Семь лет между нами (ЛП) - Постон Эшли

Так что в четверг я взяла на работу платье, переоделась в кабинке туалета после смены, и мы с Дрю и Фионой вместе поймали такси до нового ресторана Джеймса. Это был мягкий запуск — приглашение только для своих, в честь открытия «гиацинта» (да, с маленькой буквы, витиеватым шрифтом).

Мы встретились с Джульеттой у входа. Она была в стильной кремовой блузке, заправленной в свободные коричневые брюки с ремнём на талии. Волосы убраны в два пучка, на руке подделка сумки Prada, настолько правдоподобная, что я бы поверила, если бы она сама не рассказала, где её купить.

На её фоне я выглядела немного… чересчур просто. Бледно-сиреневое платье до колен с бантом на воротнике. И впервые со дня моего последнего свидания с Нейтом…

— Каблуки?! — ахнула Джульетта. — О боже, ты на каблуках! И такая высокая!

Она тут же вытащила телефон и щёлкнула фото.

— Это точно пойдёт в историю! Такой момент надо запомнить.

Я застонала.

— Да я иногда ношу каблуки!

— Когда хочешь произвести впечатление, — вставила Фиона.

— Как наш будущий автор, очевидно, — парировала я.

Дрю упёрла руки в бока и начала практиковать дыхательные упражнения.

— Кстати говоря, если кто-нибудь из вас опозорит меня сегодня вечером…

Джульетта вытянулась по стойке смирно.

— Будет лучшее поведение! Хотя мне, возможно, придётся спросить, какой вилкой пользоваться, если их будет больше одной…

Я взяла Дрю и Фиону под руки и сказала:

— Не волнуйся, я тоже ошибусь.

И мы вместе толкнули тяжёлую деревянную дверь и вошли внутрь.

По дороге я представляла, каким будет его ресторан.

Может, он будет напоминать тот, о котором он рассказывал мне над холодной лапшой. Длинные столы в семейном стиле, стены глубокого красного цвета, тёплый, уютный свет. Потёртые кожаные кресла. На стенах работы местных художников. Люстры — смесь бра и подсвечников, напоминающих о доме.

И стол.

Стол, зарезервированный для женщины, которую он встречал по выходным когда-то давно.

— Твой стол будет ждать тебя каждую ночь. Лучший в заведении, — помню, он сказал тогда.

Разговор, о котором он, вероятно, давно забыл.

Но я всё ещё носила в сумке тот самый путеводитель, когда мы вошли в его ресторан.

Первое, что я заметила — здесь было слишком ярко. Почти до безупречности. Полированные белые мраморные столы, молочно-белые бра с едва уловимым голубоватым оттенком. Стулья — скорее высокие табуреты, потолок открытый, с новыми серебристыми трубами. Что-то между складом и недостроенным универмагом.

Это было место, где любая ошибка окажется на всеобщем обозрении.

У меня сжалось сердце. Это не была мечта Айвана.

Это была мечта Джеймса.

Хостес сразу узнала Дрю по фотографии на своём планшете и проводила нас к специально отведённому столу. Здесь уже сидели несколько знакомых лиц — Бенджи с невестой, Паркер с женой, ещё двое редакторов, которые были на кулинарном мастер-классе. Мы устроились за одним из больших столов, но стулья были холодные и неудобные, и я чувствовала себя настолько не на месте, что от этого чесалась кожа.

«Притворись, что ты здесь своя, пока это не станет правдой,» — напомнила я себе.

— Как тут шикарно, — заметила Фиона, когда официант принёс нам меню — одинаковые для всех, с семью блюдами. Для Фионы подготовили специальное меню с учётом её беременности. Также нам подали бутылку вина.

— Комплимент от шефа, — сообщил официант, откупорил бутылку и разлил по бокалам.

Когда он ушёл, Дрю подняла свой бокал.

— За хороший вечер, вне зависимости от того, получим ли мы эту книгу.

Остальные чокнулись с ней.

Вино было сухое, с лёгкой кислинкой, и вдруг я снова почувствовала себя так же, как в тот первый день в «Оливковой ветви» — чужой, не знающей, куда себя деть, отчаянно пытающейся найти точку опоры.

Мои друзья обсуждали ресторан, меню, гостей за соседними столиками. Я вполуха слушала, как Джульетта рассказывала про новую рекламную кампанию, которую она разрабатывала вместе с координатором по соцсетям, когда в «гиацинт» вошла знакомая фигура.

