Измена. Он полюбил другую (СИ) - Борзова Нюра

Когда я останавливаюсь перед больницей, она берется за ручку двери и замирает. Ей нужна секунда, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она повернется и посмотрит на меня.

— Спасибо за попытку. Я очень ценю то, что ты согласился приложить усилия ради сына. Но если решишь отказаться от своего слова, лучше предупреди. Надеюсь, в тебе осталось хоть немного уважения ко мне.

Все, что я могу сделать, — это кивнуть в знак согласия. Яна сейчас настолько не похожа на ту женщину, в которую я когда-то влюбился, что я не уверен, знаю ли ее вообще. Теперь мне безумно хочется вернуться в прошлое, чтобы справить с тем, что развело нас в разные стороны. Но принятие желаемого за действительное никогда не приводит к успеху, и я уже не смогу жить этой жизнью, даже если мы создадим идеальную иллюзию хорошей дружной семьи.

Устроив себе комфортное рабочее место дома и просмотрев все новые письма на электронной почте, я начинаю заниматься своими прямыми обязанностями, стараясь выкинуть из головы все лишнее. Работа занимает большую часть дня, но в голове постоянно всплывают то Таня, то Яна, то Костя, и перестать думать о том, как все сложилось, просто не получается.

Из окна видно детскую площадку, и воспоминания о том, как мы с Костей каждый день задерживались на ней, когда я забирал его из детского сада и школы, чтобы покататься на качелях, появляются в голове сами собой. В нашей жизни было столько всего хорошего, так где же оно сейчас, когда так нужно держаться за что-то светлое и родное?

Когда я выбираюсь-таки из компьютера, жутко вымотанный и расстроенный обстоятельствами, в которые нас загнала жизнь, то понимаю, что Костя уже вернулся из школы.

— Привет, пап. А чего ты дома? Заболел?

— Нет, просто решил взять удаленку на какой-то срок.

— Круто. Надо было переводиться на удаленку при первой же возможности. Мы с мамой часто обсуждали, что ты слишком много работаешь.

— Да ну? И почему вы двое ничего мне не сказали?

— Было бы как-то глупо ругаться с тобой из-за того, что ты вечно в офисе, на совещаниях или на конференциях. Готов поспорить, мама будет безумно рада, что ты теперь сможешь быть с ней дома почаще.

— Да, она точно будет рада, — это ложь, в которую я не верю ни на секунду. Но слова Кости поражают меня до глубины души. Неужели я правда так редко был рядом? — Слушай, Кость, я тут подумал. Мы с твоей мамой вспоминали недавно, чем занимались вместе, когда ты был маленьким. Думаю, было бы забавно повторить кое-что сейчас.

— Ты о чем?

Я напоминаю сыну о той ночи, когда мы гуляли по району и бросались друг в друга снежками на новый год, и его глаза светлеют от воспоминаний.

— Да, это было очень круто. Надо будет как-нибудь повторить. Может, Тома пойдет с нами. Покажем моей девушке как надо веселиться.

Костя достает из ящика пачку чипсов и усаживается перед телевизором.

В моей голове возникает интересная идея, и я иду следом. Чем больше я о ней думаю, тем лучше она мне кажется. И тем сильнее мне хочется довести ее до конца.

— Слушай, давай-ка потратим вечер на что-нибудь полезное. Можем, например, сходить купить елку. Сделаем маме сюрприз, поставим и украсим ее, вот она обрадуется после работы.

Костя поворачивается ко мне и смотрит как-то очень подозрительно.

— Ладно, колись уже, что происходит?

Яна ничего не рассказывала ему о нашей договоренности, я знаю это наверняка. Но секундную мысль о том, что можно было бы рассказать Косте о Тане и о предстоящем разводе, я быстро отметаю.

— О чем ты?

— Не прикидывайся дурачком, пап. Ты вдруг стал работать из дома, строишь тут планы, хотя уже много лет о таком вообще не беспокоился. Кто-то умирает?

— Нет, ничего подобного, Кость, — я смеюсь и качаю головой. — Твоя мама сказала мне кое-что важное. Осенью, если все сложится хорошо, ты уедешь учиться в универ. Детство кончится. Нужно пользоваться тем, что ты еще рядом, чтобы потом не жалеть об упущенном времени.

Костя выдерживает паузу, смотрит на меня все еще недоверчиво.

