Неверная (СИ) - Романовская Кира

Ида не знала, куда деть глаза, очки она забыла на столике, её голову прикрывала шляпка, а вот глаза прикрыть было нечем. Его сильные руки с видимым рельефом мышц были совсем рядом, как и спина и остальные части тела.

— Да вообще хорошо. Про твои потрахушки в основном сплетничаем, ничего интересного, ты всё итак знаешь, нечего обсуждать.

— Ида, не начинай. Я мужчина, а не монах, три года без женщины быть.

— Мог бы хоть не наших общих знакомых трахать! В люди стыдно выйти, все бабы будто вкус твоей спермы во рту до сих пор смакуют! — прошипела Ида и сама покраснела от собственного неприличия.

— Ты всё таки ревнуешь? — попытался сгладить острый угол Влад.

— Я не ревную, мне противно! От тебя противно!

— У тебя был кто нибудь за это время? — спросил Влад и тут же прикусил себе язык, он хотел знать, но не хотел спрашивать.

— Конечно, милый, ты же меня сам первой шлюхой на деревне назвал, так я соответствую! Только и делала что по чужим койкам скакала, даже беременная! — усмехнулась она. — Шлюха то она и есть шлюха!

— Ида! Прекрати! — сжал челюсть от злости Влад.

— Да шучу, я, дорогой. — примирительно улыбнулась она. — У тебя в моем родном городе было куда больше секса, чем у меня. Алёнушка так переживала, что ты её трахнул, да ещё и заплатил, как проститутке плечевой на трассе за отсос.

Ида с видом победителя над Владом смотрела на вытянувшееся от удивления лицо мужа. Он был в шоке, от того, что Ида была в курсе чуть ли не всех его потрахушек, но как? Тоже видео прислали?

— Она ходит в ту же парикмахерскую, что и я. Плакалась своей подружке, что москвич на крутой тачке опять уплыл мимо неё. — ответила Ида на его немой вопрос. — Она всё ловит на свои прелести постояльцев в надежде уехать из нашего Мухосранска, вот только они что-то не торопятся её увозить. Так то она хорошая, но доверчивая простота. Может съездишь обратно? Девочку в столицу привезешь, отмоешь, накормишь, как меня. Да и вещички ей как раз в пору будут, тратиться не надо. А я обратно отчалю, к родным берегам?

— Ида! Хватит! Я знаю, что тебе обидно, за все, что я делал, пока был зол на тебя! — громким шепотом попытался объяснить ей своё поведение Влад. — Но ты была для меня женой, которая мне изменила! Понимаешь? Которая врала и предала меня! С чего бы мне хранить ей верность?

— Я всё ещё она и есть! Неверная жена! — покачала головой Ида. — Я родила от своего ёбаря, как ты его назвал, ребенка, Влад! И тебе она как бельмо на глазу, да? Тебя всего передергивает от отвращения, когда я о ней упоминаю. Она тебе противна одним своим существованием!

— Ида! Сейчас не время и не место это обсуждать.

— Нет, нам стоит это обсудить! Она моя крошка, частичка моей души! Я тебе глаза выцарапаю, если посмеешь её оскорбить. Понял меня?

— Я не стану оскорблять ребенка. И ты в свою очередь, прекрати оскорблять меня, иначе я начну на это отвечать, и мы не прекратим ругаться никогда! У меня были женщины до тебя, и были после. Я это признаю. Вопрос закрыт.

— И во время… — поправила его жена.

— Один раз, Ида, всего один раз, я оступился!

— Ну да, конечно, один раз, не пид… Ладно, пофиг, будто уже есть смысл тебе оправдываться. И одного раза оказалось достаточно, чтобы у меня родился ребенок от другого мужчины, какая ирония. — сглотнула горечь своих собственных слов Ида, отплывая поближе к лестнице.

Она как могла быстро вышла из воды, держась за перила, чувствуя его взгляд на своей спине. Или это ей только казалось? Нет не казалось, когда она нагнулась над лежаком, чтобы взять полотенце, мельком взглянула на мужа, он жадно следил за каждым её движением, и ей вдруг стало стыдно, за то, как она выглядит.

Давно такого не было, в последний раз ещё в школе, она себя стеснялась. Девочки и некоторые мальчики обзывали её Тощая Ида, она всегда была худенькой девочкой с огромными глазами на пол лица и гадким утенком лет до пятнадцати. Бабушка как могла воспитывала в ней чувство собственного достоинства и уверенность в себе, Галина Александровна тоже в этом помогала, постоянно делая комплименты внешности своей ученицы.

