Эверест (СИ) - Свирская Дарья

— Так когда это было? — Абсолютно не смущается Виталик, и, достав из внутреннего кармана пиджака носовой платок, предает мне.

— Моя просьба не имеет срока давности, — продолжает Иван, и я с твердым намерением вмешаться, поворачиваюсь, чтобы увидеть стоящего рядом с ним Диму.

ДМИТРИЙ

— Где Лера? — Первое, о чем спрашивает Иван за пределами переговорной.

— С Евдокией была, а что?

— А то, что ее нигде нет. Как ты ее упустил?

— Меня отвлекли.

— И кто, если не секрет?

— Бывшая.

— Фак, — вырывается у него, — надеюсь, Лера этого не видела!

Теперь и я готов повторить предыдущую фразу. А ведь он прав, Лера могла увидеть, как мы уходили вместе. И чем я, спрашивается, думал?

— Не могу этого исключить, — медленно проговариваю Ивану, который снова срывается:

— Ёпт! Вот от тебя не ожидал, веришь? Пошли искать, Дон Жуан, бля!

Мы напрасно наворачиваем несколько кругов по всем помещениям, пока я, уже весь на нервах, не вспоминаю о запасном выходе. Гораздо быстрее, чем это позволяют приличия, идем туда сквозь группы приглашенных, чтобы увидеть, как мою женщину обнимает какой-то мужик. Иван командным голосом велит ему отлипнуть, и я понимаю, что это какие-то старые счеты, еще более напрягаясь.

Этот гусь что-то передает Лере, а она, приняв, поворачивается в нашу сторону. И тут меня нахрен накрывает от вида ее слез. Этот хмырь посмел обидеть???

Делаю шаг вперед, сжимая кулаки, а она — шаг мне навстречу.

— Дима, познакомься, это — Виталий, мой давний знакомый. — Лицо гуся при этом вытягивается, но он быстро берет себя в руки, язвительно вопрошая:

— А это кто, муж что ли?

— Ага. Будущий.

ЛЕРА

Обернувшись, приклеиваюсь к полу. Думала, придется сдерживать Ивана, а с ним рядом Дима стоит, и всколыхнувшая его волна ярости вот-вот попрет через край.

Его глаза мечут молнии, а руки сжимаются в кулаки, но я без страха выступаю навстречу. И не для того, чтобы защитить Виталика, а потому, что не хочу скандала, а, тем более, драки.

Ничего лучше, чем представить того, с кем оказалась в компроментирующих обстоятельствах, не придумала, выделив для Димы, что он для меня никто. Только понял ли?

Виталик, же, похоже, нарывается на конфликт, с пренебрежением задавая бестактный вопрос. Хорошо, хоть Иван держит себя в руках. Но после ответа Димы боевой запал всех присутствующих сходит на нет. А мне становится так хорошо и спокойно, будто ничего и не было: истерики, слез, мрачных мыслей. Ругаю себя за несдержанность, но что было, то было.

Подхожу к Диме, и, заглядывая ему в лицо, беру за руки, обнимая сжатые кулаки:

— Пойдем домой?

Он как будто ищет что-то в моих глазах, и его кулаки разжимаются, накрывая мои ладони.

— Он тебя обидел? — Спрашивает, а меня затапливает нежное тепло.

— Нет, — уверенно говорю я.

И тут на помощь приходит Дуся, влетая на всех парах в наше пространство и разряжая обстановку своим щебетом:

— Еле вас нашла, пойдемте, скорее, там начинается аукцион!

Я беру Диму под руку, она — Ивана, и мы выходим в вестибюль.

— Мы — домой, — обращается Дима к Беляевым. Но те абсолютно не возражают.

— Выбрось эту гадость, — говорит Дима по дороге к машине, и я не сразу понимаю, о чем он: в моей руке все еще зажат платок Виталика. Я без сожаления бросаю его в ближайшую урну под довольную ухмылку своего мужчины, а он, усадив меня в автомобиль, не торопится трогаться с места…

ДМИТРИЙ

— Ты плакала. — Утверждаю безапелляционно, чтобы у нее даже мысли не возникло выкрутиться. — И я не тронусь с места, пока не объяснишь, почему.

У меня все еще чешутся кулаки, и если причиной окажется тот хмырь, я вернусь, чтобы стереть с его хари победную улыбку, которой он светился рядом с моей женщиной. И вырвать с корнем руки, посягнувшие на чужое.

Она смотрит на сложенные на коленях ладони, мнется, явно подыскивая слова, и моя выдержка вот-вот готова дать сбой.

