Надежный тыл (СИ) - Костадинова Весела

Я замерла, неожиданно застигнутая его вниманием. Его взгляд был тёплым, хотя и слегка обеспокоенным. Моё сердце на мгновение сжалось, и я почувствовала, как к щекам приливает кровь.

— Нет, — тихо сказала я, стараясь звучать уверенно, хотя голос всё же дрогнул. — Всё в порядке.

Он кивнул, его глаза на мгновение задержались на моих, будто пытаясь убедиться, что я действительно говорю правду. Затем он снова обратил внимание на собравшихся, и по его носу я поняла, что он в ярости. В такой ярости, в какой его редко кто видел.

Бледная Анна сидела, словно парализованная, со сжатыми кулаками и опущенными глазами. Анжелика выглядела так, будто только что получила удар, её рот был приоткрыт, а глаза всё ещё отражали шок. Борис сгорбился в своём кресле, избегая взгляда отца, словно пытался спрятаться от его присутствия. Коротков, напротив, прищурил глаза, оценивающе разглядывая Даниила, как будто выжидая подходящего момента для вмешательства.

На общем фоне спокойными выглядели только Николай, который уже занял своё место, Виктор, всё так же поддерживающий меня, и Дмитрий Антонович, чьё лицо выражало абсолютное хладнокровие. Судя по их виду, появление Даниила не стало для них сюрпризом.

— Ну что ж, — произнёс Даниил, его голос был резким, как удар, и вернул всех к реальности. — Кажется, кто-то решил, что без меня здесь можно делать всё, что угодно.

Его слова разорвали повисшее напряжение, но никто не осмелился заговорить.

— Анна, — продолжил он, пристально глядя на неё. — Начнём с тебя. Расскажи мне, чем ты занималась, пока я был на грани жизни и смерти.

— Даня…. Я… я…. я все время была с тобой….

— Со мной, это где, Ань? В коридоре больницы? — он откинулся на кресле и сложил руки на груди.

— Меня…. Меня не пустили в реанимацию, — тихо ответила она.

— Понимаю их. Слышал твою истерику даже через три двери, — качнул он головой, поджав губы. — Если тебя ко мне не пускали, — его голос стал холодным, как лёд, — что тогда ты потеряла в больнице? Сидела на лавочке, перебирая чётки? Плакала в телефоне друзьям, точнее тем, кто тебя еще слушал? Или, может, делала хоть что-то полезное?

Анна сжала губы, её лицо покраснело от злости и стыда.

— Даня, я не могла… — начала она, но он снова поднял руку, останавливая её.

— Не могла? — его глаза сузились, и в них сверкнуло разочарование, холодное и обжигающее. — Ты всю жизнь — не можешь. Что бы ни происходило, ты всегда не можешь.

Её лицо побелело, как будто эти слова ударили её сильнее, чем любой крик или обвинение.

— Тогда скажи, Анечка, — его голос стал тише, почти шипящим, — где все эти десять дней жила наша дочь?

Анна открыла рот, но не смогла сразу ответить. Её взгляд метнулся к Кире, которая по-прежнему сидела в дальнем конце стола, с лёгкой улыбкой, не проявляя никакого волнения.

— Кира… — начала она, но голос дрогнул, и она не смогла закончить фразу.

Даниил, не сводя с неё взгляда, наклонился чуть вперёд, его поза излучала сдержанную угрозу.

Анна крепче сжала руки, её дыхание стало сбивчивым.

— Она… была с Николаем, — наконец выдавила она, избегая его взгляда.

Даниил прищурился, и его губы сложились в горькую усмешку.

— С Николаем, — повторил он, его тон был наполнен сарказмом. — То есть ты хочешь сказать, что наша дочь не просто ушла из дома со мной, но даже когда я оказался в больнице, предпочла жить с чужими ей людьми, а не с тобой? Так, Ань? Интересно, почему?

— Даня… она…. Она всего лишь подросток…. Бунтует… ты же знаешь, мы говорили об этом…

Даниил едва не рассмеялся. Кира громко фыркнула, словно не веря своим ушам, а Николай, сидевший спокойно до этого момента, криво усмехнулся.

— Ань, — лениво сказал Николай, разглядывая ногти, будто ему скучно. — Хватит врать.

Он поднял взгляд, его тон стал резким и пронзительным.

