— Но тебя же не везли в госпиталь на «скорой помощи»? Ты, наверное, ездила по городу, занимаясь своим паштетом?
— Тэд, мои дела тебя не касаются.
— Ты даже не удосужилась позвонить…
— Тэд, я звонила.
— Но ты говорила не со мной! Ведь ты могла попросить меня к телефону. Я как идиот сидел с отцом в коридоре, и мы ждали твоего приезда. Ты знаешь, сколько мы его ждали?
— Если вы ждали, то зря. Могли бы спросить у медсестры, она сказала бы, что я звонила.
— Каролина, я сто раз спрашивал, мне говорили, что ты звонила и едешь сюда.
— Тэд, чем ты недоволен? Ты знал, что с тобой все прекрасно, знал, что мне тоже сообщили об этом и почему я должна была бросить все и мчаться за сто миль только для того, чтобы увидеть тебя?!.. Мы увиделись с тобой на несколько часов позже, сейчас, и по–моему, счастливы.
— Каролина, я не могу быть счастлив, если знаю, что моя жена бросила меня в трудную минуту.
— Какая трудная минута? Тэд, о чем ты говоришь? Ну посмотри на себя, ты полон здоровья, жизни, а говоришь о смерти.
— Да, Каролина, я говорю именно о ней.
— И без всякого на то основания.
— Но я‑то думал, что умру. Каждый из нас может заблуждаться. Каролина, я был уверен, что пришел мой последний час.
— Ну и что? Ты ошибся, мало ли ошибок бывает в жизни.
Каролина, наконец, собрала разбросанные Тэдом вещи.
— И вообще, посмотри, как ты неаккуратен. Или ты, в самом деле, вообразил себя смертельно больным?
Тэд нервно заходил по комнате. Он приберег для Каролины множество аргументов, упреков, но сейчас они все казались ему неубедительными.
Каролина спокойно обращала их в ничто.
И тогда Тэд извлек на свет свой главный козырь — он подал Каролине измятую записку.
— Вот, я тебе записку написал.
Каролина недоуменно рассматривала неровно написанные строки.
— Да–да, я написал тебе записку на тот случай, если ты не успеешь приехать, а я умру.
Каролина слегка, чтобы не обидеть мужа, улыбнулась. Она попыталась разобрать написанное, но это ей не удалось.
— Боже мой, — вздохнула она, — у тебя такой скверный почерк, а ты ведь адвокат. Не представляю, как ты можешь вести дела своих клиентов.
Тэд зло вырвал бумагу из рук жены.
— Конечно же, мне было очень больно. Ты не представляешь, как трудно было писать, лежа на больничной каталке. У меня же был приступ, после которого меня отвезли в палату интенсивной терапии.
— Тэд, я все это знаю от сестры милосердия. Если ты сохранил записку, не порвал ее, то прочитай. Все‑таки интересно, насколько ты был искренен перед лицом смерти.
ГЛАВА 11
Торжественное чтение предсмертной записки. Доброе сердце Мориса. Звуки мерзкой музыки. Каролина радуется смерти. Удар в челюсть. Адвоката вызывает адвокат.
Слова Каролины прозвучали несколько насмешливо, но Тэд старался не обращать на них внимания. Он вновь поверил, что находился при смерти и ему стало неимоверно жаль самого себя. Он развернул записку и принялся читать.
«Моя любовь, когда ты получишь эту записку, меня, наверное, уже не будет. Моя жизнь была полностью такой, о какой я прежде и не мечтал. Всем, что у меня есть, абсолютно всем, я обязан тебе, Каролина…»
Каролина благодарно улыбнулась. А Тэд силился разобрать написанное дальше. Он уже сам не помнил текста записки, ведь тогда на него нашло какое‑то затмение. Ему даже показалось, что эту записку написал другой человек. Но слова ему нравились: они звучали торжественно.
«… Ты, — продолжал читать Тэд, — дала мне мужество, силы…»
Тут Тэд замялся и поднес записку еще ближе к глазам, пытаясь разобрать слово.
— А, вспомнил. Тут у меня начался спазм и поэтому рука дернулась. Но я, Каролина, продолжал писать.
В улыбке женщины появилось легкое презрение. Но Тэд не заметил этого. Когда он взглянул на жену, она сидела спокойно, сложив руки на коленях.
— Каролина, эту строчку я уже и сам не могу понять, о чем я писал. А вот дальше слушай.
