Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

София бросила взгляд на часы, а другая, немудрено, нахмурилась и сказала:

— Я отлично ориентируюсь в темноте, господин Шах. Благодарю за беспокойство.

— Не благодарите. Я против, чтобы вы возвращались домой по темноте.

Я отвернулся, подмечая, как густо покраснели щеки Романо, но София остановила новый поток возмущения. Им же на благо.

— Брат, Ясмин прилетела издалека. Ко мне.

— Мое последнее слово. Довольно, — отрезал я.

Я устроился на диване рядом и открыл ноутбук. Нужно поработать, юристы как раз прислали разъяснения по новому контракту с застройщиком. Еще нужно заняться поиском квартиры для Софии.

— Софиюшка, мы можем пойти в твою спальню?

— Не совсем, — замялась сестра. — Мы можем говорить здесь.

— Никакой свободы слова, получается… — до меня донеслось слабое возмущение.

— Как там дела в Италии? Как твой младший братик?

— Спасибо, все хорошо, — напряженно ответила Ясмин.

Я больше не вдавался в их речи. Главное, что не было вспышек в виде Эмиля, на остальное я внимание не обращал.

Позже все равно пришлось оставить их — со мной хотели поговорить. Настроение было испорчено, звонил Камаль Шах.

Я махнул рукой, призывая Артура.

— Да, господин Шах?

— Будь моими ушами, Артур. Каждое слово под запись. Мне нужно будет переговорить. Доложи мне, когда будет пять часов, и проводи гостей.

— Понял, будет сделано.

Я сложил ноутбук и поднялся с дивана. Девушки сразу затихли, перестав обсуждать свои женские вопросы. Я зашел в свой кабинет и перенес звонок от Камаля на пять часов. Не хотел говорить с ним при свидетелях в доме.

Через несколько минут получил положительный ответ, у Камаля тоже возникли важные дела. Дипломат, черт бы его побрал.

Я отвлекся на работу, но к вечеру он все же меня набрал. Я принял звонок.

— Здравствуй, — поприветствовал он.

Я сдержанно кивнул, поставил ноутбук на рабочий стол и сел в гостевое кресло возле двери. Уронил взгляд на часы, те перевалили за пять. Гости должны были покинуть дом.

— Привет, Камаль. Как дела?

— У меня все отлично. Работаю, путешествую. Живу в свое удовольствие.

— А я думал, политики не живут в свое удовольствие. Все для народа, — я прищурился, выдавливая усмешку.

— На международной арене можно и для себя, — рассмеялся Камаль.

— Не женился? — уточнил я.

— Шутишь? У меня столько работы, что на девушек времени нет. Работа и путешествия, — поправил он.

Я удовлетворенно кивнул. Камаль был прозрачен как стеклышко. Если бы женился или детей завел, мы бы об этом непременно знали. Поэтому отец пока спокоен. Но уже наседает, чтобы я обзавелся наследниками раньше, чем сын Булата Шаха. Истинный наследник и хозяин Волгограда.

Об этом никто не знал. Для всего общества Камаль был никем — каким-то родственником моей матери и не более.

По факту он был единственным сыном и преемником Булата Шаха.

Единственным человеком, которого опасался мой отец.

— Как поживает Мурад и Дамир? Я слышал новости, что Мурад забрал документы и готовится к армии. Это правда?

— Да.

— Что-то случилось?

— Нет. Такого было решение отца, Мураду нужно взрослеть.

Камаль кивнул. Не поверил, но вмешиваться в дела семьи не стал.

— Не устану повторять, что жду тебя в гости, Камаль. Будешь пролетать мимо России, заглядывай.

— Я помню, Эльман. Но до конца этого года точно не прилечу, плотный график. Ты же знаешь, чтобы заиметь доверие чужого государства нужно быть на расстоянии от своего.

— Ты сам выбрал этот путь. Мой отец тебе всего лишь помог, — напомнил я. — И все же ты разбавь свой плотный график встречей с Эмином. Все-таки твое обучение и текущая карьера — заслуги моего отца. Он уже начинает думать, что ты избегаешь встречи с ним.

— Это не так, — прищурился Камаль. — Но я услышал тебя. Постараюсь прилететь в следующем году.

Я кивнул. Еще с детства у нас были напряженные отношения. Примерно после того случая, когда он преднамеренно едва не убил меня, будучи осведомленным о моей аллергии на глютен.

