Наш папа - прокурор (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Надо скорее ее успокоить, а то она разбудит свою сестричку.

– Ну, прямо, “наша Таня громко плачет”, – Юра спокойно реагирует на детский крик, уравновешенно. В своем стиле.

– Таня? – переспрашиваю и забираю у Юры дочку.

– Я просто так сказал. Она такая голосистая. Прям певунья будет.

Я сажусь в кресло, укладываю удобно малышку, чтобы показать ей, как надо брать мамину грудь и пить молоко.

– У нас все голосистые, – улыбаюсь Юре. – Так ты предлагаешь, Аня, Марина и Таня?

– Анна Юрьевна, Марина Юрьевна и Татьяна Юрьевна. Звучит, круто. – Юра присаживается на стул, складывает руки на соле и наблюдает за нами, давая право последнего слова. И мне нравятся эти имена. Обычные, наши имена.

– Я согласна. Аня, Маня и Таня, – сокращаю до минимума.

– Будет сложно не перепутать их и внешне, и по именам.

– Браслеты нам в помощь. У Тани – синий. У Ани – розовый. У Марины – желтый. И знаешь, идея с сережками не такая уж и плохая. – Юра довольно улыбается. – Браслет можно снять, потерять, а с ушками сложнее.

– Слушай меня и все будет хорошо.

– Юр, а ты уже свыкся с мыслью, что ты многодетный папа?

– Пока нет. Наверное, надо с ними пожить, чтобы до конца это осознать. Саш, я хотел домой ехать ночевать, Ахилла посмотреть, но может, мне лучше остаться?

– Не надо, я попрошу Сару приехать, ты лучше съезди к Ахиллу. А то он скучает один.

– Хорошо.

– Она уснула, – отвечаю шепотом, и у меня есть пару минут отдыха.

– Может, сходим к Маринке? А то она там одна осталась.

– Да, давай.

Мы просим медсестру присмотреть за малышками, а сами на пару минут идем к третьей дочке, которая еще самая слабенькая. А теперь еще и одна осталась. Без своих подружек-сестричек.

– Что врач говорит?

– Ты же видишь, она вся в проводах. Дышать начала сама, но есть самостоятельно пока не может. Хоть бы она поправилась.

– Обязательно поправится, еще фору всем даст, – Юра обнимает меня со спины. – Сань, с ними все будет хорошо. Мы с тобой столько пережили, столько сложностей, что еще одна нам просто не положена уже.

– Я надеюсь, – шепотом говорю, чтобы не спугнуть счастье. Наклоняю голову и целую его в руку. Вдвоем не так страшно. – Нам пора.

– Да.

Юра берет меня за руку, вместе выходим в коридор. Но на лестничном пролете тормозим. Юра тянет к себе, снова обнимает и целует. Я уже жалею, что отпустила его сегодня. Его теплота и нежность зашкаливает настолько, что сложно от этого отказываться добровольно.

Кажется, всей жизни не хватит, чтобы насладиться этими отношениями. Целуемся долго. Вкусно. Влажно. Как в последний раз.

Скорей бы все это закончилось, мы поженились, съехались и дальше уже вместе. Наверное, сейчас это мое самое сильное желание, после выздоровления Маришки. Даже освобождение папы уже отошло на третий план.

– Напиши мне, как Ахилл, – шепчу напоследок.

– Конечно, а ты звони Саре. Если у нее не получится, тогда мне. Я приеду. Не оставайся одна.

– Спасибо, – утыкаюсь ему в грудь и крепко обнимаю.

– За что, Саш? – гладит по голове.

Просто за то, что есть.

– За то, что со мной. Я думала, что справлюсь одна с ними, но я очень ошибалась. Тут бы с одной справится, а с тремя что-то нереальное.

– Мы справимся. – Отстраняется, быстро целует в губы и отпускает.

Я возвращаюсь в палату. Пока дочки спят, пишу сначала Саре, она всегда готова помочь.

Пока жду ее, переписываюсь с Онежей. Хочу поделиться со всем миром, но делюсь с самыми близкими. Я знаю, что она не будет завидовать и ей можно говорить все.

В дверь тихо стучат. Саре вроде бы еще рано, поэтому приподнимаюсь.

А там и не Сара вовсе.

– Рома? – Шепотом спрашиваю, смотрю на парня в дверях.

– Привет, – заходит в палату, протягивает букет цветов. Улыбается открыто. Посматривает на моих куколок. – Заехал тебя проведать.

