Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Я хочу его так же сильно, как и он меня. И я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. То, как Константин желает меня, завораживает и вызывает зависимость. Это страсть, в которой я могла бы раствориться, и я уже начинаю это делать. Он заставляет меня чувствовать, что я единственная женщина, которую он когда-либо хотел, что он никогда не насытится мной и что у него никогда не будет никого другого. Он заставляет меня задуматься, возможно, для него это так и есть.

В конце концов, он считает этот брак настоящим.

Сегодня вечером мне нужно его убить. Завтра за нами вернётся самолёт, и мы улетаем ближе к вечеру, самое позднее - ночью. Константин, возможно, и согласился бы провести ещё одну ночь перед змеёй, но теперь я знаю, что он захочет уйти сразу после приземления самолёта. И если я не успею его убить до этого момента... Я потерплю неудачу.

Может быть, я уже потерпела неудачу. Я смотрю на его резкие черты в лунном свете, на его красивое, точёное лицо, на широкие мускулы, которые спускаются вниз, к белым простыням, облегающим его бёдра, и всё во мне восстаёт против мысли о том, что я должна убить этого человека. Что я могу быть причиной того, что его больше не существует. Причиной того, что он больше никогда не прикоснётся ко мне.

Я тяжело вздыхаю, вновь поднимая взгляд к потолку. Я не могу продолжать эту игру бесконечно. Как только мы вернёмся в Майами, Кейн потребует объяснений, почему Константин всё ещё жив. И даже если я смогу придумать оправдание, как-нибудь отложить этот разговор... Рано или поздно мне придётся всё рассказать. Если я этого не сделаю, либо Константин раскроет мою личность, либо Кейн пришлёт кого-то другого, чтобы завершить дело вместо него, и вернёт меня домой. А затем...

Ни один из этих вариантов - Константин, узнающий правду, или Кейн, вынужденный выполнить задание иначе - меня не устраивает. Я не думаю, что Кейн будет пытать или убивать меня, но он больше не будет мне доверять. И это почти так же плохо, как ужасная смерть, на которую, я знаю, Константин обрёк бы меня, если бы узнал правду.

Если Кейн мне не доверяет, никто не знает, как долго я буду работать на него, выполняя опасные задания, пока не верну его доверие. Он, вероятно, отправит меня к самым опасным людям, надеясь, что они уничтожат меня и я никогда не получу то, что он обещал.

Я должна это сделать. Я снова смотрю на свою сумку, размышляя, смогу ли я незаметно выскользнуть из постели, чтобы Константин не заметил. Он приучен чутко спать, и сейчас он на взводе, что вполне объяснимо. Но это делает мою работу ещё более сложной, чем она есть на самом деле.

Его рука сжимается на моём бедре, словно даже во сне он чувствует, что я собираюсь встать. Прикосновение его пальцев к моей коже ощущается как собственническое. Защитное. Ирония ситуации не ускользает от меня, он должен защищаться от другой змеи, лёжа в своей постели.

Той, которая должна была убить его... но, возможно, больше не хочет этого делать.

Зачем я обманываю себя? Я никогда не стремилась никого убивать. Мои чувства по этому поводу были всегда нейтральны. Я воспринимала свои задания как рутину, это была моя работа, и я делала её качественно. Я верила, что у Кейна есть причины, по которым он включает имена этих людей в свой список, и что меня послали за ними не просто так. Я никогда не стремилась к убийствам, я просто выполняла свою работу.

Однако сейчас всё изменилось. На этот раз я знаю, почему Кейн желает смерти Константина. Его смерть угрожает его положению в преступном мире Майами, его доходам и влиянию. Я должна убить Константина, чтобы сохранить статус-кво для Николаса Кейна. Раньше я бы сделала это без колебаний. Но сейчас я не уверена, смогу ли я пойти на такое. Смогу ли я уничтожить Константина Абрамова, чтобы обеспечить безопасность Николасу Кейну?

Меня не волнует политика преступного мира Майами. Но я не могу безразлично относиться к человеку, который лежит рядом со мной.