— Я… В общем, — начинает несколько раз, умолкая, а меня подбрасывает от нетерпения.

— … видела тебя с другой женщиной, Дима, — глаза в глаза, как на исповеди.

Первая реакция — облегчение: никто не причинил ей вреда, не обидел. Стоп! Но почему слезы?

— И? — Требую продолжения.

— И вы ушли с ней…

Она испытывающее смотрит на меня, но я все еще не до конца врубаюсь в ситуацию.

— Лера, ты же прекрасно понимаешь, что я и впредь могу встретить знакомых женщин. Но это совсем не повод для расстройства.

— Понимаю, Дима. Как понимаю и то, что это была не просто знакомая. А если ты скажешь, что вам нужно было решить какие-то вопросы, отвечу, что для этого не нужно уединяться. Достаточно было найти укромный уголок, оставаясь в зале, на виду у людей.

Она отворачивается к окну, а меня заполняет приятная эйфория от вкуса ее тщательно маскируемой ревности. Неужели лед тронулся, и ее сердце оттаяло?

Я тянусь к ней и заключаю лицо в ладони:

— Лера! У меня нет никого кроме тебя! И никто кроме тебя мне не нужен! — Ее глаза загораются надеждой.

— То, что ты видела сегодня, было нелепейшей попыткой загнать меня в ловушку. Но ничего не вышло. И не могло выйти. Понимаешь?

— Нет, — бесхитростно отвечает она.

— Та девушка — бывшая секретарша, случайно увидев меня, на ходу сочинила историю о якобы беременности и пыталась меня в этом убедить.

— Смотри на меня, Лера! — Приказываю ей, когда она пытается отвернуться. Пальцами провожу по холодным щекам:

— Все ее слова были ложью, от первого и до последнего слова. И больше нас с тобой никто не потревожит. Обещаю!

Внимательно наблюдаю за ней, убеждаясь, что она не ставит под сомнение мои слова. Скорее, решает, стоит ли ее возможных переживаний дальнейшее нахождение рядом. Но я намерен победить ее нерешительность: наклоняюсь ближе и начинаю трогать губами все, до чего могу дотянуться: щеки, глаза, нос, пока она не начинает улыбаться.

— Прости меня, рыжая, — шепчу ей перед тем, как нежно поцеловать в губы, а она, обнимая меня за шею, шепчет в ответ: «Прощаю…»

— Теперь твоя очередь, — перебирая локоны, обращаюсь к ней, нехотя отрываясь.

— Что ты хочешь знать? — Включается она. Обожаю эту ее черту: никогда не строит из себя дурочку, типа: «я не понимаю, о чем ты…».

— Что за мужик? Кто он? И как вы там оказались?

— Я очень расстроилась и решила выйти подышать свежим воздухом. Подальше от людей. Не заметила его, потому что смотрела под ноги, и случайно столкнулась. А он — бывший знакомый. Он — мое прошлое.

— А я? — Спрашиваю с замиранием сердца.

— А ты — мое будущее…

ГЛАВА 22

ЛЕРА

По возвращению с благотворительного вечера, который я не забуду, наверное, до конца своих дней, Дима переносит меня через порог, и, аккуратно установив, начинает раздевать.

Сначала прямо на пол спадает полушубок, сверху валится клатч. А потом и платье пышным облаком соскальзывает к ногам, оставляя меня в туфлях, чулках и белье.

— Весь вечер мечтал об этом, — хрипло признается Дима, торопливо избавляясь от пальто и обуви, и несет меня в спальню, где долго купает в нежности и ласке.

Мы ходим на работу и возвращаемся вместе, но, как это ни странно, почти ежесуточное нахождение рядом не напрягает.

Никаких разговоров и странных взглядов в свою сторону я не ощущаю, за что отдельно благодарю своего мужчину. Дома. Долго и сладостно, так, что на следующий день он начинает ворчать, что скоро начнет медитировать. А когда спрашиваю: «Зачем?», — поясняет:

— Чтобы еще раз вызвать в тебе чувство благодарности. Ну, или еще пару раз.

Я усмехаюсь, прекрасно представляя, что, раз он поставил себе такую задачу, непременно выполнит… Интересно, он и правда для этого будет связываться с космосом?

Иногда мы спорим по рабочим вопросам, порой расходимся во мнениях в быту, но это не является причинами для ссор. Слишком бережно мы относимся друг к другу, чтобы мелкие разногласия могли нам помешать.