Развод. Искусство слать всех на... (СИ) - Шевцова Каролина

- Пройдемся? – Отец делает приглашающий жест рукой.

Иду за ним, но как-то без энтузиазма. Становится противно, что я обидел мать, навыдумывал себе всякого о том, как она заперла в психбольнице папу, возвеличил его до жертвы маминого режима и кинулся спасать, а он…

- А по утрам я проплываю километр в бассейне.

… плавал. В бассейне. Пока мы все барахтались в говне.

- Тут красиво, - с тоской смотрю на укутанные снегом ели. Даже они чувствуют себя здесь лучше, чем я.

- Да, просто сказка. Спасибо маме, что нашла для меня этот курорт.

Отец говорит так, будто ничего не произошло. Ни ссоры, ни измены, ни предательства. Ни его запоев, ни провалов, в которые он старательно уничтожал свою с дядей Юрой фирму. А еще меня дико злит то, как он называет клинику. Курортом! Отпускник хренов!

- Ничего, Колька, еще пару недель и я вернусь в строй. Вы там в Комплексе небось совсем зашиваетесь?

Не спрашивает, а тупо констатирует. Он еще не знает, из какой задницы мама и дядя Юра пытаются вытащить нас. И какие перемены ждут отца по возвращению обратно на фирму. И так хочется рассказать ему, какая мама умница, как ловко во всем разобралась и вытянула на себе, но ведь нельзя. Новости из мать его реального мира… не положено.

Но вопреки правилам говорю то, зачем сюда и приехал. Да, новость. Да из «реала». Но мне было так важно, что на это скажет отец, а сейчас смотрю и понимаю – да по фиг. Я даже не хочу, чтобы он обрадовался. Кажется, на него одного и так пришлось слишком много счастья.

- Ты кстати скоро станешь дедом. – Папа переводит на меня удивленный взгляд и, моргнув два раза, улыбается.

- Ооооо, поздравляю! Ну, самец, - хлопает меня по плечу, - моя порода! И главное, как вовремя!

- О чем ты, - не понимаю я.

Отец торжествующе потирает руки, а лицо его блестит как начищенный пятак.

- Ну как же? Лялька самое первое дело, чтобы собрать семью вместе. Ты с Олей и ребеночком, даже двумя, Ритка у вас на подхвате, не будет времени херней страдать, а я по вечерам, когда освобожусь – вот и хорошо. Волковы снова вместе.

- В смысле вместе, - хмурюсь я.

- Ну, в прямом. – Отец хватает меня за щеки, как раньше, когда я был совсем маленьким и тянет из стороны в сторону. – Неужели ты не понимаешь, какую хорошую новость сказал?! Теперь мама никуда от меня не уйдет!

Я укорачиваюсь от отца, его прикосновения мне неприятны. Я не ребенок, а он никогда не был тем родителем, который позволял себе тактильность. А сейчас лезет с неуместной нежностью, будто не понимает, что пропасть между нами больше чем когда либо.

- Мама не простит тебе ни измену, ни все остальное, - решительно произношу в ответ.

Это же не новости из реального мира. Это вообще не новость! Или он не понимает, с кем жил все тридцать лет брака? Отец будто собирается присыпать кучу говна сахаром, обернуть в фантик и назвать конфеткой, и ждет, что мама все это съест. Но нет же, нет! Мама не станет, она не такая. И раньше не была, теперь и подавно.

- Сынок, - наставительно замечает этот… - не лезь во взрослые дела.

- Не после того, что ты сделал. Теперь защищать маму мое дело.

- О, а она значит, в защитнике нуждается? Или думаешь, мама у тебя святая? Коля, не хотел говорить, но у твоей мамы тоже рыльце в пушку, так что когда я вернусь из санатория, мы с ней поговорим, и простим друг друга.

- Ты сказал - друг друга?!

- Конечно, - его глаза загораются неестественным блеском, - черт, я бы тебе показал!

Папа хлопает руками по карманам пальто, но ожидаемо не находит в них телефона. Конечно, здесь запрещена любая связь с реальным миром и видимо не зря.

- Ты не понимаешь, - злится отец, видя, как я на него смотрю. – Твоя мама зажимается с другими мужиками, а они все… младше меня, вообще-то! Такой позор! ! У меня есть фото… а, черт! У Саргсяна есть фото! Набери его, попроси, чтобы он тебе их скинул, и я все докажу! У нас с твоей мамой счет поровну, один – один. Или ты не веришь?!