Но больше всего ей придавал уверенности её первый парень — Лёха Мизинцев, что ухаживал за ней с девятого класса. Они были парой целых два года, только целовались, ничего больше. Больше он захотел на выпускном, когда всем классом они отправились на набережную встречать рассвет. Лёша, мальчик, которого она любила первой самой чистой любовью, затащил её подальше от посторонних глаз, в рощицу около набережной. Она не сразу поняла, что он собирается делать, лишь когда он грубо сунул ей руку в трусики под платье и начал засовывать ей пальцы поглубже, хватая другой за грудь, Ида начала сопротивляться.

Ей повезло, что он был пьян и упал, когда пытался догнать её. Она прибежала домой в слезах, но боялась расстраивать бабушку. Ида, сотрясаясь от холода и страха, сидя на ступеньках подъезда, плакала от ужаса, что пережила этим вечером. В подъезд из квартиры неожиданно вышла Галина, провожая своего сына на утренний автобус до города, она пригасила Иду к себе, напоила чаем и выслушала её беду. Учительница всё больше поджимала губы, слушая рассказ своей любимой ученицы, она помогла Иде зашить порванную бретельку на платье, вытерла ей слёзы, сказав ни о чём не беспокоиться.

На следующий день Лёха уехал из города и больше никогда сюда не возвращался, даже к родителям, одного разговора с Галиной хватило, чтобы он забыл сюда дорогу. Его убили в тюрьме через шесть лет, куда он попал за изнасилование девушки в парке, с особой жестокостью, вместе с друзьями. Тогда Ида молилась Богу и Галине Александровне, что уберегли её совместными усилиями от плохого мужчины. Но с тех пор у Иды не получалось доверять мужскому полу, да и времени строить отношения попросту не было. Ей надо было учиться и работать, чтобы выживать. Тщетные попытки мужчин за ней ухаживать разбивались о её образ жизни, где мужчинам времени оставалось час в субботу между её учёбой и работой.

Лишь когда Ида заканчивала институт и проходила практику, времени стало чуть больше, тут то её Влад и подцепил. В ночь, когда она лишилась девственности с ним, он снял с неё то самое в выпускное платье. Осторожно, нежно касаясь её дрожащего от страха и предвкушения тела, Влад шептал ей приятные слова на ушко, ласкал её тело. Тогда она впервые не только увидела мужской член вживую и почувствовала его в себе, но и испытала первый оргазм, только не от фаллоса в розовой ракушке удовольствия, а от того, что Влад хорошенько поласкал её лоно языком. Ида билась в экстазе чувств в его руках, как рыбка выброшенная на берег, и спустя десять лет эти воспоминания были до сих пор такими свежими и яркими. Приятными воспоминаниями, что сейчас причиняли только боль…

— Ида, с тобой всё хорошо?

Ида вздрогнула, закутанная в полотенце, она задумалась и стояла истуканом рядом с бассейном, её муж, весь в каплях воды, в шортах-плавках, как греческий бог Посейдон, вышедший из воды к земной женщине, встревоженно смотрел на неё, положив руки на плечи.

— Ничего уже не будет хорошо. — сдавленно ответила Ида, скидывая его ладони с себя.

Их пикник плавно подошёл к вечеру. Стас достал холодное пиво для них с Владом, а для женщин красное грузинское вино. Мужчины потягивали пиво, пока женщины убирали со стола, когда они ушли, чтобы уложить детей спать, Стас начал задавать Владу неудобные вопросы.

— Это, конечно, не моё дело, ваше семейное, но всё таки интересно. Вы разводитесь?

— Нет, пытаемся наладить отношения. — отхлебнул Влад глоток лжи побольше.

— Всё насмотреться на неё не можешь. — улыбнулся Стас, с хитрецой поглядывая на друга.

Они были знакомы с ним ещё до Иды, и Стас знал их любовную историю, она развивалась буквально на его глазах. Они дружили семьями, и когда Ида пропала, дружба была поставлена на паузу до самого её возвращения.

— Да, накосячил ты знатно, после того как она уехала. — цокнул языком Стас, подкалывая друга. — А не накосячил бы, до того, может и не уехала бы. Что думаешь делать? Твои бывшие любовницы вокруг неё стервятниками вьются, опять в подруги набиваются, Верка вся рвёт и мечет. Она у меня очень правильная, моралистка.