Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда

— И это все? Ты не хочешь, чтобы я держала твой член в клетке или драла твою попку...

Она тут же замолкает, когда я опускаюсь на колени и раздвигаю ее ноги.

— Да, именно так, — пробормотал я. — Я получаю удовольствие, наблюдая, как ты кончаешь, — говорю я ей, проводя руками по ее икрам. — И контролирую количество твоих оргазмов. Я нахожу свое удовольствие тогда и только тогда, когда ты полностью и без остатка израсходована тем, что я с тобой сделал. — Мой член дергается, когда она испускает вздох. — Как только я буду удовлетворен, я буду трахать тебя, пока ты снова не кончишь. Может быть, два или три раза, пока ты не сможешь двигаться. Это понятно?

Она кивает, задыхаясь, когда мой большой палец проводит по белому кружеву ее трусиков.

— Могу я задать еще один вопрос? — вздыхает она, и я усмехаюсь тому, что она чувствует потребность спросить меня. Я киваю. — Как ты хочешь, чтобы я тебя называла? Папочка?

Я ворчу, проводя большим пальцем под нежным белым кружевом.

— Тебе нравится нажимать на мои кнопки, не так ли? — Она слегка приподнимает подбородок, глаза искрятся весельем. — Можешь называть меня Лиамом, — рычу я, а затем грубо скручиваю ткань и быстро тяну за них, пока они не отрываются от нее.

— Эй! — кричит она. — Это было дорого.

Но я не могу отвести взгляд от ее обнаженной киски. Она блестит, розовая и такая чертовски идеальная. Темные, подстриженные кудряшки обрамляют самый красивый клитор, все еще набухший и покрасневший.

Однако не это заставляет меня с трудом дышать.

На верхней части ее бедра, на стыке с лобковой костью, красуется небольшая татуировка. Я не заметил ее раньше.

ЛР

Я не двигаюсь. Не могу.

Должно быть, она замечает мою нерешительность, потому что хихикает. — О, я забыла тебе сказать. Я сделала это после Каталины.

Я поднимаю на нее глаза и хмурюсь.

— Что это значит? — спрашиваю я, мой голос хриплый.

— Изначально я получила его за свое прозвище. Маленькая бунтарка. Но... это не совпадение, что это еще и твои инициалы.

ЛР

Лиам Рейвэдж.

Я резко вдыхаю и поднимаюсь так, что оказываюсь над ней. Я планировал полакомиться ее киской, но после того, что я увидел... Мне нужно завладеть ею единственным известным мне способом.

— Что мне сказать, чтобы начать сцену? — спрашиваю я, целуя ее шею.

Она стонет, и я толкаю ее еще дальше назад на кровать, чтобы оказаться на ней сверху.

— Тебе не нужно ничего говорить. Просто... начни.

— Черт, Зои, — прохрипел я. — Ты собираешься погубить меня, не так ли?

— Может, тебе стоит попробовать свое собственное лекарство, Лиам, — шепчет она мне на ухо. — С тех пор как ты погубил меня той ночью в Каталине.

Я знаю, что должен ненавидеть то, что я был ее первым, но я не ненавижу.

Ни капельки.

Я рычу, садясь. — Раздевайся.

Она ползет на коленях и медленно расстегивает пуговицы на рубашке, и дикий зверь, ожидающий, когда он погрузится в нее, оказывается гораздо более нетерпеливым, чем я, потому что не успеваю я опомниться, как уже задираю ее рубашку и разрываю ее спереди. Пуговицы разлетаются, а ее глаза слегка расширяются, прежде чем она ложится и снимает юбку и кобуру.

— Если я не говорил тебе раньше, то ты должна знать, что твое маленькое тело сводит меня с ума. Эти джинсы с высокой талией, подвязки, сетки... а когда ты надела старую футболку группы несколько недель назад...

Она улыбается, когда ее руки переходят к груди, и начинает ее массировать.

— Лиам, всегда , когда ты рубишь дрова, ты заставляешь меня мечтать о том, чтобы ты перекинул меня через плечо и овладел мной.

Я хихикаю, снимая рубашку, а затем спускаюсь с кровати, чтобы снять брюки.

— Возможно, ты пожалеешь, что сказала это, — говорю я ей низким голосом. — Потому что сейчас я покажу тебе, что бы я сделал той ночью, если бы знал, что ты девственница.

Она улыбается. — Если бы ты знал, ты бы остановился.

