Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

Раздалось несколько выстрелов. Четко в бампер. Нужно будет выслать денежную компенсацию сынку Шаха. И записку приложить, чтобы больше чужое не трогал. А моя жена для него теперь — чужое.

— Антонио, готовься. Могут налететь полицейские, — предупредил я.

Антонио улыбнулся. За что я любил его, так это за опыт в каждой сфере. Чего только он не пережил в Италии, эта погоня для него — как семечками разгрызть. Универсальный человек — и тачку ведет лихо, и стрелять умеет куда приказано. Но сегодня я доверил ему первое, потому что он не меньше моего хотел вернуть законную жену семьи Романо.

— Я только хотел уточнить, Эмилио, — попросил он. — Когда вы позволите мне вернуться домой? Нет дела мне здесь. Чувствую себя бесполезным.

— Вернем жену с концами, и я отпущу тебя. К весне. К весне все закончится, Антонио.

— Спасибо, Эмилио.

Я с удовольствием вытянул ноги, наблюдая за тем, как загораются стоп-сигналы спереди. Просторная машина позволяла вытянуться. Хорошо так. Эта тачка позволяла мне даже взять Софию сразу после того, как ее ко мне посадят.

Хотел откинуть идею.

А потом подумал — почему нет?

— Тормозят или нет? — спросил у стрелка.

— Делают вид. Но еще пытаются увезти.

— Стреляй в зеркала. Похер уже. Остальные где? Прижимать кто будет?!

— На подходе. Все идеально складывается. Я уже вижу их.

Я тоже.

Поэтому с удовольствием дышу. И с интересом наблюдаю за тем, как наши таранят их тачки и под дулом пистолета заставляют всех выйти из машины. Всех протаранили, прижимая к обочине. Кроме той машины, где сидит София. Она мне целая нужна. Здоровая и живая. На остальных было похер, сами виноваты, что мою жену от меня увозят.

Ее фигуру я сразу замечаю.

Скулы сводит, едва замечаю.

Я без понятия, как буду держать себя в руках. Отец был прав, надо было брать его с собой.

Отец был прав, я ее не пощажу.

— Стражи порядка в квартале отсюда, — сообщаю я остальным машинам. — Пошевелитесь. Ведите ее быстрее.

Антонио был на низком старте. Но близко подъезжать не стал. Ее все равно доведут, рисковать ни к чему. Наших парней больше, чем тех, что отправил Шах с сестрой. Он уже не ожидал. Это была не первая вылазка моей принцессы, расслабился немного. Вот и твой промах, Эльман.

Когда она оказалась в машине, я сидел мирно.

Только руку на металлическом пульсе держал, чтобы обороняться в случае, если мои люди не справятся. Они справятся. Мои люди здесь даже не числятся, а вот в случае открытой стрельбы семье Шаха предъявят. На массовые стрельбища им нужно разрешение некоторых лиц, в противном случае они потеряют свое влияние.

Если Шах пользовался властью, я буду пользоваться ее отсутствием.

— Стартуем, — ухмыльнулся я и похлопал Антонио по плечу. — Охрененно сработали, ребята.

Антонио встретил мой взгляд и рассмеялся. Вот жизнь у человека, спокойную ему не надо, подавай погоню и стрельбища.

Меня привлекло ее дыхание. Тяжелое, быстрое. Заставило обернуться и все же посмотреть.

Лучше бы этого не делал, потому что перед глазами все кровью налилось. То ли убить хотелось, то ли приласкать.

София закрыла лицо руками, тяжело дыша. К ней применили силу, на руках отметины. Сама она из машины не вышла. Добровольно не сдалась.

— Набегалась, принцесса? — уточнил я сквозь зубы. — Домой возвращаешься. Хрен куда выйдешь теперь кроме моей спальни.

Глава 50

Несколькими днями ранее

София

В доме Санкт-Петербурга собралась вся семья. Приехала мама, и я поняла, как сильно скучала по ней. Папа почти сразу же направился в кабинет вместе с Эльманом, долгое время они там обсуждали бизнес, пока я наслаждалась мамиными объятиями.

— Он меня больше не любит? — спросила я.

— Кто, папа? С чего такие мысли, детка?

С того, что папа приехал и одарил меня одним лишь взглядом. И, разве что, формальным приветствием.

