Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

От него исходила чистая агрессия, он вертел зубочистку в пальцах туда-сюда, снова и снова.

Марсело, зная своего правую руку как облупленного, положил ему ладонь на плечо.

Но это не остановило Бэнкса, он продолжал крутить зубочистку в пальцах.

– Ладно. Спасибо за твое… объяснение, Лэй, – Дима постучал ручкой по блокноту. – Но мне кажется, мы упускаем самый главный момент.

– Да ну, Дима, – Бэнкс покачал головой. – По-моему, этот ублюдок все сказал предельно ясно.

– Согласен, – Дима кивнул. – Но вопрос в том, хотела ли Мони уйти. Думаю, это куда важнее.

– Да насрать, хотела ли моя кузина уйти, – голос Бэнкса стал громче. – Этот ублюдок все равно бы ее не отпустил. Он сам только что это сказал. Более того, я отправил людей на эту сраную гору, чтобы защитить ее, и до сих пор не получил от них ни слова. Где они, блядь?

Я откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:

– Ты хочешь сказать, что отправил людей на мою территорию, даже не спросив у меня разрешения?

– Чен дал добро.

– Чен не Хозяин Горы. Я – Хозяин. И это была моя, блядь, гора.

Марсело скривился:

– Где мои люди?

– Отлеживаются на той самой горе. Большинство их ран должны зажить к концу месяца. И, если Бог даст… – я ухмыльнулся, – большая часть даже сможет снова ходить.

Все трое дернулись – Марсело, Ганнер и Бэнкс.

Я сосредоточил все свое внимание на Бэнксе:

– Давай по-честному. Ты знал, что Мони не хочет уходить. И ты отправил тех людей просто как проверку, чтобы доказать ей, что я – монстр.

– И ты сдал эту проверку, ебаный ты психопат.

– Вот тебе маленькое прозрение, Бэнкс. Я никогда и не притворялся кем-то другим. Я с самого начала был монстром. И когда твоя кузина это увидела – она приняла это.

– Хуйня, – Бэнкс посмотрел на Диму. – Ты в это веришь?

Дима заговорил:

– Тут я согласен с Бэнксом. Чем больше я узнаю о Мони, тем сильнее убеждаюсь, что она не из тех женщин, которые с восторгом воспринимают жестокость.

Я сжал зубы.

Дима сделал пометку:

– Хотела ли она уйти в тот момент?

– Мони не какая-нибудь беспомощная девчонка в беде. Она взяла все в свои руки на горе и в итоге сама заняла позицию Друга «Четырех Тузов».

Дима поднял глаза от блокнота:

– Ты не ответил на вопрос.

Чен вмешался:

– С ее стороны не прозвучало четкого заявления о том, что она хочет уйти именно в тот момент.

Дима посмотрел на меня:

– Но это можно было… предположить?

Я разжал пальцы и провел рукой по волосам.

Дима взглянул на устройство:

– В протоколе зафиксировать: Лэй из «Четырех Тузов» уходит от прямого ответа.

Я тяжело выдохнул:

– Возможно, в тот час она и хотела уйти, но к концу ночи была не против остаться.

Дима поднял ручку в воздух:

– Или она осталась, потому что чувствовала, что ее заставили?

Бэнкс фыркнул.

– Послушай, – я разжал руки и снова положил ладони на стол. – Мы вместе, и независимо от того, что произошло на той горе, она заняла место моей Хозяйки Горы. У нее есть свои люди…

– У нее твои люди, – перебил Бэнкс, указывая на меня. – Это не считается.

– Мой отец отдал ей целую армию.

Шок отразился на лицах всех, даже Дак был ошарашен. Видимо, Чен не рассказал ему о ее новых владениях.

Я продолжил:

– Он также передал ей несколько объектов собственности внутри «Четырех Тузов», что поставило ее со мной на равных. Настолько, что… в будущем она, возможно, будет принимать важные решения, которые повлияют не только на «Четырех Тузов», но и на наше положение в Синдикате «Алмаз». И если вы мне не верите, то спросите у нее сами.

Марсело и Бэнкс переглянулись.

Дима что-то записал.

