Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

У них было потрясающее фирменное блюдо под названием «Дракон и Лисица». В нем использовалось нежнейшее мясо лисицы, маринованное в редких специях и доведенное до совершенства на гриле. Подача включала в себя бархатное пюре из золотого драгонфрута на жасминовом рисе.

Но настоящей жемчужиной меню был десерт, названный в честь самого ресторана.

Десерт «Золотой Единорог» был роскошным, эффектным блюдом, украшенным настоящим золотом. Мусс готовили из редкого белого шоколада, который добывали где-то в горах. Шеф как-то рассказывал мне, что миниатюрные пирожные в форме единорогов, украшавшие верхушку десерта, они делали по нескольку часов.

При этом стоило учитывать, что китайские единороги, известные как цилинь, совсем не походили на западных. Это были не лошадиные существа с витым рогом на лбу.

Цилинь был куда более сложным и величественным существом. У него было тело оленя, копыта быка, голова, напоминающая драконью, и пара рогов на голове. Грива и хвост пылали огнем.

В любом случае, благодаря тщательному труду шефа и персонала, ресторан «Золотой Единорог» держал очередь на шесть месяцев вперед.

Значит, Танди мечтает попасть в «Золотой Единорог», а Дак тем временем таскает у себя ее трусики. Интересно.

Закончив с проверкой, Дак сел справа от меня.

Слишком уж заинтригованный новыми деталями, я наклонился к нему:

– Танди?

– Она слишком сексуальна, чтобы ей сопротивляться.

– Но ты хотя бы пытался?

– Конечно, нет.

Я усмехнулся:

– А как насчет «Золотого Единорога»?

– Я в листе ожидания. Я заставил их включить меня в первую двадцатку.

– Скажи, что бронь для Хозяина Горы. Это должно сразу выкинуть тебя в самый верх. Веди ее на следующей неделе.

Лицо Дака засияло:

– Ты что, пытаешься добиться поцелуя от меня, кузен?

– Прибереги свои поцелуи для Танди.

Дима шумно откашлялся, давая понять, что пора заканчивать разговор:

– Думаю, нам стоит начинать.

Я кивнул, надеясь, что вся эта херня побыстрее закончится.

Глава 28

Сделай что-нибудь с этим

Лэй

Звук музыки с барбекю, которую крутил диджей, доносился до сада. Он резко контрастировал с напряжением и скрытым насилием, кипевшим за этим столом.

На самом деле, бодрые биты и смех казались чем-то из другого мира.

– Давайте просто покончим с этим, – я обвел взглядом сидящих. – Может, начнем с Бэнкса, раз уж он побежал плакаться мамочке?

– Спасибо, Лэй, но начну я, – Дима кивнул своему человеку, тот поднял в руке записывающее устройство.

Мужчина подошел, включил устройство и поставил его в центр стола.

– Заседание начинается. Это официальная встреча Синдиката «Алмаз» по делу Закона 480. Истец – Бэнкс из банды «Роу-стрит». Ответчик – Лэй из «Четырех Тузов», – Дима достал блокнот и положил его перед собой на стол. – Прошу воздержаться от угроз и насилия, чтобы мы с Барбарой Уискерс успели на карусель.

– Меня все устраивает, – я кивнул. – Но давайте сразу занесем в протокол, что Бэнкс явился на Восток с оружием, собираясь напасть на меня.

Марсело вмешался:

– И добавьте, что Дак пытался пронести китайские звездочки на встречу.

Дима мрачно уставился на нас обоих:

– Тишина.

Я поджал губы.

Дима перевел взгляд с меня на него:

– Это теперь наша реальность? Вы двое будете вечно препираться, как дети из-за новой игрушки?

– Нет, Дима, это не будет нашей реальностью, – я покачал головой. – Я, конечно, не гадалка, но что-то мне подсказывает, что многие из тех, кто сейчас сидит напротив меня, в ближайшие дни здесь уже не появятся.

Марсело нахмурился:

– Прошу внести в протокол, что Лэй выдвинул в нашу сторону угрозу. А значит, если вдруг в будущем мне случится размозжить ему лицо до состояния фарша, это будет вызвано исключительно сильным чувством самозащиты.

– Это была не угроза, – я покачал пальцем. – Это было… предчувствие.

