Неприкаянная - Шнайдер Анна

— Бедняжка, — пробормотала женщина, погладив Каролину по плечу. — Хотите с нами в кафе и на выставку? Хоть отвлечётесь.

— А можно? — девушка с надеждой посмотрела на собеседниц. — Я вам не помешаю?

— Конечно нет! — на этот раз ответила Ариэлла, и весьма решительно. — Мы будем рады! Расскажете нам с бабушкой, каково это — переехать в другую страну. Моя аньян всерьёз думала об этом, но не успела осуществить.

— Ох, — сдавленно пробормотала Каролина, едва удержав себя от пока неуместного вопроса, но уже почувствовав интересные сведения. — Я… соболезную.

— Мы надеемся, что Эмма не умерла, — серьёзно сказала Ариэлла под бабушкин укоризненный вздох. — Я просто вспомнила сейчас об этом, и вот…

— Элли, я же тебе говорила — сначала думай, а уж потом высказывай, — пожурила внучку Агнес. — Простите нас, пожалуйста. Ни к чему сейчас говорить о всяких ужасах. Как вас зовут?

— Каролина Эркер.

— Я — Агнес Велариус, — женщина прижала ладонь к груди. — А это Элли, моя внучка.

— Ох! — Каролина вновь охнула, изобразив лёгкий испуг. — Вы же…

«Аристократы» она не договорила — айла Велариус отмахнулась, поморщившись, а Ариэлла наставительно произнесла:

— После закона о передаче титулов быть снобом и всячески подчёркивать своё происхождение как минимум некрасиво! Вот. Вы любите эклеры?

Засмеявшись от резкой и абсолютно непосредственной манеры девочки перескакивать с темы на тему, Каролина на этот раз честно ответила:

— Очень. И готовлю я их отлично. Я, видите ли, булочница. Но самые вкусные пирожные, по-моему, не эклеры, а «розовые облака». Это национальный десерт в Альтаке. Пробовала когда-нибудь, Элли?

— Не-ет, — протянула девочка, улыбнувшись. — А что туда входит?

И Каролина с радостью принялась рассказывать.

Она провела с Агнес Велариус и её внучкой несколько часов — сначала они перекусили чаем с пирожными в кафе, а потом отправились на выставку, которая оказалась демонстрацией камней и минералов из разных стран. Поначалу удивившись, что Ариэлле интересно нечто подобное, Каролина затем вспомнила, что Агнес артефактор, а значит, её внучка могла унаследовать увлечённость разнообразными материалами.

Выяснилось, что унаследовала Элли не только интерес. Несмотря на то, что в ней не было ни капли магии, если не считать родовую, девочка, кажется, разбиралась в артефактах. Хотя Каролине было сложно судить, насколько хорошо, — сама-то она магом была неважным. Но в какой-то момент, поняв, что Каролина в камнях ничего не понимает, именно Элли стала проводить для неё лекцию, выдавая удивительные подробности.

— Вот! Смотри, это коргианская красная яшма. Её часто используют при создании артефактов с огненной магией, она отлично удерживает исходный импульс силы.

— А что такое исходный импульс силы? — сконфуженно поинтересовалась Каролина, ощущая себя неучем рядом с этой девятилетней девочкой. Надо учиться, надо! И не только шаманству, Гектор прав.

— Ну-у-у… — протянула Ариэлла, явно раздумывая, как получше объяснить. — Вот ты рассказывала сейчас про это пирожное — «розовые облака». Чтобы оно получилось, надо обязательно взбить сливки. Если просто залить малину и бисквит, будет не то. Хотя казалось бы — те же сливки! Но не то. Вот и исходный импульс силы нужен для того, чтобы всё заработало. Он заряжает артефакт перед использованием. Как ни странно, но разные материалы реагируют на него по-разному. Ещё и в зависимости от формулы… Например, аквамарин — вон он, по соседству с обсидианом, — несовместим с огненными артефактами. Только с водными, воздушными, ментальными и так далее.