Я сбрасываю боксеры, и ее глаза расширяются.

— Ты понимаешь, почему с моей стороны было так безответственно трахать тебя у стены без прелюдии? — Я рычу, поглаживая свой член от ствола до головки.

— Твои татуировки, — вздыхает она.

Я вздыхаю.

— Ты впервые видишь мой член вблизи и это все, на что ты можешь обратить внимание? — спрашиваю я, улыбаясь.

Ее глаза стекленеют.

— Поверь мне, Лиам. Он размером с анаконду, и его трудно не заметить. — Я забираюсь на кровать и, хихикая, раздвигаю ее колени.

— Мне они нравятся, — говорит она, ее голос мягкий. Она имеет в виду звезды, расположенные низко на обоих бедрах, которые являются результатом музыки эмо и слишком большого количества текилы. — Они напоминают мне о...

— Шшш, — шепчу я, не желая сейчас говорить о своих татуировках. Облизывая большой палец, я тянусь вниз и нежно провожу им по ее клитору. Она шипит.

— Хм. Я подозревал, что ты очень чувствительна, — говорю я ей, поднося руку к ее рту и вдавливая два пальца в ее мягкие губы. — Соси.

Она стонет, посасывая, ее теплый язык обхватывает мои пальцы, прежде чем она вынимает меня.

Дрожь пробирает меня, когда я представляю, как мой член оказывается у нее во рту, между ее зубов, в ее горле...

— Очень хорошо, — пробормотал я, проводя пальцами по ее отверстию.

— Я давно понял, как правильно подготовить женщину, — добавляю я, медленно вводя один палец.

Зои выгибает спину и вдыхает. Черт, как же она туга. Я ввожу второй палец, пытаясь растянуть ее как следует и одновременно борясь с нетерпеливой частью меня, которая хочет взять ее снова.

— В первый раз я трахнул кого-то, когда мне было пятнадцать. — Ее глаза расширяются, и я смеюсь, загибая пальцы внутрь нее. Мышцы ее живота вздрагивают, когда она обхватывает меня, и она удовлетворенно вздыхает, когда я продолжаю говорить. — Да, я была молод. Я понятия не имел, что делаю, и, скажем так, я был единственный, кто кончил.

— Научился кое-чему на старости лет? — спросила она, ухмыляясь.

Я провожу большим пальцем по ее слишком чувствительному клитору. — Осторожнее, малышка.

Она стонет, ее тело подергивается, и я сосредотачиваюсь на своих двух пальцах, которые подготавливают ее как можно лучше.

— Вскоре я понял, что, хотя спонтанный секс - это весело, он никогда не приносит пользы другой стороне, — говорю я, используя ее влагу для смазывания третьего пальца. — Так что я узнал, как это изменить, — рычу я, вставляя третий палец и проводя им по ее отверстию. Два других пальца находят мягкую, губчатую часть ее внутренних стенок. Ее ноги начинают дрожать, и я смеюсь. Она такая чертовски отзывчивая.

— Ты определенно знаешь, что делаешь, — вздыхает она, дрожа.

— Мне нравилось доводить другого человека до кульминации, поэтому я продолжал учиться, — пробормотал я.

— Да. Черт, Лиам, я...

Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она отскакивает от кровати, ее упругие соски вздымаются и напрягаются.

Да, черт возьми.

— Это было весело, — признаю я. — Но ничто не сравнится с тем, как ты разваливаешься подо мной, маленькая бунтарка.

— О, черт ,— хнычет она. Другой рукой я раздвигаю ее ноги чуть шире, замедляя темп тремя пальцами. Когда я двумя из них делаю внутри нее движение ножницами, ее рот раскрывается, и она вскрикивает.

— Вот так, — прохрипел я. — Ты чувствуешь это? Кто-нибудь раньше заставлял тебя так кончать? — спрашиваю я, проводя пальцами по ее скользкому каналу, зная, что если я продолжу, она рассыплется подо мной.

— Нет, — простонала она, выгнув спину, а ее глаза закатились назад. — Никто, кроме тебя.

Я опускаю взгляд, чтобы увидеть свои инициалы на покрасневшей коже ее бедра, и едва не выдергиваю пальцы, чтобы погрузить член внутрь.

— Скажи мне, когда ты кончишь, — говорю я ей, чувствуя, как ее киска начинает сжимать меня, и я медленно ввожу в нее руку.

— Лиам, — говорит она, ее голос хриплый.