- Верю, - я говорю так, чтобы отец успокоился, - ты не волнуйся, я тебе верю! Ты это, главное отдыхай и не нервничай, хорошо?

- Твоя мама меня простит, - упрямо, как мантру, повторяет отец. – Я не сделал ничего плохого, а все, что было, не стоит того, чтобы разрушать нашу семью! Она сама виновата, что так случилось!

- Разумеется, - отхожу еще на шаг.

Лицо его разглаживается, красные пятна пропадают и щеки принимают прежний тон, так что отец больше не напоминает слетевшего с катушек психа. Как будто бы все в порядке. Вот только я знаю, что нет, что уже давно нет, и когда папа поймет, что мама ушла от него - окончательно, без надежды на то, что когда-нибудь вернется обратно - ему станет совсем плохо. И мне было бы его очень жаль, но как будто он заслужил все, что сейчас с ним происходит.

Глава 39. Стас

Все-таки зря я спускал такие деньги на Турцию. Страшно представить, сколько миллионов в трубу на бесполезные понты и неоправданный олл инклюзив. Ну не нажрешь ты на ту сумму, что потратил на путевку! И не напьешь, не с их бадяжным алкоголем.

Давно нужно было слушать Ритку. Раньше я не понимал ее желания купить билет в один конец, поехать куда-то без плана, брони отеля и уже традиционной морской прогулки вдоль берегов Аланьи. В смысле – куда глаза глядят?! В смысле – общаться с людьми? В смысле – пробовать новую кухню и новый быт?! Мы же с тобой не бомжи, а состоятельные люди.

Тридцать лет не понимал, а теперь дошло! Если вот так, в родном Подмосковье Рита смогла найти мне санаторий, который полностью отличался от привычных пятизвездочных отелей, но при этом удовлетворил меня даже больше Турции, то, что говорить о других местах?! Сколько впечатлений я не получил, сколько приключений упустил, сколько радости прошло мимо меня!

И теперь я наверстываю как безумный! Беру ложку побольше и жру эту кашу под названием «Жизнь» так, что за ушами трещит. С утра организовал себе кардиотренировку с охеренной тренершей Мариночкой. Хорошенькая такая, глаз не отвести! Смотрю на ее пышный как у кентавра зад и работаю с утроенной силой. Такие вот Мариночки – лучший мотиватор ходить в спортзал, все-таки гений Игорь Борисович, раз замутил здесь все таким образом. Кое-как соскребаю себя с велотренажора и на дрожащих от усталости ногах плетусь в душ. После него меня ждет массаж. Не Мариночка конечно, кости мне мнет бугай с не выговариваемым именем, но думаю никакая девчонка не смогла бы так промять здорового мужика типа меня. Я кайфую от того, как поют собственные мышцы, от того, как изменился я, будто обрел вторую молодость! Ритка все-таки гений. Надо передать Игорю Борисовичу, пускай закажет ей цветы или тортик, а как выпишусь, скуплю женушке весь ювелирный в награду за ее труды!

После спортзала и массажа иду завтракать. Стоит ли говорить, что кормят тут ничуть не хуже моей Турции? Не так вкусно как дома, но тоже на высоте. Ем много. Там, где нет развлечений, еда перестает быть источником насыщения, а приобретает какой-то сакральный смысл, и сама становится развлечением.

Потом меня ждет небольшая прогулка по скверу, где я коротаю время, пока не освободится моя очередь для сессии с Игорем Борисовичем.

Если бы я хоть немного интересовался психологией, то знал бы, насколько значимо имя Вернадского для науки. Но я до сих пор считаю психологов шарлатанами и фокусниками, так что сейчас Игорь Борисович для меня не гений и не гуру, а просто хороший мужик. Со странностяи, конечно, но в цедлм норм. ВЫйду отсюда, может приглашу его на наш с Геворгом сабантуй.

- Ну, Станислав, - улыбается он мне доброй, отеческой улыбкой, - как спали?

- Как всегда роскошно. Уже представляю, как дома буду скучать по вашим матрасам. Где вы их кстати заказывали? Думаю, нам в спальню нужен такой же.

- Ну-ну, - он привычно хлопает меня по плечу, - придет время, и я обязательно сдам вам все явки и пароли, а пока расскажите, какие изменения ощущаете в себе со вчерашнего дня?