Уязвимость (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Вздыхаю.

В книге контактов этого телефона мало номеров. Добавился Аринин, исчез — Вадима. Набираю Арину.

— Привет.

— Привет, Арина. Как Кирилл?

Я слышу как он эмоционально ругается на заднем фоне, но слов разобрать не могу.

— Живой… — в ее голосе чувствуется нерв и напряжение.

— Почему вы так всегда отвечаете?! — начинаю сердиться и на Арину тоже. — Я слышу, что он живой. Я же спрашиваю о другом.

— Другое поправимо.

— Он мне не отвечает…

— Завтра. Не сегодня, ладно?

Скидывает вызов.

Внутри тревожно. Просто ты привыкла, Александра, что они оба с тобой нянчатся. Но не могут это они делать это постоянно. У них же тоже могут быть проблемы.

Сообщение от Арины.

“Я тебя очень прошу, побудь сегодня дома и не звони ему”.

Почему?..

Внутри начинает болезненно колотиться. Вспоминаю его вчерашнее состояние. Он не остановился в своем саморазрушении?

Смотрю на себя в “его” зеркало, за которым камера.

Преодолевая недоверие стягиваю с себя одежду. Мне нужно это недоверие преодолеть. Потому что, если я оставлю в себе хоть толику сомнений, это меня разрушит, и его. И “нас”.

Достаю красивое серебристое белье, в цвет моих глаз. Надеваю стринги. Колготки с полосой сзади… Бюстгалтер надевать не спешу. Расчесываю волосы и плету французскую косу перед зеркалом.

Посмотри на меня… Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня и успокоился. Я знаю, что эта камера выводит изображение на твой телефон. Я снова перед тобой обнажаюсь, я доверяю тебе опять.

Мои соски тут же твердеют от этой мысли.

Надеваю тоненькие длинные серьги-цепочки. Вспоминаю о его подвеске, что он дарил. Тоже надеваю. Медальон ложиться в выемку груди. Пусть ему будет приятно, что я ношу его подарок. Пусть он успокоится.

Крашу губы, глаза, обостряю скулы…

Закрывая от удовольствия глаза, брызгаю на шею его духами.

Сообщение: "Очень красивая…"

Прячу свой топлесс, сначала в серебро атласа, а потом надеваю белую тончайшую блузку на шнуровке. Длинную обтягивающую юбку с разрезом. Полусапожки на стальной шпильке.

Мне нравится отражение.

Мой телефон вздрагивает.

Сообщение: “Куда?…”

Отвечаю: “К тебе”.

Сообщение: “Сашенька… НЕ сегодня. Пожалуйста.”

В этот раз моя дверь не заперта. Быть может он не успевает это сделать, надеясь на то, что я беспрекословно послушаюсь его. Быть может он слишком занят, чтобы отреагировать быстро. Быть может он просто отреагировал на мою просьбу не делать так. Я не знаю.

Да, я опять его не слушаюсь. Но ему придется это принять. Что я буду не всегда его слушаться. Потому что может я и оленёнок из заповедника, но я живой оленёнок. И я буду иногда делать спонтанные вещи, которые хочу сделать.

Сажусь в такси, сжимая в руке ключ от его квартиры.

Такси останавливается у пропускного пункта. Охранник меня пропускает. Окно на лоджию закрыто, но я вижу, что горит свет.

Открываю дверь своим ключом. Ты же мне для этого его оставил? Для чего же еще оставлять ключ?

Дверь между прихожей и гостиной закрыта, я слышу голоса. Скидываю пальто, приоткрываю дверь.

— Отдай мой ствол.

— Нет.

— Да не пойду я стрелять ни в кого. Я что — идиот?

— Да! И ты никуда не поедешь в таком виде.

В его руках хрустальный граненый стакан с коньяком или виски, судя по всему. руки все перемотаны бинтами. И он пьян, да.

— Твой пропуск тоже отменен? — язык прилично заплетается.

— Кир, пятый раз говорю тебе — да.

Стучусь в косяк.

— Добрый вечер.

— О! — отыскивает он меня пьяным взглядом. — Мой палач. Ну проходи…

— Блять… - устало закатывает глаза Арина.

— Ну вот! — демонстрирует он мне свой стакан. — Я еще и бухаю время от времени. Еще один зачетный повод сбежать, Сашенька. Я же просил тебя… НЕ сегодня.

Его ноздри агрессивно вздрагивают.

Закусываю губу.

— Не нравится тебе?