— О чем задумался, брат? — Камаль скривился в усмешке. — Неужели влюбился?

Мы называли друг друга братьями, хотя по крови я годился ему в племянники. Из-за разницы в возрасте в год так было проще, чем выкать друг другу и обращаться формально.

— Если я влюблюсь, ты узнаешь. Эльмана Шаха не станет, — я мрачно улыбнулся. — Рад был тебя слышать, Камаль. Я должен работать.

Я не любил эту формальную часть своей жизни. К Камалю я не испытывал теплых чувств, мы жили вместе в совокупности считанные месяцы, когда мой отец нашел мою мать, после чего над Камалем сжалились и вернули его биологической матери. Жене Булата Шаха.

История закончена.

После этого осталось поддерживать наши виртуозно созданные отношения. Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— У меня уже время сна. Поэтому тоже отключаюсь.

Я кивнул, но Камаль не отключился.

Чуть отклонился в сторону, что-то разглядывая на моем фоне.

— Познакомишь со своей гостьей? — спросил Камаль.

Я резко обернулся назад.

В дверях стояла Ясмин.

Я мысленно чертыхнулся. Я же велел охране в пять часов выпроводить всех гостей. Ее — тоже.

— В другой раз! — процедил тихо.

Захлопнув крышку ноутбука, я резко поднялся с места и двинулся на девушку.

— Что вы здесь забыли, Ясмин Романо?

— Я подумала, раз вы соблюдаете правила дома, то я должна с вами попрощаться. Чтобы в следующую нашу встречу вы не назвали меня… неинтеллигентной.

— Скорее невежливой, — поправил я.

— Да. Ваш итальянский лучше, чем мой русский.

Я заскрипел зубами, надевая на лицо маску равнодушия. Отошел вглубь кабинета и вернулся с бокалом и вином.

— Не хотите выпить?

— Не пью с незнакомыми мужчинами, — уверенный ответ и осторожный взгляд на меня.

Я сдержал усмешку и, тем не менее, налил вина в бокал. Сделав несколько шагов по направлению к ней, заставил принять бокал.

— Какие же мы незнакомые? Ваш брат соблазнил мою сестру. И даже храбро женился на ней. Попробуйте мое вино. Не оскорбляйте хозяина дома.

Я заметил, как мои слова задели ее.

Но вино она попробовала. Поднесла к алым накрашенным губам и сделала ровно глоток.

— Когда будете в Италии, попробуйте наше вино, — небрежно отозвалась Ясмин. — Благодарю за гостеприимство. За окном уже темно, и я должна ехать, чтобы вы не переживали.

Я принял бокал обратно из ее рук. Несмотря на наивность в больших глазах, я уловил в них любопытство.

Она услышала имя. Увидела Камаля. И не задаст даже вопроса?

— Это все?

— А кто это? Камаль? — повторила она имя, пробуя его на языке. — Такой мужественный и симпатичный. Это ваш брат?

Я поставил на полку вино и шагнул в ее сторону, вконец оттесняя хрупкую фигуру к двери. Загоняя в угол своего кабинета. Без физической силы.

Жаль, я не могу закрыть эту чертову дверь — ее Валентино и без того уже начинает нервничать. Хотя переживать не стоило: прижав ногу к ее внешней стороне бедра, я почувствовал ствол.

— Хорошо стреляете?

Вопрос глупый. Я помнил, что хорошо. Еще когда поднялся в ее спальню.

— На уровне генов, — прищурилась Ясмин. — Моя мать владела оружием в совершенстве. Отец тоже.

— В следующий раз вас придется обыскивать, — сделал вывод.

Я сделал шаг назад.

От греха подальше. Прочистив горло, я сказал:

— Ясмин, я кое-что объясню. Ты нарушила правила этого дома. Не уехала в то время, что я сказал. Но соль не в этом.

— Соль? — повторила она, не разрывая зрительного контакта.

— Уходи.

Ясмин закрыла рот. Девочка, которая за словом в карман не полезет, замолчала. Я обвел взглядом ее смуглое лицо и кудри. Тонкую шею. И вернулся к глазам, в которых отчетливо читалось желание прожить эту жизнь счастливо.

— Отец будет переживать за единственную дочь. Уходи, — повторил по слогам.

— Об этом я тоже хотела поговорить. Вы же не думаете, что папа или брат отправили бы меня к вам домой?