Вера Эштон.

Хостес тут же проводила её к лучшему столику в ресторане. Она улыбнулась, усаживаясь, оглядывая интерьер с восхищением. Я извинилась перед друзьями и пошла поздороваться.

— О, Клементина! — воскликнула она, радостно сложив ладони вместе. Сегодня она была в брючно-костюмного цвета шалфея, с жемчужными серьгами. — Какая неожиданность встретить тебя здесь! Чудесное место, правда?

— Да, — кивнула я в ответ. — Как вы?

— Хорошо, хорошо. Я думала, это закрытый показ, а что привело тебя сюда в ресторан Айвана… то есть, простите, Джеймса? — прошептала она заговорщицки. — Он терпеть не может, когда я называю его Айваном на публике. Всё дело в имидже. Глупости, конечно, но со временем поймёт.

Глядя на этот ресторан, я не была уверена, что он поймёт.

— Я работаю в одном из издательств, с которыми он ведёт переговоры, — объяснила я, кивнув в сторону нашего столика. — Просто хотела подойти поздороваться.

— О, какое счастье! Он был бы глупцом, если бы выбрал кого-то другого… О, вот и Лили с мужем!

Я едва успела повернуться, прежде чем к столику подошла миниатюрная женщина в платье с цветочным узором, с длинными, непокорными рыжеватыми волосами.

Она так походила на Айвана, что меня это даже поразило — те же светлые глаза, те же веснушки, разбросанные по щекам.

Она улыбнулась мне слегка неуверенно, как и её муж.

Только сейчас я поняла, что загораживаю ей стул, и поспешила отойти в сторону.

— Лили, — сказала Вера, указывая на меня. — Это Клементина. Помнишь, я рассказывала тебе про Аналию? Это её племянница.

— Приятно познакомиться, — приветливо сказала Лили, садясь, пока её муж устраивался рядом. — Разве это не у неё Айван жил тем летом?

— В её квартире, да, — подтвердила Вера. — Я слышала, что она уезжает за границу, и позвонила ей, попросила приютить моего сына на лето. Он устроился на работу в любимый ресторан своего дедушки, а теперь, семь лет спустя, посмотри, где он! Всё благодаря тому, что Аналия пустила его пожить бесплатно.

Я этого не знала.

Вера рассмеялась и покачала головой.

— Забавно, как устроен мир, правда? Всё зависит не от времени, а от момента.

Правда ведь.

— Я просто жалею, что здесь такие неудобные стулья, — с улыбкой добавила Лили. — Дедушка бы их ненавидел.

— Ну, зато оценил бы саму идею, — миролюбиво заметила Вера.

Затем посмотрела на меня.

— Клементина, хочешь присоединиться? У нас как раз есть лишний стул.

— О, нет, мне пора возвращаться к моему столу, но мне было очень приятно увидеть вас всех. Лили, рада знакомству. Хорошего вечера!

Я попрощалась и вернулась к друзьям.

Кухня в глубине зала была скрыта за матовым стеклом, которое меняло оттенок, как опал, в зависимости от освещения. За ним туда-сюда двигались тени.

Я сжала губы в тонкую линию, разглядывая безупречно белые мраморные столы, чёткие линии интерьера и тарелки, которые официанты выносили к ожидающим гостям — белоснежные круги с крошечными всплесками цвета.

За столами сидели блогеры и знаменитости, люди, чьи имена я знала косвенно, пока изучала карьеру Джеймса. Законодатели вкусов. Критики. Люди, с которыми ему нужно было находиться. Те, кого он хотел впечатлить.

Я вернулась к нашему столу, но там уже сидел кто-то другой.

Мужчина в безупречном поварском кителе, с широкими плечами и тщательно уложенными волосами. Между завитками вокруг левого уха прятался венчик для взбивания.

Джеймс поднял на меня взгляд и улыбнулся своей безупречной улыбкой.

— О, здравствуйте. Просто зашёл поприветствовать всех в «гиацинте».

— Здесь так ярко, что мне, кажется, стоило прихватить солнцезащитные очки, — заметила Джульетта.

— Ты сведёшь корректоров с ума, написав название без заглавной буквы, — добавила я.

— Может, я задам новый тренд, Клементина, — спокойно ответил он, всё так же улыбаясь. Затем встал и выдвинул для меня стул.