Неверная (СИ) - Романовская Кира

Влад крепко держал её ручку в своей ладони и изо всех сил старался себя не выдать, пока Ида тихонько вытаскивала свою руку из капкана, пытаясь не разбудить спящего зверя позади себя. Она достигла успеха и, неожиданно для Влада, обняла его ладонь своей, слегка сжав пальчиками его руку, тут же отдёрнув, как от горячей сковородки. От осторожности не осталось и следа, Ида резко скинула его руку с себя и встала с кровати, схватила с тумбочки косметичку и скрылась за дверью спальни.

Влад откинулся на спину и положил ладонь на грудь, останавливая буйное намерение сердца вырваться наружу. Нет, шанс на примирение у них есть! Ида всё ещё любит его, как бы не пыталась это скрыть, любит! Он понял это по одному её прикосновению. Надо было только вымолить прощение всеми возможными способами, она должна ему снова поверить, довериться, а с внебрачным ребенком они разберутся потом.

Глава 14

Внебрачные дети были камнем преткновения в благородном семействе Ковалевских. Артемида Павловна Ковалевская, в девичестве, Покровская, когда-то была перспективной дочерью академика, представительницей московской интеллигенции. Но её папенька, заделал ребёнка молоденькой аспирантке, и та растрезвонила об этом по всем научным институтам и светской Москве, он был вынужден переехать в Рязань с семьёй, спасаясь от склок и грязных сплетен. Маменька Артемиды до конца его жизни полоскала честное имя академика в родовых водах его внебрачного сына, которого отец так и не признал её стараниями.

Артемида еле дождалась окончания школы в Рязани и вернулась в Москву поступать в МГИМО, которым грезила всю свою школьную жизнь, как и её одноклассники в элитой советской гимназии. МГИМО было прямым билетом из СССР за границу, о которой Артемида было известно лишь по рассказам маменьки, дочери рядового деятеля политбюро. Но, оказалось, что до МГИМО мадам Покровская не дотягивает ни умом, ни характером. Учиться она не любила, лишь с завидным рвением зубрила иностранные языки, чтобы однажды вырваться из душного плена русского бытия.

Пришлось ей со своим багажом знаний поступать на филологический, дабы с позором не возвращаться обратно в глубинку, где была сплошь нищета и дефицит самых необходимых товаров народного потребления. С течением времени Артемида отчётливо поняла, что если она не выйдет замуж, к примеру, за молодого и перспективного дипломата, то Рязань это её несчастливое будущее.

Познакомившись на одном из комсомольских сборищ с товарищем Юрием Ковалевским, Артемида, наконец, почувствовал в себе богиню охоты, открыла охотничий сезон на жениха, улепившись за него зубами и руками. Ковалевские обладали всеми возможными благами, доступными советскому человеку — квартира в сталинке и у отца, и у сына, которого пристроили по линии партии на тёплое место, дача в подмосковном Жуковском, заграничные шелка и маленькие радости жизни в виде фарфоровых статуэток и деликатесного хумуса. Артемида со своими академическими генами и звонким именем очень точно подошла под описание завидной невесты для Юрия Ковалевского, и вскоре на семейном совете Ковалевских старших её кандидатура была одобрена.

Так началась её семейная жизнь в статусе госпожи Ковалевской. Они с мужем были похожи — оба материалисты, без чётких нравственно-моральных ориентиров, они оба хотели жить хорошо, вне советской действительности. А уж когда муж, пользуясь своим положением, вывез молодую жену за бугор, Артемида плакала от неописуемого счастья и увиденного там — яркая одежда от именитых дизайнеров, шикарная посуда и вкусная разнообразная еда, всё там было лучше, чем дома.

Ей везде было лучше, чем дома…

Семейная жизнь с принцем почти голубых кровей, стала давать трещину сразу после свадьбы, Юрий оказался балованным сынком родителей, которые были заняты чем угодно, только не сыном, и он рос в атмосфере вседозволенности, что развратила его аппетиты, особенно на женщин. Женившись на Артемиде, которую хотели ему в жёны больше родители, чем он сам, он всего лишь выполнил их волю, чтобы род Ковалевских рос и процветал. Но было одно «но» — нужен был мальчик, гордость семьи.

