— Я хороший парень… для тебя, Нат. Потому что наконец-то смог делать то, о чем мечтал годами — быть твоим.
Моё сердце сжалось. Я искренне хотела ему верить, но страх снова быть обманутой не давал покоя.
— Тогда что было с твоим предложением? — спросила я, подаваясь вперед на краешек дивана. — Я правильно понимаю, что дело было вовсе не в давлении со стороны твоей семьи?
Сэмюэль опустил голову.
— Я запаниковал, когда ты сказала, что, возможно, скоро нам не придется больше притворяться, после того как Оуэн и Дженна начнут встречаться. Я знал, что ты больше не ненавидишь меня, но также понимал, что ты не задумываясь всё закончишь, как только наша уловка сработает. Мне казалось, что предложение удержит тебя рядом со мной — потому что ты слишком честная и преданная, чтобы разрушить всю свою работу по примирению наших семей.
— Уолтер сказал, что Айзек и твои кузены все поддержали его, когда он отдал тебе обручальное кольцо его жены, потому что… — я осеклась, наконец-то понимая, что к чему.
— Потому что они все знали, что я влюблён в тебя годами, — закончил Сэмюэль, голосом полным искренности. — Именно поэтому я всегда избегал оставлять тебя наедине с моей семьёй. Я боялся, что кто-нибудь из них проговорится о том, как давно я без ума от тебя.
Я вспомнила, как той ночью осталась одна с Уолтером и Эстель, и как Сэмюэль буквально ворвался в гостиную, выглядя обеспокоенным. Тогда я подумала, что он просто не доверяет мне с его семьёй. Но теперь, вспомнив все эти моменты, я поняла: он действительно прерывал их разговоры каждый раз, когда кто-то из них собирался сказать что-то, что могло бы выдать его чувства.
— Я, наверное, нарушил с десяток правил дорожного движения, пытаясь добраться до дома мамы в тот вечер, когда мы должны были ужинать здесь, — признался Сэмюэль, неловко потирая затылок. — Когда я привёл тебя, моя семья несколько раз чуть было не выдала меня.
Я вспомнила те странно непроницаемые выражения лиц у Эстель, Уолтера, Айзека, Логана и Дженны, когда я уверяла их, что Сэмюэль ко мне ничего не чувствует.
Теперь всё складывалось. Их многозначительные взгляды, плохо скрытое удивление и настойчивые попытки свести нас вместе — всё это было потому, что они знали правду.
— Это из-за этого Дженна так злилась сегодня? — прошептала я, едва справляясь со своим голосом. — Потому что она знала, что я тебе нравлюсь, и только что узнала, что мы притворяемся?
— Да. Только дело не в том, что ты мне просто нравишься, Натали, — Сэмюэль посмотрел мне прямо в глаза. — Я люблю тебя.
Его признание повисло между нами, тяжёлым и сокрушительным, не давая мне сразу подобрать нужные слова.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — пробормотала я, затем подняла руку, останавливая его. — Подожди. Я сама знаю ответ. Потому что я никогда не скрывала, что ты меня раздражаешь, верно?
Сэмюэль пожал плечами.
— Если хочешь дать мне оправдание, пожалуйста. Но правда в том, что я действительно плохо справился с тем, чтобы изменить твоё мнение обо мне. Как ты верно подметила, мои попытки были… ну, мягко говоря, неудачными.
Он улыбнулся чуть неуверенно, а потом медленно встал со стула и опустился передо мной на колени, беря мои руки в свои.
— Но я хочу это изменить. Не только свои неуклюжие попытки добиться твоего внимания, а то, как ты видишь меня на самом деле. Именно поэтому моя семья решила не строить элитные квартиры на месте старой школы, а переоборудовать её в доступные жилые квартиры. Плюс, мы сделаем крупное пожертвование в фонд создания общественного центра.
Я уставилась на него, потрясённая.
— Ч-что?
Он кивнул, не сводя с меня взгляда.
— Я подумал о том, что ты и Оуэн говорили про элитное жильё. Да, на него есть спрос. Но я также понимаю, что в городе не хватает хороших и, главное, доступных квартир.
— И твоя семья согласилась? — я всё ещё не могла поверить в услышанное.
— Да. Мы гордимся тем, что заботимся о наших сотрудниках в Уорнер Принт. И их тоже касается стоимость жилья. Так что все согласились.
