Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

— Я не понимаю, как вы не столкнулись друг с другом в Академии Блэкмур. Но, с другой стороны, я думаю, ты не общалась со многими детьми, кроме Мии. И потом...

Я не хотела иметь ничего общего с ребятами из Академии Блэкмур, кроме Мии, конечно, которая как-то неловко ворвалась в мою жизнь в первый же день и просто не уходила. Но сейчас, оглядываясь назад, я смутно припоминаю, что слышала о какой-то девушке, погибшей в автомобильной катастрофе незадолго до окончания школы. Я чувствую острую волну вины, вспоминая, как мало меня это тогда волновало.

Однако в то время я была заперта в адской дыре Кейда и Дина, и, в меньшей степени, Джексона, но в основном Кейда, что превратило мои последние школьные годы в сплошные страдания. Всё, о чём я думала, – это окончить школу и свалить отсюда к чёртовой матери, а не о какой-то девушке, о которой я даже не подозревала, что она имеет ко мне какое-то отношение.

Но теперь я не могу не задаться вопросом, училась ли я когда-нибудь с ней в одном классе, игнорировала ли я её, потому что считала одной из всех остальных сопливых учениц подготовительной школы, и всё время, пока я была там, моя сводная сестра училась со мной в одном классе, возможно, на расстоянии вытянутой руки, а я потеряла возможность познакомиться с ней.

Я никак не могла знать, и никак не могла повлиять, чтобы всё сложилось по-другому. Но при этой мысли я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза, а в груди щемит. Я прожила всю свою жизнь, так и не узнав, что у меня есть сестра, что она всё это время была рядом, и она ушла прежде, чем я об этом узнала.

— Прости, что не рассказала тебе о ней, — мягко говорит мама, как будто читает мои мысли. — Думаю, после смерти твоего отца я могла бы это сделать, особенно учитывая, что ты училась в Блэкмурской академии. Но я была потеряна сразу после того, как твой отец... — она делает глубокий, прерывистый вдох. — Наверное, я не хотела снова ворошить всё это. Но также... я не уверена, что вообще задумывалась об этом. Я ненадолго задумывалась о том, стоило ли ей знать, что её отец, её настоящий отец… умер. Но она даже не догадывалась о его существовании. И сразу после этого мы с тобой оказались в такой опасности, что я поняла: если мы будем копаться в прошлом, то только усугубим наше положение. Семья Сент-Винсент была единственной, кто заботился о нас после того, как Филип приютил нас и дал мне эту работу. Если бы мы подняли старый скандал, в котором были замешаны, и предоставили Натали информацию, которая, несомненно, заставила бы её обратиться к Брайсу с вопросами, и вовлекли бы тебя в это...

Моя мать покачала головой, и я увидела в её глазах слёзы.

— Твой отец отпустил её, чтобы защитить нас обоих, и я не видела причин, почему я должна была это менять, когда её появление в нашей жизни только ухудшило бы ситуацию, — сказала она.

— А потом она умерла. — Я чувствую себя ошеломлённой и измученной. Не знаю, чего именно я ожидала, когда пришла сюда, чтобы найти ответы на вопросы о статье, но точно не этого. Это не из-за того, что я узнала, что мой отец был одновременно тем, кем я всегда его считала, и тем, кем он не был. И не из-за того, что я ходила в школу вместе со своей сестрой и никогда не знала её. У меня были самые разные идеи: что она была плодом давней дружбы, которая приехала, чтобы найти его, и увлеклась тем, что Джексон был на переднем крае, но то, что всё это будет так близко к дому, никогда не входило в их число.

Всё это происходило очень близко. А я никогда ни о чём таком не знала.

— После этого... я не знала, какой смысл рассказывать тебе, — говорит моя мама беспомощно. — Поэтому я просто держала это в секрете. Я думала, что ты, возможно, когда-нибудь узнаешь. Но я... я надеялась, что ты этого не сделаешь. Что это будет похоронено.

— Как и она.

Она печально опускает глаза, а затем снова поднимает их на меня.

— Да, я полагаю, что так, — говорит она.

