Надежный тыл (СИ) - Костадинова Весела

Зоя осторожно обняла меня за плечи, но я едва заметила её прикосновение. Я могла только смотреть, как Дейва ведут всё дальше, пока он не исчез из виду, а вместе с ним не исчезло ощущение тепла и уюта, которое он всегда приносил в мою жизнь.

— Он будет в порядке, — прошептала Зоя, но её голос звучал будто издалека.

Сзади послышались шаги, и я обернулась. Мужчина в чёрной куртке, тот самый, с которым я обсуждала условия, стоял с конвертом в руках. Его лицо выражало смесь неловкости и деликатности, словно он понимал, как мне сейчас тяжело.

— Алина, — обратился он тихо, опуская взгляд. — Простите… Здесь та сумма, о которой мы говорили.

Он протянул мне конверт, но я не сразу взяла его. Мои руки дрожали, и в горле стоял ком.

— Обещаю вам, ему будет у меня хорошо, — добавил он, глядя мне прямо в глаза. В его голосе была искренность, которая едва уловимо согрела моё разбитое сердце.

Я осторожно взяла конверт, чувствуя его вес в своих руках. Деньги. Просто деньги, которые я должна была получить в обмен на частичку своей жизни.

— Пожалуйста, — тихо сказала я, подняв на него глаза, полные слёз. — Заботьтесь о нём. Он… он особенный.

— Я знаю, — ответил мужчина с лёгким кивком. — Вы можете приехать к нему в любое время. Если захотите.

Я кивнула, не в силах ответить. Он ещё раз кивнул, развернулся и ушёл, оставив меня стоять с конвертом в руках и пустотой в душе. Зоя молча положила руку мне на плечо.

Утром, собрав себя по кусочкам, нашла в себе силы встать и поехать на работу. Каждое движение давалось с трудом, но я понимала: останавливаться нельзя. Голова болела уже несколько дней подряд, но я привыкла жить с этой болью, опоясывающей лоб и затылок. Она словно отвлекала меня от другой, более глубокой боли — той жгучей пустоты, что обосновалась в моей душе.

В руках сжимала сумку, внутри которой лежало всё, что удалось собрать за последние пять дней. Почти полная сумма. Я смотрела на неё, как на символ моего упорства, но вместо гордости чувствовала только опустошение.

Огромного усилия стоило выйти из машины и шагнуть в офис. Люди мелькали вокруг, кто-то здоровался, кто-то кивал. Но я не слышала и не видела их. Всё, что было важно, — довести начатое до конца.

Войдя в пустой кабинет, который всего лишь две недели назад был моим, положила сумку на стол, открыла её и посмотрела на аккуратно сложенные пачки. Деньги. Всего несколько дней назад они казались мне чем-то нереальным, почти недостижимым, но теперь лежали передо мной. Пять миллионов. Двух не хватало, но я была уверена, что их мы найдем. Большая часть денег была собрана.

Подняла трубку.

— Николай Платонович… — голос мой звучал сухо и безжизненно, — заняты?

На том конце провода послышался тяжёлый вздох.

— Вообще-то, Алин, есть немного, — ответил он с едва скрытым раздражением. — Ты в курсе, что после обеда назначено большое совещание?

— Да, — коротко ответила я, сжимая трубку так, что пальцы побелели. — Это не займёт много времени. Мне нужно поговорить.

Николай ненадолго замолчал, будто обдумывая, стоит ли сейчас тратить на меня своё время.

— Хорошо, — наконец сказал он, его голос стал чуть мягче. — Давай, заходи.

Я кивнула, хотя он не мог этого видеть, и положила трубку. Забрав сумку со стола, вышла из кабинета и направилась к нему. Каждый шаг казался тяжёлым, как будто я шла с грузом в тонну на плечах.

Когда я вошла, Николай сидел за своим столом, устало листая какие-то бумаги. Увидев меня, он поднял взгляд и жестом предложил сесть, посмотрев внимательно и настороженно, словно пытаясь понять с чем я пришла.

— Лин…. — вдруг мягко начал он, — знаю, ты устала…. Знаю, что Борька тебе проходу не дает…. Поверь мне, скоро это все закончится…. Клянусь тебе. Продержись еще немного. Если хочешь — давай дам отпуск на неделю — две.

Я молча положила перед ним сумку.

— Что это? — тихо спросил он.