Однако, дородная девка из Рязани, каковой он её считал, умудрялась три года подряд беременеть сразу после очередных родов и рожать только девочек. Артемида превратилась в истеричную хабалистую бабу, изнуренная родами и скандалами мужа с требованиями родить наследника, не иначе как престола российского. И всё равно она держалась за мужа, он всё ещё был её призрачным билетом в салон самолёта, что увезёт её отсюда к неродным берегам навсегда.

Она пережила десятки его романов, которые он со временем перестал даже скрывать, но всегда закатывала грандиозные скандалы, если дефицитные блага доставались не ей, а юным комсомолкам. Когда Юрий Ковалевский стал отцом сына-ублюдка от официантки, Артемида заручилась поддержкой свекра и свекрови, и они наотрез не принимали такого расклада, заставив Юрия прекратить связь, забыв о сыне. Что он и сделал.

Артемида же всё не унималась и буквально изводила плодовитую любовницу, пользуясь связями семьи, выгоняла её с работы, распространяя сплетни, не давала ребёнку попасть в сад, выкинула из очереди на квартиру её родителей. Печальным итогом этой истории стала автомобильная авария, где погибли и сын, и мать. Случайная и трагическая, как писали газеты.

Ковалевская тем временем снова понесла, родился Владлен, долгожданный сынок, и Артемида прочно укрепила законное место в семье Ковалевских за собой. Но постель мужа с тех пор стала для неё местом, куда она больше не попала ни разу. После рождения четверых детей муж обозвал её лоно ведром и больше не слилвал туда ничего. Артемида стала ещё злее и хабалистей.

Они умудрились с мужем не развестись на фоне постоянных скандалов во время перестройки, где Юрий увидел для себя тонну возможностей и ими воспользовался. Девяностые же открыли Артемиде запретный путь за красную занавеску с орнаментом серпа и молота, и её понесло — где он только не была, в основном с дочерьми и подругами, сыну надо было учиться, он должен был унаследовать все блага, что зарабатывал неимоверным трудом и жестокостью его отец.

Артемида так и не прониклась к сыну любовью или чем-то на неё похожей, лишь дочери вызывали в ней смешанные материнские чувства. С одной стороны, это была её плоть и кровь и она их по-своему любила, с другой, девочки были откровенно страшненькие, таких не пристроишь, она их даже скорее жалела, внушая при этом что они самые лучшие и все мужчины будут у их кривеньких ног.

Вот сын, другое дело — красавец, вылитый отец, мужественный, высокий, русоволосый, с красивыми зелёными глазами, спортивного телосложения, а значит будет такой же блядун и бабник, сделала простые выводы заботливая мамочка. Она делала вид, что не замечает все эти годы, ни отметин на спине сына от ремня отца, ни порванной губы на лице, ни синяка под глазом от рук того же отца. «Так и надо, он же мужчина, пусть терпит, отец воспитывает!» — успокаивала она свою совесть.

Вот только сынок в отличие от матери, терпилой не был, и как только достиг совершеннолетия, его и след простыл из отчего дома, за что отец с помощью связей исключил его из университета, угрожая армией и флотом. Влад не испугался и честно отправился в армию отдавать Родине долг, раз уж должен. Изумленный его смелостью, и одновременно, разъяренный непослушанием, отец снова договорился с кем надо, и его засунули в часть недалеко от горячей точки, дабы наказать пацана. Юрию было откровенно всё равно, выживет он там или сдохнет от дедовщины или чего похуже, у него на горизонте то и дело маячили новые детишки, одним сыном больше, одним меньше, так вот просто рассуждал он.

Сын вернулся из армии мужчиной, из которого суровые будни российской армии выбили всю спесь богатенького сынка и избалованного деньгами мальчика. Там он и познакомился со Стасом Дементьевым, что стал ему другом по жизни.

Юрий Ковалевский будто увидел в сыне совсем другого человека, Влад смотрел на него как на равного себе, статус и деньги отца не прельщали его чистый разум, что стал работать на своё благо. Отец начал относиться к нему ещё и с осторожностью, издалека наблюдая за скромными успехами сына в бизнесе, которые со временем разрослись, и Ковалевский старший протянул ему руку, чтобы забрать на свой Олимп, который был гораздо больше сыновьей фирмы. Владлен вежливо отказался, без гонора и пренебрежения честно высказал отцу, что никогда не простит его за побои и унижения, а мать за полное безразличие к его судьбе. Она ни разу не написала ему в армию, никто его оттуда не ждал, кроме Дины, которая приезжала к нему в часть, не боясь ничего, и они трахались как кролики, убегая в самоволку.