Каролина слушала это всё с интересом и удивлением. По идее, зачем аристократке без магического дара разбираться в подобном? Однако…

— Элли мечтает стать артефактором, — вздохнула Агнес, глядя, как её внучка, открыв рот, смотрит на здоровенный кусок янтаря с инклюзом — большим пауком — внутри. — Говорит, что она может их делать, а кто-то другой будет заряжать. Не знаю, насколько это возможно. Я с подобными артефакторами не знакома, но… Не хочу убеждать её не мечтать. Хотя в магический университет её не возьмут, поэтому я не представляю, как осуществить такую мечту…

— Простите меня, Агнес, — Каролина извиняюще улыбнулась, изо всех сил стараясь не выдать себя чрезмерным интересом. — Я плохой маг. Умею мало, ещё меньше разбираюсь во всяких тонкостях. Но вы ведь аристократы. Нельзя как-то… не знаю… разбудить в Элли дар?

— Магия не уснувший зверёк, — грустно усмехнулась собеседница. — Для того, чтобы ею обладать, нужен энергетический контур, а у Элли его нет. И взяться ему неоткуда. Энергетический контур — как позвоночник. Если человеку вытащить хребет, он заново не отрастёт, и пересадить его невозможно.

Каролину передёрнуло от специфичности сравнения.

— Простите. Эта тема, полагаю, вам не слишком приятна.

— Скорее, она привычна. Но увы — существует в нашей жизни и невозможное. Так же, как невозможно повернуть реку вспять, невозможно искусственно вырастить или получить энергетический контур. Он либо есть, либо его нет. Уж поверьте, если бы был способ пробудить в Элли магию, я бы сделала для этого всё возможное…

— Понимаю, вы ведь любите внучку, — покивала Каролина, невольно вспомнив недавний разговор с Морганом и Гектором. И почему-то она не сомневалась, что главный дознаватель уже что-нибудь выяснил по этому вопросу.

В общем и целом, прощаясь с Агнес и Ариэллой, Каролина была недовольна собой. Во-первых, потому что не услышала ни от одной из них ничего интересного. Кроме, возможно, сведений о том, что Эмма собиралась переехать в другую страну, но подобное к делу не пришьёшь.

Ну и во-вторых — несмотря на ревность, Каролине понравилась Агнес, а уж об Ариэлле и говорить нечего — очаровательная девочка, любознательная и дружелюбная к окружающим, очень вежливая. Собственно, она была почти копией своей бабушки — та тоже вела себя достойно и отнеслась к Каролине почти по-родственному. С интересом слушала её рассказ об Альтаке и, предположив, что в Грааге девушке одиноко, пригласила на чай во вторник.

Если бы не этот факт, Каролина, скорее всего, считала бы сегодняшнее задание целиком и полностью проваленным, но… раз её пригласили продолжать общение — значит, шанс исправиться есть. И кстати, а почему вообще её пригласили?

Уж не выбирает ли Агнес следующую жертву?

***

Воспользовавшись свободным временем, Морган навестил дочь, попросив секретаря выходного дня связаться с ним, если в комитет перенесётся Каролина. Он провёл с Тайрой несколько часов, рассказывая обо всём, кроме расследования — опасался, что дочь, услышав подробности, сразу захочет помочь и навредит ребёнку, — и когда уже собирался пообедать, секретарь Гектора наконец написала.

— Мне пора, — Морган вздохнул и с сожалением встал с дивана, на котором сидела Тайра. Она кивнула, ничуть не удивившись, и вдруг сказала:

— Ты на неё не сердись, пап.

— На кого? — изумился он.

— На Каролину.

— А она что-то сделала? — Морган сразу напрягся. — Рисковала собой?

— Пока нет, — ответила Тайра с лёгкой улыбкой. — Просто она — твоё отражение. А собственное отражение порой раздражает.

Морган ничего не понял, но решил не уточнять. С Каролиной он сам разберётся, а вот Тайре лучше даром не пользоваться. Хотя Морган понимал, что она зачастую не могла это контролировать — силы мира в его дочери было столько, что она рвалась из Тайры, стремясь проявить себя.

Перенесясь в комитет, Морган быстро поднялся на третий этаж и, когда вошёл в приёмную Гектора, как раз успел увидеть спину Каролины. Девушка заходила к главному дознавателю в кабинет, сопровождаемая Роджером Финли.

Морган пристроился рядом с замом Гектора, и Роджер покосился на него с удивлением, а затем посмотрел на браслет связи.

— Что-то я совсем потерялся, — хмыкнул он. — Думал, вы давно с Шейлом Лазуро беседуете. Но хорошо, что это не так, не придётся повторять дважды. Каролина сейчас расскажет о своих успехах, а мы с Гектором затем поведаем ей о том, что сказал Рон Янг.