— Это пять миллионов. Больше мне собрать не удалось….Отдайте их Анне, пусть немедленно готовят Даниила к операции. Не говорите, что от меня, не надо…

Он молча смотрел на меня, не в силах выдавить ни слова. Его глаза, округлившиеся от удивления, были похожи на два блюдца. Рот открывался и закрывался, будто он пытался что-то сказать, но слова застревали в горле. Это было почти смешно, если бы не было так грустно.

— Алина… — наконец выдавил он, откашлявшись, словно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. — Ты… Кто ж тебя просил-то? Что ты сделала? Господи, ты почку продала? Алина!

— Нет… — глухо отозвалась я, опуская взгляд. — Квартиру, машину… и, — от боли перехватило дыхание, — Дейва.

Эти слова прозвучали тихо, но в них было столько боли, что воздух в комнате будто стал тяжелее. Николай замер, словно обдумывая услышанное.

— Ты… — начал он, но не смог продолжить.

— Это всё, что у меня было, — продолжила я, уже не поднимая глаз.

— Глупая ты девчонка! — вдруг выкрикнул он, вскочив с места. Его голос сорвался, но в нём было больше тревоги, чем злости.

Николай порывисто подошёл ко мне и обнял так крепко, что я на мгновение потеряла дар речи.

— Глупая девочка, — повторил он, его голос дрожал. — Почему ты мне не сказала? Почему не… Алина! Твою мать! Мать твою!

Я попыталась что-то ответить, но он не дал мне времени.

— Данька меня убьёт, когда вернется! — продолжил он, резко отстранившись и глядя на меня так, будто я совершила самый безрассудный поступок в мире. — Ты вообще понимаешь, что ты сделала?

— Я сделала то, что было нужно, — сказала я, стараясь говорить спокойно, хотя ком в горле душил меня.

— Нужно? — его глаза вспыхнули, но я видела, что это не злость, а отчаяние. — Алина! Откуда ты вообще это взяла?

— Я слышала ваш разговор с Анной… — ответила я, не сводя с него взгляда. — Вы забыли выключить телефон…

— Дебил! — выругался он, ударив себя по лбу так, что я вздрогнула. — Алина, я полный идиот и дебил!

Он начал нервно шагать по комнате, что-то бурча себе под нос, явно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Бля… всё, пора заканчивать с этим, — резко заявил он, остановившись и глядя на меня с неожиданной решимостью. — Всё слишком затянулось! Пора мне навести порядок в этом зоопарке!

— Николай Платонович… — начала я, чувствуя, как тревога поднимается внутри меня. — О чём вы?

— О том, что эта ситуация вышла из-под контроля! — сказал он, его голос стал громче. — И сегодня все закончится. Все, моя девочка, хватит. Поигрались достаточно. Деньги пока оставляй у меня в кабинете, нечего с ними по офису скакать. Сама…. О, бля…. Иди к Вере… сейчас я всем устрою…. Армазвездец!

— Николай…. — я попыталась вернуть его в разговор, но он уже занялся своими делами, не оставляя мне шанса что-либо спросить или уточнить.

Я замерла на мгновение, затем, тяжело вздохнув, вышла из кабинета. Его слова звучали в голове эхом, вызывая всё больше вопросов. Что он собирается делать? Почему его решимость внезапно стала такой пугающей?

— Алина, — остановил он меня на выходе, — через час совещание, тебе нужно на нем быть.

— Николай… — начала я, чувствуя, как тревога снова поднимается. — Борис… мне запрещено на таких совещаниях бывать…

— Борис пусть своё мнение себе в жопу засунет, — резко перебил он, махнув рукой. — А если что-нибудь ещё вякнет, я и Витя ему язык в задницу запихаем, поняла?

Я моргнула, растерянная его прямотой и неожиданной грубостью.

— Николай Платонович вы уверены? — всё же спросила я, пытаясь разобраться в его намерениях.

— Алина, — он посмотрел на меня серьёзно, его голос стал чуть мягче, но не менее решительным. — Просто будь там. Всё остальное оставь мне. Через час в кабинета Даниила. Не опаздывай.

Вера напоила меня кофе со сливками и угощала пирожными, почти силой заставляя поесть.

— Алина, если вы в обморок свалитесь прямо на совещании, Николай Платонович меня… уволит, — говорила она, глядя на меня строгим, но заботливым взглядом. — Где я в таком возрасте работу искать стану? Пожалейте меня, дорогая, съешьте ещё кусочек.