Эверест (СИ) - Свирская Дарья

— Дима, а что было в том конверте?

— Каком?

— Который нам в подъезде передали.

Я совершенно забыл об этом, но нахожу тот конверт и при ней вскрываю. Она с любопытством смотрит, как оттуда на стол выпадает пригласительный билет на две персоны на благотворительное мероприятие.

— Похоже, наш вечер на завтра занят. Валерия Викторовна, не окажете ли честь быть моей спутницей на этом мероприятии?

— С удовольствием, Дмитрий Романович! — Подыгрывает мне она с лукавой улыбкой, от которой внутри разливается приятное тепло, и это лучшее, что мне приходилось ощущать!

ГЛАВА 21

ЛЕРА

Как хорошо, что сегодняшнее мероприятие назначено на вечер, и мы смогли вволю выспаться после почти бессонной ночи. Дима был настойчиво нежен, снова и снова окуная в океан тягучей чувственности, а я, такая слабая в его руках, не имела ни сил, ни желания противиться этому. Забываясь ненадолго мимолетным сном, ощущаю вокруг его всего: объятия, дыхание, запах, и беззаботно улыбаюсь, чувствуя себя необыкновенной в кольце сильных рук этого мужчины.

Днем он ни на минуту не выпускает меня из поля зрения, и вышагивает чуть ли не по пятам, когда я готовлю еду, варю кофе и читаю новости в телефоне. Но, когда вечером снова направляется за мной в соседнюю комнату, где я собираюсь наводить красоту, безапелляционно закрываю дверь перед самым носом. А что? Мне нужно подготовиться к мероприятию, и мальчикам не стоит знать девчачьи секреты!

ДМИТРИЙ

Хочу видеть ее постоянно. Дотрагиваться. Получать подтверждения, что моя.

Как маньяк хожу за ней по квартире, но к вечеру, очевидно, достаю столь назойливым вниманием настолько, что она захлопывает дверь, уединяясь в отдельной комнате.

Так, старик, спокойно…

Прохладный воздух лоджии прочищает мозги, и я, взглянув на часы, иду искать подходящий костюм. А, когда выхожу, одетый, и сталкиваюсь с ней, то в буквальном смысле теряю дар речи.

Я просто обалдеваю от ее вида. Высокая прическа, макияж, каблуки. И яркое длинное платье, подчеркивающее самую красивую на свете грудь, тонкую талию и хрупкие плечи… Она красива. Прекрасна. Нет, она божественна!

Во мне борются одновременно несколько желаний: стиснуть в объятиях и не помять этот шикарный наряд загребущими руками, зацеловать до поволоки в глазах и не испортить макияж, делающей ее похожей на модель с обложки журнала…

Но больше всего мне хочется медленно спустить с плеч эти лямки, потянуть до упора молнию на спине и помочь платью упасть к ее ногам. Что у нее под ним? Чулки? С поясом или без? Колготки?

Черт!

Втягиваю воздух сквозь сжатые зубы, стараясь унять пульсацию в паху, и, сгребая со стола ключи от машины, подаю знак «на выход».

ЛЕРА

Увидев меня, он застыл, а в глазах таким восхищением полыхнуло, что я на секунду зажмурилась. Он молчал, только что говорить, если один взгляд вместо тысячи слов?

Молча, он помог мне одеться и усадил в машину, а я всю дорогу любовалась его профилем и руками, млея от мощной ауры, в которую, я уверена, вплетено множество цветов и оттенков.

Иногда он скашивал на меня глаза и даже поворачивался, но продолжал молчать, видя, что я безотрывно продолжаю смотреть на него. Но молчание не было в тягость. Сейчас я как никогда раньше была уверена в том, что у нас все сложится, все будет хорошо, и я никогда не пожалею о своем решении.

Припарковавшись, Дима помогает мне выбраться и оттопыривает локоть, на который я опираюсь ладошкой, чувствуя абсолютную защищенность от всего и всех. Мы чинно направляемся к центральному входу, когда я замечаю «гелик» Ванюхи.

— Айн момент, — останавливаюсь, доставая из клатча телефон, и набираю знакомый номер. Дима стоит рядом и никак не комментирует.

— Ванюх, а ты где сейчас? — Он называет адрес, а я подношу пригласительный ближе к глазам, чтобы сверить.

— Один?

— Скажешь, тоже! С половиной себя. А что?

— Что-что, — машину твою увидела и проверяю, вот что!

— А ты тут какими судьбами?

— Сопровождаю Диму.

— Только я вас не вижу.

— Это потому что мы еще не вошли.

— Так давайте, подтягивайтесь, мы вас встретим. Вместе веселее будет! — Говорит Иван и кладет трубку.

— Они тоже здесь, — поясняю Диме.

— Это я уже понял, — наконец-то я слышу его голос, и мы продолжаем свой путь ко входу.

ДМИТРИЙ

Благотворительный фонд, которому я начал помогать лет десять назад, занимался детьми-сиротами и детскими домами. Меня подкупала прозрачность их деятельности и ежеквартальная отчетность, которую они присылали своим спонсорам. А я с течением времени стал одним из них, попросив, чтобы эта информация не просочилась в прессу.

Хорошей традицией нашей фирмы стали ежегодные выезды всех сотрудников на территорию указанных учреждений для помощи с ремонтом, облагораживанием территории или совместной деятельности с воспитанниками. Так что я не был здесь случайным человеком. Как, в общем-то и любой из присутствующих.

Фонд, и правда, был серьезный, и кому попало приглашения не отправлял. Значит, друзья Леры тоже причастны к благим делам. Уважаю!

Они подходят со спины и тепло приветствуют нас, но, когда Иван отходит по делу, а меня отрывает от наших женщин распорядитель, тоже вынужден отойти.

Мы идем в другой конец зала и решаем насущные вопросы, а, когда разговор подходит к логическому завершению, меня обдает удушливым запахом каких-то приторных до тошноты духов, а на руке откровенно виснет блондинка в коротком обтягивающем платье.

Диана.

— Дииима… Какая неожиданная встреча… — Тянет она томно, только хрен я поверю в случайность. Пытаюсь освободить локоть, но она как клешнями вцепилась. И я действовал бы более жестко, если б не опасался устроить скандал. Мое уважение к пригласившим, и моя репутация в их глазах не стоят выходки бывшей секретарши.

Рядом продолжает стоять распорядитель, но она, наплевав на правила приличия, прижимается всем телом и проводит рукой по предплечью:

— Нам нужно поговорить, Дима… Это… очень важно!

Еле сдерживая ярость от того, что должен держать себя в руках, чтобы не привлечь внимание, и не ответить ей так как мне хочется, извиняюсь перед собеседником и тяну ее в мини-переговорную, которая, как я помню, располагается за углом.

— У тебя ровно три минуты, — сообщаю ей, бросая взгляд на часы за закрывшейся дверью.

— Я… беременна, Дима… — Говорит трясущимися губами и для натуральности пускает слезу.

— Поздравляю. Это все, что ты хотела сказать? — Бешусь, что вынужден тратить время впустую. Но она быстро собирается:

— Нет, конечно же, нет! Как ты думаешь, кто отец?

— Понятия не имею, — хмуро отвечаю я, догадываясь, к чему она клонит, и снова смотрю на часы. Пятьдесят секунд.

— Ты, Дима! — Оглушает своими словами. Но я, уловив ход ее мыслей, уже копаюсь в памяти, сопоставляя детали.

— И что же тебя сподвигло?

— На… что? — Не понимает она.

— Сообщить мне радостную новость.

Диана, видимо, ожидала несколько другой реакции, и сейчас напряженно подыскивает ответ:

— Я была в отъезде, — не очень уверенно говорит она. А твой номер не отвечал…

— И чего же ты от меня хочешь?

— Как «чего»? Разумеется, чтоб ты взял на себя ответственность о ребенке…

Бросаю взгляд на часы. Полторы минуты. Примерно представляя, что услышу дальше, в других условиях потешил бы любопытство, продолжая развивать тему, чтобы убедиться в человеческой наглости и жадности. Но не сегодня. Не сейчас.

— Зачем тебе все это, Диана? — Спрашиваю ее, окидывая цепким взглядом стройную фигуру.

— Что «это»? — Лепечет она, раздражая все больше.

— Ложь. — Начинаю медленно подходить к ней, отмечая мелькнувшую в глазах панику. — Обман, — чеканю грозно, наступая на нее, и, считывая эмоции, убеждаюсь в собственной правоте все больше.

Она пятится назад, а, когда упирается спиной в стену, нависаю над ней грозным хищником, готовым наброситься на добычу и терзать до тех пор, пока не почувствую насыщения правдой.