— Хорошо, но давай мы не будем становиться одной из тех странных семей, которые проводят все время вместе. У меня друзья еще есть, я хочу тусоваться с ними.

— Думаю, времени тебе хватит на всех.

Костя громко фыркает и поднимается на ноги, оставив пакет с чипсами валяться на диване. Во взрослом парне, который сейчас стоит передо мной, я все еще вижу того маленького мальчика, которого мы с Яной старались растить в любви и понимании.

— В последний раз мы покупали живую елку, когда я был в четвертом классе.

— Ну да, давненько.

— Но если мама будет ругаться, договариваться с ней будешь сам.

Я смеюсь и качаю головой, одеваясь в прихожей.

— Погнали, у нас есть три часа, потом мне нужно будет ехать забирать маму с работы.

— Ты ее никогда раньше не забирал.

— Почему бы не забрать ее, если есть такая возможность? Маме будет приятно.

Через пару часов мы с Костей возвращаемся домой с самой большой елкой, которую только смогли найти поблизости, а еще с кучей новых гирлянд, игрушек и других украшений.

Аромат свежесрубленной ели вскоре наполняет дом, поднимая настроение и мне, и Косте.

— Маме точно понравится, пап, — Костя гордо любуется нашей работой, невероятно довольный собой.

— Я тоже так думаю.

Я хлопаю Костю по плечу, отмечая, что теперь мы с ним одного роста. Стоило только моргнуть, и маленький мальчик вырос. Как я только умудрился пропустить этот момент?

Глава 7

Яна

— Как дела на работе? — спрашивает Вадим, когда я сажусь в машину.

— Отлично. А как прошел твой день? — я очень стараюсь быть вежливой, но это дается мне сложнее, чем я думала.

— Хорошо. Провел пару созвонов, заполнил документацию на новый препарат, который мы выводим на рынок. А потом вернулся Костя, и мы с ним прекрасно провели вечер.

— Рада слышать. Ему нужен отец рядом.

— Это правда. Но ты ему тоже нужна.

— Я у него всегда была и буду.

Потому что я, в отличие от некоторых, никогда не планировала бросать сына.

— Вадим, я думаю, тебе нужно сходить провериться на венерические заболевания. Не знаю, сколько там между вами было доверия, но любой человек может скрыть от тебя что угодно.

— Я ценю твою заботу, — отвечает Вадим, и сарказм в его голосе едва уловим. — Но мы всегда использовали защиту. Это не тот вопрос, в котором стоит рисковать.

Зато рискнуть своей семьей Вадим не постеснялся.

— Яна, я знаю, о чем ты думаешь.

— Удиви меня, о чем же?

— Я не хотел влюбляться в другую. Просто так получилось. Это не делает ее плохим человеком.

— Что же тогда делает ее плохим человеком, Вадим, если то, что она тайком спала с женатым мужчиной, — мелочь? Да она, наверное, просто воплощение идеальной женщины. Твоя родственная душа, да?

— Может, и так. Она хотя бы ведет себя не так, как и ты. Она смотрит на меня так, будто я самый сексуальный мужчина на свете. Она хочет быть со мной, говорить со мной, прикасаться ко мне. Ты не то что не хочешь, ты даже не смотришь на меня уже очень давно. Ты живешь в своем собственном маленьком мирке, сосредоточенном только на Косте. Это прекрасно — любить своего сына и заботиться о нем. Но не до такой же степени, чтобы просто исключить меня из своей жизни?

— Ну, видимо, ты был просто идеальным мужем последние восемнадцать лет, а я всегда была плохой женой. Принято к сведению. Но, между прочим, ты меня даже не знаешь. Ты ни разу не попытался стать ближе ко мне с тех пор, как родился Костя. С каждым годом ты все больше и больше отстранялся от нас обоих. Ты винишь нас во всех своих проблемах, Вадим, я же вижу. Ты хотел стать хирургом, но пришлось идти в фармацевтику, ты хотел быть известным, но в итоге просто пытаешься заработать достаточно, чтобы обеспечить сына, ты хотел переехать заграницу, но теперь сидишь на одном месте и завидуешь Косте, который переедет и сможет учиться там, где мечтает? Только вспомни, дорогой, чтобы зачать ребенка, нужны двое. И во всем произошедшем твоей вины явно не меньше, чем моей.