что хочу его, то значит, что вы только способствуете лживому бабнику. Как вам не стыдно! Если вы хотите ему верить — верьте. Лично я не хочу иметь с ним ничего общего.

Что-то мелькает на ее лице, но я слишком зла, чтобы анализировать это. Я сказала то, что должна была. Я закончила.

Глава 71

Аня

Я вернулась от Маргариты вечером и сразу же отправилась к Кристине и Кириллу. Оказалось, что Кирилла дома нет — он помогал Илье с установкой какого-то оборудования. Я вхожу и практически с разбега плюхаюсь на диван.

— Вот. Похоже, тебе это пригодится, — говорит Кристина и протягивает мне бокал шампанского.

— Я не пью.

— Все еще мучаешься с желудком, да? Давай тогда чая заварю?

— Вообще-то я стараюсь сократить потребление кофеина.

— Тебе настолько фигово?

Я могла бы найти не одну отмазку, почему я не пью алкоголь и кофе, но сейчас действительно самое подходящее время, чтобы поделиться с лучшей подругой своими новостями.

— Насчет этого... Сегодня утром я ходила к врачу. Оказывается, у моего истощения есть объяснение. Довольно очевидное, которое также объясняет тошноту и отвращение к еде.

У нее округляются глаза, и она опускается в кресло.

— Ты беременна.

Слезы жгут мне глаза. Я знаю, что, если заговорю, то открою шлюзы. Я действительно не хочу снова плакать, поэтому просто киваю.

— Ни хрена себе! — она ставит свой бокал и убегает на кухню. — Мороженое?

Я снова киваю и смотрю, как она накладывает в две большие тарелки пломбир и щедро поливает его клубничным вареньем.

Обожаю!

Она не произносит ни слова, пока мы едим.

— С тобой все хорошо?

Я уверена, что у нее наверняка есть тысяча вопросов, но я так благодарна ей, что она решила начать с этого.

— Да. По крайней мере, надеюсь на это.

— Это точно ребенок Гены?

Я смеюсь. Боже, на какое-то благословенное мгновение в кабинете врача мне пришла в голову мысль, что это возможно ребенок Ильи. Нет, даже не мысль, а глупая надежда.

— Это ребенок Гены, — я ставлю тарелку на журнальный столик. — Мы с Ильей поговорили в воскресенье, и я решила, что хочу остаться тут и дать нам с ним шанс. Но теперь, вместо того чтобы ходить с ним на свидания и искать работу там, где я действительно хочу работать, мне нужно придумать, чем поразить своих новых работодателей на собеседовании в Москве, чтобы начать все сначала в другом месте.

— Подожди. Почему ты все-таки хочешь уехать? — она качает головой. — Почему? Я не понимаю.

Потому что мне было бы слишком стыдно воспитывать ребенка женатого мужчины на глазах у моей матери. Потому что я сделаю все, чтобы не разочаровать ее. Потому что я не могу просить Илью растить еще одного чужого ребенка.

— Так будет правильно.

— Единственное, что правильно, — это понять, что делает тебя счастливой. Чего ты на самом деле хочешь, Ань?

— Я потратила последние восемь лет, работая над этой диссертацией. Я хороший преподаватель. Я взрослая женщина. Я могу это сделать.

— Конечно, ты можешь это сделать. Я верю в тебя. Но зачем же тебе переезжать в Москву, если ты не хочешь там жить? Зачем оставлять свою семью?