Марсело посмотрел на меня:

– Я хочу, чтобы юристы банды «Роу-стрит» проверили все документы, которые она уже подписала и которые будет подписывать в будущем.

– Этого ты хочешь?

– Да.

– Да пошел ты. Этого никогда не будет.

– Пошел ты? – Марсело ткнул себя в грудь, а потом указал на меня. – Нет, пошел ты!

– Все, все. Пошли вы все на хуй, – Дима захлопнул блокнот. – Я все услышал.

Мы разом перевели на него взгляд.

Кошка Димы замурлыкала, будто поддерживая его надвигающийся приговор.

Дима окинул нас взглядом, прочистил горло:

– Ознакомившись с деталями и выслушав все стороны, я выношу решение.

Я откинулся на спинку кресла, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, хотя под кожей закипала злость. Я был готов к любому раскладу, но мне не нравилось, как сузились глаза Димы, когда он собрался говорить.

У него было много способов вынести приговор. Если бы захотел, то мог бы и казнить. Но этого точно не случится. Некоторые уже оказывались в его темнице за нарушение Закона 480, но он нуждался во мне, чтобы я разобрался со своим отцом, так что я почти был уверен, что темницу он тоже исключит.

Он мог бы вынести решение в пользу банды «Роу-стрит», дав им больше власти и подняв их статус в Синдикате «Алмаз».

И были еще десятки видов наказаний.

– Что касается Закона 480, – продолжил Дима, – было установлено, что в данном случае он не был нарушен.

О.

Я моргнул.

Спасибо, Дима.

Чен, сидевший рядом, с шумом выдохнул, будто все это время задерживал дыхание.

Дима продолжил:

– Согласно записям и свидетельствам, хотя действия Лэя были крайними и нетрадиционными, они не подпадают под действие Закона 480.

Лицо Марсело налилось раздражением.

Дима пожал плечами:

– Этот закон создан для того, чтобы регулировать конкретные бесчеловечные нарушения в отношении членов семей Синдиката. Такие, как изнасилование, избиение, похищение и / или убийство члена другой семьи Синдиката, без уважительной причины, только из-за жадности или прочей мерзости.

Бэнкс ударил по столу:

– Да вы издеваетесь?! Он сам признался, что похитил мою кузину! Он же явно нарушил закон!

– Он признался, что хотел похитить ее, но, судя по всему, как минимум 90% времени она была вполне согласной стороной…

– А как же синдром Стоктона?

– Ты хотел сказать – Стокгольмский синдром. И вот я готов поспорить: если я позову Мони к этому столу, она подтвердит, что все было по обоюдному желанию, – Дима жестом указал в сторону «Цветка лотоса». – Бэнкс, ты хочешь, чтобы твоя кузина дала показания? Она сама говорила, что готова выступить.

За него ответил Марсело:

– Нет.

– Я так и думал, – Дима захлопнул блокнот. – В данной ситуации действия Лэя, какими бы сомнительными они ни были, не представляют собой явного нарушения Закона 480.

Кошка замурлыкала громче.

– Барбара со мной согласна, – он провел рукой по ее шерсти, словно подчеркивая сказанное.

Бэнкс уже открыл рот, чтобы возразить, но Дима поднял ладонь:

– Дай мне закончить. То, что Закон 480 не был нарушен, не значит, что действия Лэя останутся без последствий.

Что?

Я напрягся.

Он продолжил:

– «Четыре Туза» не справились с ситуацией должным образом.

Чен вытер пот, выступивший на лбу. После завтрашнего дня мне придется дать кузену небольшой отпуск. Уровень его стресса поднимался с каждым днем все выше.

Дима указал на меня:

– По этой причине «Четыре Туза» получат наказание.

Я выдавил сквозь сжатые зубы:

– Какое именно наказание?

Взгляд Димы стал ледяным, он дал понять, что терпение у него кончилось, и если я продолжу давить… он легко забудет про любые правила и перестреляет нас всех к хуям.

Его положение как Лидера Синдиката означало, что только у него и его людей было оружие на этой встрече. И я точно знал, что под его расстегнутым пиджаком лежат два ствола.

Ладно.

Я плотно сжал губы.

Дима мрачно посмотрел на меня: