Скажи на милость (ЛП) - Ричардсон Аманда

Еще одно долгое лизание, и я хнычу. — Ты была такой хорошей девочкой сегодня вечером. Я думаю, ты заслуживаешь того, чтобы прийти снова, не так ли?

— Да, — шепчу я, зажмурив глаза.

— Открой глаза, — требует он, и мои глаза распахиваются. — Ну вот. Я хочу, чтобы ты увидела, что ты делаешь со мной, — рычит он, и я вижу, как одна рука падает на его талию, и звук его расстегнутого ремня разносится по моей спальне.

— О, черт, — стону я, наблюдая, как его рука быстро перемещается из поля моего зрения. Зная, что он находит удовольствие, когда его губы на мне, зная, что мой вкус сводит его с ума вот так…

— Чейз, — умоляю я. — Мне нужно больше.

— Завтра, любимая.

Я задыхаюсь от имени питомца. Он никогда не называл меня иначе, как Джульетта или Паркер. Его опущенная голова вскоре заставляет меня забыть свое имя, и через тридцать секунд я бьюсь в конвульсиях у его лица, скользя по его языку, когда он медленно — грубо — проводит им по моему клитору. Я выкрикиваю его имя, сжимая в кулаке его волосы, и неудержимо трясусь, вздрагивая бедрами, пока они не исчезают. Я слышу, как Чейз стонет, а затем он приседает надо мной, когда его сперма изливается на мое ядро толстыми горячими струями. Его лицо вялое, его глаза впиваются в меня, когда он заканчивает.

— Черт, — шипит он, падая рядом со мной на кровать.

— Спасибо, — говорю я ему, закрывая лицо.

Я чувствую, как его острые поцелуи проходят по моей челюсти, животу, внутренней части бедер. Через несколько секунд меня вытирает теплая мочалка, и это невероятно. Я вздрагиваю, когда он проводит им по моим ногам, массируя их теплой тканью.

Я внезапно устала.

— Ты голодна?

— Нет. Просто устала, — говорю я ему.

— Хочешь, я приготовлю для тебя ванну? — спрашивает он, уже подходя к моей ванной комнате.

Я открываю и закрываю рот, когда слышу, как течет вода. Выйдя обратно, я вижу, что он уже успел застегнуть штаны.

Я мог привыкнуть к этому.

— Мне пора, — говорит он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня в губы. — Что ты делаешь завтра?

— Завтра мне нужно работать над диссертацией, а потом я ужинаю с Джексоном.

— Что, если я принесу тебе обед? — он предлагает.

Я ухмыляюсь. — Мне бы понравилось это.

Он тоже улыбается, и от этого мой желудок трепещет. — Спокойной ночи, Паркер.

— Я запру, — быстро говорю я, начиная слезать с кровати.

Он протягивает руку. — У меня все еще есть ключ. Я запру. Иди наслаждайся ванной.

Он ослепительно улыбается мне, прежде чем покинуть мою спальню. Я слышу, как он закрывает дверь, а потом падаю обратно на кровать, когда ванна наполняется.

Я переворачиваюсь на бок, улыбаясь как идиотка.

О, у меня так много проблем.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

Чейз

Выйдя из дома Джульетты, я возвращаюсь в свою квартиру. Я уже чувствую пустоту от того, что ее нет рядом. Как проклятый наркоман. Я провел всю неделю, думая о ней, благодарная за ежедневные проверки, нетерпелив к сегодняшнему вечеру… и все, о чем я мог думать с той минуты, как увидел ее в этом платье, было о том, чтобы сорвать его. Я не лгал, когда сказал ей, что она заставляет меня чувствовать себя диким. Я всегда был первобытным, но она превратила меня в помешанного на сексе зверя.

Но это еще не все — и мне приходится запихивать это в тайники своего разума, чтобы не слишком анализировать.

И дело не в том, что я избегал близости, просто она меня никогда не интересовала. Есть кое-что, что можно сказать о том, что я также забочусь о ней как о друге. У меня всегда есть. Я всегда хотел заботиться о ней.

Я ничего не делаю наполовину.

Возможно, именно поэтому я чувствую потребность отдать ей все — каждую чертову частичку своей души.

Когда я въезжаю в свой гараж, я запираю старинную машину и поднимаюсь на лифте в свою квартиру. Я быстро проверяю свой внешний вид на случай, если Джексон еще не спит, и, когда двери открываются, иду на кухню.

— Привет, — говорит Джексон, потягивая чашку чая. Он сидит на острове, выглядя чертовски измученным, как обычно.

— Тебе уже пора спать, — поддразниваю я.

— Всего десять, — невозмутимо отвечает он, глядя на меня. — А где ты был в этот прекрасный вечер?

— Открытие галереи. Новый клиент. Хотя ее муж — гребаный подонок, — бормочу я.

— Наши жизни такие разные, — шутит Джакс. — Чай?

Я пожимаю плечами. Я бы предпочел скотч, но я также знаю, что мы редко можем так поговорить, не отвлекаясь.

— Конечно. Я пойду переоденусь.

Мои ноги цокают по мрамору, когда я иду в свою спальню, ослабляя галстук. Переодевшись в спортивные штаны и футболку, я возвращаюсь на кухню.

— Спокойной ночи? — спрашиваю я, потягивая травяной отвар и стараясь не морщиться.

Он кивает, но не уточняет. Мы пьем чай в приятной тишине. Я думаю о Джульетте, принимавшей ванну, о том, как она упомянула, что рассказала Джексону о нас. Эта мысль заставляет меня чертовски нервничать. Мне хотелось бы думать, что Джексон был бы рад за нас, но он также был постоянным свидетелем моего образа жизни — моих вечеринок, женщин в моей спальне и вне ее, новой каждую неделю. Я крепко сжимаю кружку, думая о том, как это будет происходить. Я спрашиваю о Джульетте. Возможно, затрагивая тему. Был бы он счастлив? Или он сказал бы мне отъебаться? Последнее, что я хочу сделать, это чтобы он узнал неправильный путь — возможно, как-то поймал нас.

Так что, черт возьми. Может быть, я смогу заложить основу. Не то чтобы я собирался, чтобы она куда-то уезжала. Теперь я полностью в деле — и, кажется, она тоже.

— Как Джульетта? — небрежно спрашиваю я, сохраняя нейтральное выражение лица.

Джакс пожимает плечами. — Она в порядке. Думаю, она встречается с кем-то новым. Я рад за нее.

Я сжимаю губы. Итак, он знает, что она с кем-то встречается. Тогда, может быть, это будет легко.

— Я не знал, что она так скоро начнет встречаться.

Джексон смотрит на меня усталым взглядом. — Ты знаешь Джулс. Я уверен, что у нее есть на то причины.

Я киваю. — Верно. И я уверен, что эти причины также проверены и проверены экспертами.

Джакс смеется. — Конечно.

Я чувствую, как он смотрит на меня, пока я потягиваю чай.

— Почему ты спрашиваешь?

Ебать.

В его голосе слышится подозрение.

Я спрашиваю его? Скажи ему? Как мне сказать своему лучшему другу, что я, возможно, влюбляюсь в его сестру?

Я превращаю свое лицо во что-то безразличное и жесткое.

— Она выросла. Умна. Разумна. Мне трудно не заметить, — заканчиваю я, сердце колотится в груди.

Джексон фыркает. — Что, теперь ты влюбился в мою сестру?

Я пожимаю плечами. — Я спрашивал, как она, Джекс.

Когда я поворачиваюсь к нему лицом, он смотрит на меня прищуренными глазами.

— Ты? — спрашивает он, его голос стал немного жестче.

— Что? — спрашиваю я, притворяясь тупицей.

— Она тебе нравится?

Сейчас или никогда…

— Может быть. Но сначала я хотел поговорить с тобой.

Джексон снова смеется, и я чувствую, как моя кровь леденеет, когда он продолжает. — Без обид, но она слишком хороша для тебя.

Я скрежещу зубами. — Очевидно.

Прежде чем я успеваю задать ему еще вопросы, Джексон вздыхает и встает.

— Мне нужно лечь спать. — Мои глаза устремляются к нему, когда он колеблется у раковины, его челюсти отвисают, пока он обдумывает свои следующие слова. — Есть кое-что, о чем я хочу с тобой поговорить. Ты свободен завтра на обед?

Черт. Обед. Джульетта.

Я перенесу. Это звучит серьезно. — Ага. Здесь?

Он качает головой. — Нет. Может быть, мы сможем открыть тот паб, который нам нравится в городе?

— Идеально. Увидимся завтра.

После того, как он уходит, я решаю отказаться от чая в пользу скотча. Сидя на диване, я смотрю на город подо мной и делаю маленькие глотки, обдумывая слова Джексона.