– Хватит, – Дима посмотрел вниз, на свою кошку, которая приоткрыла глаза. – Даже Барбара уже устала от этого детского сада.

С этими словами он погладил кошку, и та замурлыкала, свернувшись обратно в клубок.

– Давайте к делу. Бэнкс, начинай.

– Ага, – я скрестил руки на груди. – Послушаем, что ты там придумал.

Бэнкс откашлялся:

– Лэй заметил моего кузена в Глори после того, как выследил своего отца. По всей видимости, его отец поставил трекер на него, чтобы это и произошло.

Дима повернулся ко мне:

– И когда ты встретил Мони, в какой момент ты понял, что она кузина Бэнкса?

– Я знал, что у нее есть родственники на Юге. Но только гораздо позже в тот день я понял, что она связана с Бэнксом.

– И когда ты выяснил эту связь, что ты сделал?

– Продолжил делать то, что хотел, и то, в чем нуждался.

Бэнкс заерзал на месте:

– Что, черт возьми, это за ответ?

Дима тяжело вздохнул:

– Не мог бы ты пояснить, Лэй?

– Пояснить?

– Расширить. Объяснить. Дать, блять, нормальный ответ.

– О, да. Я могу пояснить, – я разжал руки, положил ладони на стол и переплел пальцы. – Начать стоит с момента, когда я впервые увидел Мони. Я был не в себе из-за смерти Шанель и своей жажды мести. Занесите это в протокол.

Дима кивнул:

– Твое горе будет учтено.

– Так вот, когда я увидел Мони… на меня нахлынуло огромное чувство… покоя… и… мне просто захотелось, чтобы она была рядом.

Марсело злобно уставился на меня:

– Это ни хрена не оправдание, что ты не позвонил ни мне, ни Бэнксу!

– Позже той ночью я увидел ее в этом платье и… и тогда понял, что хочу ее.

Бэнкс скривился.

– Так что я достал наручники, которые уже лежали у меня в кармане специально для нее…

– Наручники!? – Бэнкс ударил по столу.

Чен поднял руку:

– Я бы хотел кое-что добавить, чтобы прояснить ситуацию с наручниками.

Дима кивнул:

– Говори, Чен.

Чен поправил очки:

– В тот день Моник увидела тело своего отца. Ее накрыло горе, стресс, сердечная боль… и она попыталась спрыгнуть с крыши, чтобы покончить с собой.

Бэнкс приоткрыл губы:

– Что?

Чен указал на Дака:

– Мой брат спас ее. Он прыгнул с балкона вслед за ней… ну… в общем, он ее спас. Прошу внести это в протокол.

Бэнкс моргнул и перевел взгляд на Дака:

– Она что-то говорила, что Дак ее поддержал, но… особо не вдавалась в подробности.

– Разумеется, понятно, почему она не захотела все это рассказывать, – продолжил Чен. – Когда мы с Лэем увидели… эту ситуацию, мы выбежали на балкон. И Лэй… который, как видно, сам был в нестабильном состоянии… надел наручники – ей на одну руку, себе на другую. Чтобы она больше не могла причинить себе вред.

Дима открыл блокнот и записал что-то на его страницы.

Ганнер уставился в стол.

– И все же… – Марсело смотрел с каким-то грустным выражением. – Тем более стоило нам позвонить, как только ты понял, что… Я мог бы…

– К тому моменту, как я понял, – я покачал головой, – я уже не хотел, чтобы она уходила от меня. И я бы не отпустил ее, даже если бы она сама захотела уйти.

Марсело приподнял брови:

– Прости, что?

– Ты, блядь, все прекрасно слышал.

Бэнкс повернулся к Диме:

– Ты это слышал? Он сам только что признал, что это было похищение.

Дима перевел взгляд на меня:

– Возможно… тебе стоит… развернуть мысль…

– Ау, – я театрально приложил руку к груди. – Хочешь, чтобы я все тебе подробно объяснил?

– Да, – Дима нахмурился. – И побыстрее.

– Я увидел ее. Я захотел ее. Очень сильно, – я уставился на Марсело и подался вперед. – И я взял ее. И не отдам никому. Никогда.

Ну и что теперь? Попробуешь что-то сделать?

Бэнкс вынул зубочистку изо рта, и я почувствовал нутром: он был готов поставить на кон все и врезаться в меня.