Если бы для завершения моей миссии было достаточно позволить официанту, охраннику, Элии или змее укусить его, я бы всё равно этого не сделала. Возможно, я бы так и поступила, если бы это был просто официант или даже охранник, хотя я уже теряла самообладание, когда почувствовала на себе губы Константина. Но к тому времени это была Элия.

На прикроватной тумбочке звонит мой телефон. Я быстро сажусь, хватаю его и вижу на экране имя Кейна.

Как же не вовремя! Я тихо ругаюсь, когда замечаю, что Константин ворочается во сне, и выбираюсь из постели, телефон всё ещё жужжит в моей руке. Я выключаю его, наблюдая за Константином, чтобы он не проснулся, и осторожно пробираюсь к открытому патио.

Его охрана находится рядом, но я не вижу здесь никаких признаков их присутствия. Тем не менее, телефонный разговор может быть опасным.

— Алло? — Шепчу я в трубку.

— Почему он до сих пор не умер? — Голос Кейна звучит холодно и резко. Он, как и я, понимает, насколько близок к завершению «медовый месяц», и что Константин уже должен был быть мёртв.

— Я же говорила тебе. Осложнения, — произношу я тихо, быстро, прежде чем Кейн успевает меня прервать. — Мне удалось допросить одного из убийц. Она сказала, что её послал дон Дженовезе, который работает с Братвой Слакова. Вероятно, он же отправил и остальных.

Кейн ругается себе под нос.

— Константин видел, как ты допрашивала её?

— Да.

Ещё одно ругательство.

— Как, чёрт возьми, ты это объяснила, Валентина? Это не тот человек, которым ты должна быть.

— Я рассказала ему, что мой отец научил меня кое-чему, и он брал меня с собой на задания. — Это было странно, говорить всё это вслух. Я закусила губу, зная, что Кейн слышит каждое моё слово. Он стал для меня отцом в этом уравнении. Тем, кто обучал меня, формировал и воспитывал по-новому. Он создал меня такой, какая я есть: женщиной, которая не может ни в кого влюбиться, потому что каждый мужчина, с которым я сближалась, становился для меня мишенью.

— И он поверил тебе?

— Да, он поверил.

Кейн замолчал.

— А что случилось с убийцей, которую вы допрашивали?

— Константин отрезал ей три пальца. Завернул их в шёлк и отправил обратно к дону Дженовезе со своей охраной.

Я снова слышу, как Кейн ругается:

— Мне нужно разобраться с этим. Не убивай его, Валентина. Я хочу узнать, что можно найти. Если тебе удастся разговорить его, постарайся. Посмотрим, сможешь ли ты заставить его рассказать о своих планах насчёт «Братвы», о том, чем он занимается, о его надеждах и мечтах и о других подобных вещах. Доложи мне, как только вернёшься в Майами.

Облегчение, которое я испытываю, поразительно. Оно накрывает меня, словно волна, и мне приходится бороться с собой, чтобы не выдать его в ответ. Мне требуется вся моя сила, чтобы сохранить ровный и холодный тон:

— Как тебе угодно. Я подожду, пока ты не скажешь действовать.

— Хорошая девочка, — говорит он с явной гордостью в голосе. Я его верный убийца, оружие, которым он может распоряжаться по своему усмотрению. Но нежность, которую я чувствую, переворачивает мне душу.

Что же мне теперь делать?

Я слышу шаги в спальне, и моё сердце сжимается.

— Мне нужно идти, — быстро говорю я. — Константин выйдет через минуту.

Телефон отключается. Не слышно ни прощания, ни слов предостережения. Только что звучал голос Кейна, и в следующий момент наступила тишина. Я опускаю трубку как раз в тот момент, когда Константин выходит на улицу. Он хмурится, глядя на меня.

— Ты разговаривала по телефону?

— Звонила подруга, — быстро вру я, и что-то сжимается у меня в груди. — Она хотела узнать, как проходит медовый месяц.

Глаза Константина темнеют. Он шагает ко мне, и на мгновение я чувствую, как по спине пробегает дрожь страха. Я не могу сказать, поверил ли он в мою ложь или нет. Он протягивает руку, проводит пальцем по моему подбородку и притягивает моё лицо к своему.