Последние два дня напомнили мне о моей матери в более счастливые времена, когда я была моложе, и весь её мир вращался вокруг меня. Но теперь всё изменилось. Наступили дни после смерти моего отца, когда тёмные уголки нашего мира вновь открылись и угрожали поглотить нас обоих. Я думаю, что отец не одобрял, что творят «сыны» по приказу Блэкмуров, поэтому и предал их, не желая смириться.

Я уже некоторое время живу в этих тёмных уголках, и можно подумать, что я привыкла к этому.

Но я думаю, что нет.

В груди у меня всё сжимается, глаза горят, когда я думаю о сестре, которую так и не узнала, но которая, как я узнала только сегодня, действительно была у меня. И всё же, следующее, о чём я думаю, - это Джексон.

Должна ли я рассказать ему об этом?

Это открывает новые горизонты в наших отношениях. С самого начала они были непростыми, и с тех пор, как я увидела ту фотографию, у меня возникло неприятное чувство, что я привлекаю его во многом потому, что напоминаю ему девушку, чью фотографию он всё ещё носит в своём бумажнике. Мне кажется, он хочет меня и хочет защитить, потому что я напоминаю ему о ней.

Но теперь я знаю, что я её сестра, а он – нет.

Если я расскажу ему правду о своём родстве с Натали, не будет ли это означать, что у нас больше нет никаких шансов?

— Может быть, это и к лучшему, — говорю я себе. Это может привести к полному разрыву между нами, закрытию дверей перед любой возможностью чего-то большего... или, возможно, чего-то вообще. Джексон, вероятно, больше никогда не захочет прикасаться ко мне, и, честно говоря, так будет лучше для нас обоих.

Но если это действительно так, то почему мысль об этом вызывает такую боль?

22

АФИНА

Позже тем же вечером я возвращаюсь в дом Блэкмур с покрасневшими глазами и бурей эмоций, бушующих у меня внутри. Я никому ничего не могу сказать. Я это знаю, даже Джексону, пока не решу, что делать. Мне удавалось не плакать, пока я не покинула мамин дом, но всю обратную дорогу слёзы текли по моему лицу, и я прокручивала всю историю в голове снова и снова.

Теперь я на мгновение останавливаюсь на улице, чтобы взять себя в руки, прежде чем войти внутрь. Но когда я открываю дверь, то обнаруживаю Кейда, ожидающего меня.

— О, привет. — Я заставляю себя улыбнуться, но в глубине души чувствую, как у меня замирает сердце. Конечно, он, или Дин, или оба захотят затащить меня в постель. Меня не было все выходные. — Я правда устала, я...

— У нас для тебя сюрприз, — говорит Кейд, глядя на меня с почти застенчивым выражением лица. — Мы действительно не знали, во сколько ты вернёшься, поэтому мы просто немного подождали.

Я смотрю на него, широко раскрыв рот от удивления. Я совсем забыла написать ему или Дину и предупредить о своём возвращении, что в обычной ситуации привело бы к наказанию. Осознание этого, а также то, что они, по-видимому, подготовили для меня какой-то сюрприз, лишает меня дара речи.

Это не первый раз, когда они делают что-то приятное для меня с тех пор, как спасли меня. Но я думала, что, возможно, свидание и последовавший за ним секс были чем-то особенным, способом для них избавиться от чувства вины за произошедшее. Однако теперь они снова делают что-то хорошее. Что-то милое. Что-то, что мог бы сделать парень.

Кейд улыбается, видя моё выражение лица.

— Кстати, не волнуйся, — добавляет он, жестом приглашая меня следовать за ним. — Я не забыл, что ты не написала нам о своём возвращении. Мы действительно очень переживали. Но сегодня вечером у нас запланировано для тебя другое наказание.

О, боже! Моё сердце бешено колотится в груди, когда я думаю, что сюрприз, который меня ждёт, не будет приятным. На самом деле, он может быть ужасным. Я чувствую, как тошнота подступает к горлу. После разговора с мамой я и так была взволнована весь день, а теперь моё беспокойство только усиливается. Я начинаю дрожать от волнения, пока мы идём в кинозал.