Отрицательно качаю головой, разглядывая его.

— Не нравится.

— Понимаю тебя, — пьяно и цинично. — Но обнадежить нечем. А завтра я буду еще весьма стеснен в средствах. Еще один повод… мхм… Миллион поводов… всегда будет!

— Кир, иди спать, а? — цедит Арина гневно на нас посматривая.

Он допивает до дна. Отворачивается, наливая еще.

Делаю несколько шагов к нему, обнимаю сзади за талию.

Вздрогнув застывает.

Глажу его по плечу.

— Все будет хорошо.

— Нет, — ухмыляется. — Но спасибо.

Перехватывает мою руку, целуя пальцы. Вытягиваю у него из рук коньяк.

— Иди ложись.

Рывком подсаживает меня на высокий разделочный стол. Как тогда… Вскрикиваю от неожиданности хватаясь за его предплечья. Он шипит от боли, и я с хныканием одергиваю руки.

— Господи… Кирилл…

Вжимается лицом в меня. Успокаивающее глажу по волосам.

Встречаемся глазами с Ариной. Расслабляясь, она сползает в кресле чуть ниже и разминает шею.

— Иди поспи… — шепчу ему я. — Я к тебе потом приду.

Отпускает меня и пошатываясь идет в комнату. Тормозит около Арины.

— Извини, — наклоняется сверху над спинкое кресла, задирает сбоку ее кофту.

Мои глаза распахиваются от неожиданности. Она возмущенно пытается увернуться и подскочить с кресла, но он, припечатывает ее за плечо вниз, и успевает выдернуть пистолет у нее из-за ремня.

Едва слышно обмениваются ругательствами, и он, разряжая его, пошатываясь уходит в спальню.

Вздохнув Арина разводит руками.

— Как-то так!

— А что у него случилось? — спрыгиваю я со стола.

— Ты знаешь, что такое рейдерство, Саша?

— Ну так… Примерно.

— Ну вот одна из схем сейчас реализуется в “Вижуал”. Кир выставил акции на открытые торги. За это ему закрыли доступ к базе данных. И отключили все его системы в офисе. Он не может забрать оттуда никакие данные. А это значит, что мы теряем семьдесят процентов своих вложений.

— Это законно?

— Нет. Но к тому моменту, как он зайдет туда завтра с ментами, они сотрут все его базы данных, взломают его защиту, украдут его проекты, и увидят, что он кое-что взял у них. И смогут предъявить ему обвинение в промышленном шпионаже. Если захотят. Но точно надавят этим, чтобы он скинул им акции за копейки.

— Он ничего не может сделать?

— Сегодня — нет. Наши пропуски заблокированы и охране запрещено пропускать нас.

— А завтра…

— Завтра он хочет поиграть в войнушку. А я не хочу, чтобы он в нее играл. Хрен бы с ними — этими деньгами…

— А что он сможет сделать завтра?

— Ничего, что вернет нам деньги, но дохера всего, что заставит пожалеть о содеянном тех, кто их взял.

— Нет, — качаю я головой. — Так нельзя.

— Тогда нам нужен его внешний диск.

— А я смогу туда пройти без пропуска? Они же не знают меня.

— Может быть… — закусывает губу Арина, задумчиво прищуриваясь. — Поехали!

Глава 51 — Личная вещь

Поднимаю глаза вверх отсчитывая тринадцатый этаж. Практически все окна в здании уже погашены и там горит штук семь окон.

— Почему Кирилл не забрал этот диск, если он так важен?

— Он не успел.

— Из-за меня?

Арина не отвечает, разглядывая вместе со мной окна.

— Ты все поняла? — нервно стучит пальцами по рулю. — Ты новый ассистент Каретниковой, она искала себе нового ассистента. Она забыла свой ежедневник в кабинете, ты приехала забрать. Ее кабинет слева от кабинета Кира. Если ты не сможешь туда зайти, просто уходишь, под предлогом что забыла ключи от кабинета Каретниковой в машине. Если сможешь…

— Что будет, если меня поймают за тем, что я шарюсь в столе Кирилла?

— Скажи перепутала кабинеты и его был открыт. Ты новенькая — ничего не знаешь. И смотри на них своими огромными наивными глазами.

— А если они позвонят этой Каретниковой?

— Не смогут. Она летит сейчас в Сидней.

— Они же меня видели, вообще-то… тогда…

— Ты мало узнаваема сейчас, — разглядывает меня Арина.