Поднимаюсь, забираю цветы и невольно вдыхаю. Пахнут вкусно, но не навязчиво. С тех пор как Юра вернулся в мою жизнь, с Романом я не встречалась. Даже по телефону один раз говорили, он поздравил с рождением дочек.

Как бы ни хотелось не думать о нашем прошлом, но оно есть. И это уже не исправить. Благо Юра закрыл на это глаза, и мы не обсуждали тот мой поступок.

И сейчас Рома стоит передо мной. Мы одни. Я люблю другого мужчину, он должен это знать. А все равно из-за прошлого волнуюсь, как бы Юра не обиделся на нас за эту встречу у него за спиной.

– Ты как?

Я напряжена. Надо будет Юре самой сказать, что Рома приезжал. Я не хочу ничего скрывать.

– Нормально. Вот уже две девочки со мной, – также шепотом отвечаю и киваю на кроватки. Так и сжимаю цветы в руках. Неловко ставить их с теми, что дарил Юра.

– А третья?

Рома подходит к кроваткам и рассматривает малышек.

– Она пока в реанимации.

– Может, какие-то лекарства нужны? Говорите, я помогу.

– Хорошо, – я немного расслабляюсь. Вроде бы он на самом деле зашел только в гости. Я зря напрягаюсь. – Хочешь чай, кофе или поесть?

– Я бы поел, заматался сегодня.

– Юрина мама приносила драники. – Ставлю его цветы в вазу, рядом с Юриными. – Там еще остались, могу и тебя покормить.

– Да? Люблю как готовит Ирина Анатольевна, поэтому не откажусь. Своя мать не захотела меня откармливать, хоть у чужой поем.

Рома усмехается, переводит в шутку, но в голосе горечь.

Я разогреваю и ему ужин.

Что случилось с женщиной, которая заменяла ему мать, он попытался, но у него началась паническая атака. Похожее состояние с тем, что с ним происходит, когда он видит кровь. Я посоветовала ему сходить к психологу, но ему вечно некогда, поэтому больше эту тему я не поднимала.

– Ну как, не жалеешь, что оставила? – Кивает на девочек. Ест.

– Нет, конечно. Спасибо, что тогда отговорил. Генофонд и, правда, ничего.

Рома смеется громко. Я не хочу, чтобы разбудил дочек, но и одергивать его не решаюсь.

– Я знал, что из Юрки хороший папа выйдет, и что он вернет тебя, когда узнает.

– Он думал, что мы с тобой вместе и это его дети, – разговор выруливает на другую тему. Общую для нас.

– Я знаю, мы говорили о тебе.

– Да, – это уже интересно, – и что он сказал?

Рома усмехается, но молчит.

– Все, что надо, он тебе сам скажет. – Я надуваю специально губы. – Ничего плохого не говорил.

Ладно тогда. Я расслабляюсь. Наблюдаю как он ест, аккуратно, не хватает. Выдрессирован в чем, а в чем-то наоборот неконтролируем.

Когда-то мне казалось, что из всех ребят Юра самый сложный. Но это не сложность, а рамки и издержки профессии. Профдеформация, при которой он просто не мог по-другому. А вот у Ромы там что в голове творится, сложно понять. Иногда кажется, что он своей наглостью и прямолинейностью закрывает что-то внутри. Чтобы не видели его слабых сторон. А они есть. И раны, и травмы. И я не уверена, что он вообще кого-то туда впустит.

Но это уже не моя история. И вообще, неправильно это, сидеть тут вдвоем и ужинать, когда мой мужчина один дома. Очень неправильно.

– Ром, а Юра знает, что ты ко мне приехал?

– Знает. Но я бы не спрашивал, если бы мог просто так сюда попасть. Пришлось попросить Юриного отца, чтобы меня пропустили к тебе. Всем подряд нельзя к тебе.

Рома-Рома. Не спрашивал бы он…

Не важно как в итоге, но хорошо, что Юра знает об этом визите. Значит, я никого не обманываю.

– Я еще вчера хотел заехать, но не получилось. А Юран тебя не предупреждал?

– Нет, – машу головой. – Может, забыл.

– Я смотрю, у тебя колечко на пальце, – кивает подбородком на мою ладонь.

– Да, – я сначала инстинктивно поджимаю пальцы, но потом раскрываю ладонь и показываю Роме колечко. – Юра поторапливает расписаться быстрее, чтобы меня никто не увел, – Роме смешно. – Как будто я с тремя детьми и их отцом-прокурором кому-то нужна и на меня спрос.