Я закрыла глаза, пытаясь разобраться в хаосе чувств. Радость, облегчение, недоумение… всё смешалось в голове.
— Спасибо, Сэмюэль. Твоя семья… она гораздо удивительнее, чем я когда-либо думала.
— Значит, ты считаешь, что и я потрясающий? — его голос стал мягче, с лёгкой ноткой шутливости, как будто он давал мне возможность отступить, перевести всё в шутку, избежать серьёзного разговора.
Но я не хотела шутить. Нет. Я была слишком ранена этим недопониманием, слишком долго избегала своих собственных чувств. Я любила Сэмюэля. И, возможно, он был ужасен в выражении своих эмоций, но я не собиралась опускаться до той же низкой планки.
Я открыла глаза.
— Сэм, — начала я, но тут же замолчала. Комок в горле мешал мне говорить.
Сэмюэль, всё ещё стоя на коленях передо мной и держа мои руки в своих, смотрел на меня с такой пронизывающей серьёзностью, что у меня вспотели ладони.
Я глубоко вдохнула.
— В пятницу я пришла в твой офис, чтобы сделать тебе сюрприз. Я хотела поговорить с тобой.
Он слегка отстранился, и я заметила, как часть жара в его взгляде угасла.
— Значит, ты всё-таки не считаешь меня потрясающим, — его голос прозвучал ровно, но отстранённо.
Я видела, как он мысленно уходит в совсем другую сторону, и, отчаянно желая остановить его, выпалила:
— Я собиралась сказать, что была влюблена в тебя.
Сэмюэль замер. Его лицо стало совершенно непроницаемым.
— То есть… я всё ещё влюблена в тебя, — исправилась я, чувствуя, как горят мои щёки. — Когда мы с Оуэном обедали, он сказал, что они с Дженной теперь официально вместе, и я вдруг поняла, что не хочу заканчивать всё с тобой. Поэтому я пошла в твой офис, собираясь поговорить, и… — я нервно сглотнула, теряя слова, и вдруг с неожиданной ясностью поняла, как трудно было Сэмюэлю признаваться в своих чувствах. Это было неловко. Страшно. И он всё равно рискнул.
— Короче, — продолжила я, пытаясь взять себя в руки, — я люблю тебя. И я хочу, чтобы мы были вместе.
Мой голос был едва слышен, сердце колотилось в груди, и я затаила дыхание, ожидая его ответа.
Лицо Сэмюэля изменилось — шок сменился невыразимой радостью. В одно мгновение он поднялся с колен, сел рядом со мной на диван и, обняв меня, прижал к себе, целуя с такой страстью, что у меня закружилась голова.
Наши губы встретились, и я почувствовала, как между нами пробежал электрический разряд. Этот поцелуй был таким сладким, тёплым, обжигающим, что я ощутила его каждой клеточкой своего тела. Мои пальцы дрожали, сердце бешено стучало, а мысль о том, что он действительно любит меня, наполняла меня головокружительным счастьем.
— Я люблю тебя, Нат, — прошептал он, отстраняясь всего на секунду, чтобы вдохнуть. В его голосе звучала такая преданность, такая искренность, что слёзы навернулись на глаза.
Он снова поцеловал меня, но на этот раз игриво, смеясь вместе со мной. Его пальцы зарылись в мои волосы, мягко поддерживая мою голову, словно я была для него самым дорогим сокровищем.
— Я люблю тебя, — повторил он, когда мы снова остановились, чтобы перевести дыхание.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но он снова поцеловал меня — нежно, но настойчиво, с таким чувством, что я окончательно утонула в этом волшебном моменте. Моя душа наполнилась теплом, будто он своим прикосновением согрел меня до самого сердца.
Я обняла его за плечи, чувствуя, как напряжены его мышцы, как он поддерживает меня, чтобы я не упала, склонившись к нему.
Когда мы снова замерли, просто слушая дыхание друг друга, я прижалась щекой к его груди, прислушиваясь к быстрому стуку его сердца.
— Я тоже люблю тебя, Сэмюэль, — прошептала я, чувствуя, как глаза вновь наполняются слезами.
Громкий хлопок раздался где-то в доме.
Я вздрогнула, но Сэмюэль, казалось, был слишком сосредоточен на мне, чтобы обратить внимание на звук.
— Может, нам стоит проверить, что это? — спросила я, но он только улыбнулся и, склонив голову, снова коснулся губами моих.