Я давно не чувствовала его объятий. Даже забыла, каково это. Вероятно, выбрав Эмиля, я навсегда лишилась этой возможности — обнять отца.

— Он меня не обнял.

— Ты его единственная дочка, София. Тебе невозможно лишиться его любви. Остальное — это его характер. Его приходится принимать, София, если любишь человека.

— Эмиль мой характер не принимает, — поделилась я осторожно. — Называет отцовским. С пренебрежением. Значит, счастья с ним не будет?

Я впервые была с мамой столь откровенна. Теперь, когда она знала правду, мне хотелось довериться ей и попросить совета. Я повернулась к Диане лицом, разглядывая ее яркие глаза. Несмотря на все, что случилось в семье по моей вине, в ее взгляде не было упрека.

Мама у меня была очень красивая, хотя к своим годам она столько всего пережила с отцом, если верить слухам…

— Дочка, я понимаю твою боль. Когда Эльману было плохо, он доверился мне. Доверься и ты мне, пожалуйста. Расскажи мне, какой Эмиль. Я могу только предположить, сопоставив картину с молодым Давидом…

Я поджала губы, зажмуриваясь.

Глаза стали влажными, мама крепко прижала меня к себе.

— София, детка, — прошептала мама. — Не плачь, не нужно. Пойдем погуляем по саду? И ты все мне расскажешь.

Все не расскажу.

Не смогла бы. Поэтому глаза и стали влажными.

Ведь опасно говорить жене Эмина Шаха такие вещи… как возможная беременность.

Я проснулась сегодня в четыре утра.

Одна мысль, как вспышка молнии, заставила мое сердце биться чаще: у меня была задержка. В очень много дней. Две недели.

Да, я потеряла счет времени и не уследила. Сначала побег, болезненное возращение домой и вынужденная помолвка. Затем Эмиль, жизнь рядом с ним, скандал…

Я забыла о своем здоровье. Вспомнила этой ночью. В четыре утра.

— Дочка, пойдем. На свежем воздухе легче говорить!

Мама надела на меня пальто и ласково застегнула все пуговицы на нем. На воздухе я перестала плакать и даже немного пожалела о своих чувствах.

Ведь я не должна говорить об этом маме. Чувствовала, что не должна.

— Почему ты плачешь, София? Эмиль тебя обижал?

— Нет, мама. Напротив, мне было хорошо с ним.

— Ты переживаешь из-за ребенка?

Я замедлила шаг, проглатывая ком в горле.

И резко посмотрела на маму.

— Твой отец поступил эгоистично и привел ту женщину прямо на торжество, — напомнила мама.

Я осторожно выдохнула. Она, конечно, ни о чем не догадывалась.

— Ах, да. Я думаю об этом постоянно. Что бы ты посоветовала мне в этой ситуации?

Мама тяжело вздохнула и остановилась посередине сада. Здесь было мало снега и за ним постоянно ухаживали, мы зашли в небольшой шатер и сели на сухую скамью.

И тогда я взглянула в мамины глаза.

Но в них не было ответа.

— Я столько лет прожила с твоим отцом, что мне нечем утешить тебя, детка.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, твое проживание у Эльмана всего лишь временное. Эльман — взрослый мужчина, и ты не можешь жить с ним все время. Детка, в конце концов он обзаведется семьей, — мама немного промолчала и погладила меня по щеке. — Разумеется, из-за многолетней вражды между твоим отцом и Давидом папа считает твой брак неудобным. Он горит желанием вернуть тебя в дом, чтобы в последующем удачно выдать замуж.

— То есть шанса на счастливую семейную жизнь нет?

— Эмиль не обижал тебя?

— Я же говорила, нет.

— Я имею в виду в физическом и сексуальном плане, — пояснила она.

— Нет, мама, — я вспыхнула. — У нас все было добровольно. Всегда. Эмиль — он не такой.

— Видишь, ты уже счастливая, — мама вдруг улыбнулась.

Я замерзла.

От февральской погоды и от взгляда мамы замерзла. Она что-то вспоминала.

— Папа обижал тебя в молодости? — поняла я. — Все эти слухи — правда? Мой отец действительно обращался с тобой грубо?

— Слухов много, — тихо перебила мама. — Но в них есть доля правды.