— Ты сейчас пытаешься это сделать нам или себе? Думаешь, я не сказал Дане, что говорила Кира и что ты упорно не желала слушать? Или, Кира ничего, наконец-то, не рассказала? Ты хоть понимаешь масштаб травли, котторый разыгрался в вашем доме?

Анна побледнела, её руки дрожали, но она продолжала молчать, словно эти слова её ошеломили.

— Ты не слышала ни меня, ни свою дочь, — продолжил Николай, его голос стал более жёстким. — Она прямо говорила, что ей нужно, что её тревожит, чего она боится. Знаешь, Аня, что заставило меня окончательно потерять уважение к тебе? Твое полное равнодушие к дочери! Полное! Борис третировал ее долгие годы, Аня, оскорблял, подчас угрожал, унижал…. А ты….

Лицо Николая оставалось каменным, но по тому как дрожат его руки, я поняла, что он едва сдерживает бешенство.

— Она пыталась рассказать тебе, матери, надеясь найти помощь и защиту, но ты не захотела помочь своим детям и разобраться, что происходит между ними. Ты безоговорочно встала на сторону сына, обрекая дочь на постоянное напряжение. Более того, четко дала понять, кто будет виноват, если обо всем этом узнает Даниил. И девочка молчала…. Носила эту боль в себе…. Бунтовала, не в силах справиться с этим грузом. А ты предпочла закрыть глаза и заняться своими делами.

— Ага, — кивнул Даниил, — моей компанией, например. В работе которой ни ты, ни наш с тобой идиот не понимаете ни черта! Воистину, стоит иногда попасть в больницу, чтобы понять весь размах трагедии. Знаешь, — он наклонился и положил сложенные руки на стол, — я как-то так и предполагал развитие событий, но то, что вскрылось…. И ладно бы ты хоть не скрывала этого — я все-таки обидел тебя, как ты считаешь. Но от обилия лицемерия…. Даже я потрясен, Ань. Сколько гнилья на поверхность-то всплыло….

— Даниил… — прошептала она, — твой инфаркт….

— Его не было, Ань, — покачал он головой.

Я услышала эти слова, словно издалека, и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Голова закружилась, и я едва сдержала всхлип, чувствуя, как темнеет перед глазами.

Но в этот момент Виктор до боли сжал мой локоть, его рука была твёрдой, словно якорь, удерживающий меня на месте. Я глубоко вдохнула, заставляя себя прийти в себя, и слегка кивнула ему, давая понять, что справлюсь.

Даниил перевёл взгляд на меня на долю секунды, в его глазах мелькнуло что-то тёплое, виноватое, но он тут же снова сосредоточился на Анне.

Анна стала почти прозрачной. Анжелика хлопнула ладонью по столу, а Борис закрыл лицо рукой.

— Ань, — начал Даниил холодно, его голос звучал обманчиво спокойно. — Напомни мне, какое у тебя образование?

Анна дрогнула, её взгляд метался, словно она искала способ уйти от ответа.

— Если мне память не изменяет, — продолжил он, слегка наклонившись вперёд, — ты закончила курс медицинского, после чего перевелась на филологию? Так?

Она кивнула едва заметно, не осмеливаясь поднять взгляд.

— И ты, — продолжил он, его голос стал резче, — даже с этим багажом знаний не смогла понять, что у меня было банальное защемление нерва?

Анна судорожно вдохнула, но ничего не ответила.

Даниил на секунду перевёл взгляд на меня, а затем снова вернулся к ней.

— Ладно, — продолжил он, его тон стал саркастичным, — Алина… у неё образование далекое от медицины. Но ты…

Он покачал головой, его глаза сверкнули яростью, которую он старался сдерживать.

— Чёрт бы с этим, — произнёс он медленно, подчёркивая каждое слово, — но знаешь, мне было действительно интересно наблюдать, как моя жена заламывает руки и плачет, в то время как другие спасают мою жизнь.

Анна прижала руки к груди, её губы задрожали, но она всё равно не могла сказать ни слова.

— Это было почти трогательно, Ань…. Как ты в последствии оттёрла Алину от меня, изображая преданную и любящую жену. Ты настолько была занята своим спектаклем, что не заметила мой.

Его слова будто разорвали воздух, их вес был почти невыносимым.

Я замерла, почувствовав, как ноги становятся ватными. Всё, что происходило сейчас в этом кабинете, казалось действительно страшным, сюрреалистичным спектаклем, от которого невозможно было отвести глаз.