«Когда я лежу и чувствую, как жизнь покидает меня…»
Тэд читал торжественно, ведь это была самая настоящая предсмертная записка. И не его вина, что он не сумел умереть, а вина Каролины в том, что она не приехала проститься с ним.
«… я припадаю к твоему образу. Я возьму тебя с собой в вечность. Я лелею тебя, Каролина, я благодарю бога…»
Голос Тэда дрожал.
Каролина еле сдерживала себя. Этот нелепый текст растрогал ее, глаза ее увлажнились, заблестели.
— Каролина, я даже не поставил многоточия и не подписал записку, у меня не было сил.
Тэд снова подал лист жене. Та бегло просмотрела записку и отложила ее в сторону.
— Ну как? — не дождавшись восхищения, спросил Тэд.
— Я думаю, мне сказали бы, от кого эта записка, даже если она и не подписана.
Следующий день они провели вместе с Морисом. Каролина забрала его из загородной школы. За завтраком Морис обиженно выговаривал матери:
— Почему ты не позвонила мне и не сказала, что с Тэдом плохо?
— Но ведь с ним же ничего не случилось. Все отлично. Я просто не хотела тебя волновать.
Тэд молча завтракал. Карп чина раздраженно посмотрела на сына.
— Я не понимаю, из‑за чего ты так беспокоишься, Морис?
— Но как же? Я хотел знать…
— Морис, ты, наверное, просто не хотел учиться и поэтому так недоволен мной.
— Но ведь Тэду было очень плохо.
— Я не хотела тебе мешать, Морис.
Наконец, Тэд не выдержал.
— По–моему, мама вчера никому не хотела мешать. Она даже решила не мешать мне умирать.
— Все‑таки, мама, нужно было хотя бы позвонить мне. Из школы забирать необязательно, но знать я должен был.
В столовую вошла Сьюзен и поставила на стол десерт.
— Морис, мама очень беспокоилась о тебе. Ты бы разволновался, а так все прошло хорошо. И теперь ты спокоен. Ведь ничего не изменилось от того, что ты узнал об этом немного позже.
Тэд благодарно посмотрел на Сьюзен, та кивнула ему и вышла.
За столом воцарилось неловкое молчание.
Каролина чувствовала себя не очень уверенно. Пер вой мыслью было возразить Тэду, поссориться с ним, но она сдержала себя.
«Какого черта он делает из этого проблему, — думала Каролина. — Вот если бы в самом деле умер, тогда другое дело. А так, какая‑то там грыжа».
Тэд отложил в сторону нож и вилку, напустил на себя очень серьезный вид.
По–моему, мы всегда были очень дружной семьей, — твердо сказал он.
Каролина от его слов вздрогнула а Морис радостно улыбнулся. Сейчас ему казалось, что он не любит свою мать, а Тэд в этот момент был куда дороже.
— Я сам вырос в очень дружной семье, — сказал Тэд, и сам удивился своей лжи.
Ведь чего–чего, а дружбы в семье Кэпвеллов никогда не было. Хватало всего — интриг, разногласий, ссор, но добрые отношения были там редкостью.
— Так вот, я вырос в дружной семье, — еще более уверенно повторил Тэд, — где все обо всех все знали, что бы ни случилось. Нужно интересоваться жизнью друг друга, и тогда семья будет крепкой. Таково правило.
Произнеся свое нравоучение, Тэд вновь принялся за еду, как будто его не интересовало, какое впечатление произвели его слова на Каролину и Мориса.
— Да…, — произнесла Каролина и отодвинула от себя тарелку.
Тэд недовольно взглянул на нее.
— По–моему, мы еще не кончили есть…
Но Каролина уже поднялась из‑за стола.
— Вы недовольны мною, ну и управляйтесь без меня, у меня хватает своих дел, — сказала она и подняв гордо голову, вышла из столовой.
Тэд растерянно посмотрел на Мориса, тот пожал плечами.
— Не обижайся, Тэд, мама не всегда такая злая.
— А я и не говорю, что она всегда злая. Но сейчас, наверное, она немного устала.
— Может быть, Тэд.
Морис принялся ковыряться в тарелке. Весь день прошел в напряженном молчании.
Вечером, уложив Мориса спать, Каролина и Тэд поднялись в спальню. Они старались не смотреть друг другу в глаза.
