Империя соблазна (ЛП) - Финелли Мила

Палома. Сестра. Я совсем забыла о ней.

— Привет, — сказала я, когда все переглянулись. — Я Мэгги. Ты, должно быть, Палома.

— Ciao, Мэгги, — сказала будущая модель, протягивая руку. — Приятно познакомиться. Маз рассказал мне о тебе много хорошего.

Маз, а не Вито.

Я облизнула свои скучные, невзрачные губы, пожимая ей руку. — Привет. Мне тоже приятно познакомиться.

Ладонь Вито легла мне на спину, и он нежно погладил меня. — Хочешь капучино, bella?

— Гм, конечно.

Он перешел к шикарной машине, а я стояла там, не зная, что делать или говорить. Это не было неловко. Нет, совсем нет. У Вито и Маза была сестра — красивая, гламурная сестра — которая сейчас была в коттедже на моей винодельне. Меня окружали Д'Агостино.

И Палома была всем, чем Карло описывал женщин-мафиози. Трофеи, достаточно великолепные, чтобы выставлять их напоказ и заставлять других мужчин завидовать. Мои джинсы, толстовка с капюшоном и бейсболка не совсем соответствовали ее гладким дизайнерским брюкам и свитеру. И она была на каблуках. В снег.

Именно с такой женщиной в конечном итоге и останется Вито.

Я старалась не чувствовать себя подавленной.

Никто не произнес ни слова, пока Вито готовил капучино.

— Как тебе вчерашняя еда? — наконец спросил Массимо.

Я с энтузиазмом ухватилась за эту тему. — Очень хорошо. Спасибо, что приготовил нам.

— Я рад, что ты была в безопасности здесь с моим братом во время шторма.

Вито протянул мне капучино, и я с благодарностью его приняла. — Спасибо. — Когда он начал поворачиваться, я схватила его за руку. — Как твоя рана сегодня утром?

— Рана! — Массимо рявкнул. — Che cazzo? Ты ранен?

Вито что-то рявкнул на итальянском брату, и это заставило обоих его братьев нахмуриться. Палома поставила чашку на мрамор. Она указала на его рубашку, явно отдавая ему какие-то приказы. Вито спорил, выражение его лица потемнело, и я почувствовала себя еще более глупо. Он явно не хотел, чтобы кто-то узнал о его ране, и я нечаянно проболталась.

Споры на их языке продолжались, и моя неловкость усугублялась. Все трое забыли обо мне, пока разыгрывалась их семейная драма. Я слушала, но становилось все более и более ясно, что эти люди не хотели и не нуждались во мне здесь.

Я должна был отдать должное Паломе. Она не казалась тем типом, который сдается или отступает. Словно в доказательство моей точки зрения, она отшвырнула руки Вито с дороги, затем подняла его футболку. Она прошипела сквозь зубы. — Идиот, — услышал я ее слова.

Я взглянула в окно, белый пейзаж заполнил мое зрение. Были времена, когда я была окружена людьми, но чувствовала себя невероятно одинокой. Это был один из таких моментов. Мой терапевт однажды сказал, что это потому, что я держу себя эмоционально оторванной от других. Я не знала, правда это или нет, но было противно чувствовать себя посторонней, наблюдающей. Завидовала ли я их семейной динамике?

Может быть, немного. Но на самом деле, почему я здесь? Я не была девушкой или женой Вито. Я не была частью этой семьи. Как бы хорошо все ни было вчера вечером, я не могла забыть правду, даже когда что-то внутри меня сломалось от этой мысли.

Палома и Массимо все еще осматривали повязку Вито, пока он ворчал на них. Я умирала от желания увидеть ее своими глазами, но он был в надежных руках. Я не нужна. Он не нуждается во мне. Я даже не могла понять, что они говорили.

Поставив чашку, я пошла искать свои ботинки.

— Мэгги? — громко сказал Вито. — Что ты делаешь?

— Мне пора идти. — Я натянула ботинки так быстро, как только могла, даже не потрудившись завязать шнурки. — Много дел, понимаешь?

— Нет, не понимаю. — Он подошел ко мне, его губы были напряжены и недовольны. — Я слышал от Майкла, и он сказал, что в основных зданиях все в порядке. На данный момент нет ничего срочного.

— Ну, я бы хотела сама посмотреть. К тому же, тебе стоит повидаться с семьей.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась. Выпей свой капучино. Я…

— Не дави на нее, братец. — Это сказала Палома. — Если ей нужно уйти, пусть уходит.

Я посмотрела на сестру Вито, выражение лица которой было совсем не дружелюбным. Ее карий взгляд был жестким и вызывающим, словно она видела меня насквозь. Было ясно, что она хочет, чтобы я ушла, и глубокая пропасть между жизнью Вито и моей никогда не казалась такой широкой.

Я потянулась за курткой и почувствовала руку Вито на своем бедре. — Per favore, — прошептал он. — Скажи мне, что не так.

— Ничего. Все хорошо. Просто после такого большого шторма есть чем заняться. И тебе стоит наслаждаться общением с братьями и сестрами.

— Ты думаешь, я не смогу сделать это, пока ты здесь?

Это слишком близко к тому, что я чувствовала, поэтому я похлопала его по груди. — Это совсем не то. Слушай, мы поговорим позже, ладно?

Его рука прижалась к моему бедру, пока он смотрел на меня сверху вниз через свои сексуальные очки. С его взъерошенными волосами и небритой челюстью он был действительно чертовски горяч. Если бы мы были одни, я бы определенно обращалась с его телом как с аттракционом в парке развлечений. Но прямо сейчас я просто хотела уйти.

— Увидимся позже, — тихо сказала я, затем вырвалась из его хватки. — Приятно познакомиться! — крикнула я. — Пока, Маз.

Я выскользнула за дверь и вышла на холод. Снег хрустел под моими ботинками, когда я натягивала куртку, и я убедилась, что наступила на следы, которые Маз и Палома оставили ранее. На земле должно было быть не менее восьми дюймов снега.

В груди у меня было пусто. Что глупо. Ну и что, что я не нравлюсь Паломе? Ну и что, что Вито скоро вернется в Торонто, забрав с собой сестру? Ну и что, что я буду скучать по нему?

Ну и что, что я влюбилась в него, а он не ответил мне взаимностью?

Так устроен мир. Это несправедливо. И часто это причиняет боль. В одну минуту у тебя было двое любящих родителей, а в следующую их вырвали из твоей жизни. Погибли в глупой аварии. После этого я уже не ожидала конфетных сердечек и воздушных шаров.

И это утро стало тем самым напоминанием, которое мне было нужно.

Вито

Сжимая грудь, я смотрел, как Мэгги плетется по снегу. Что-то было не так. Что-то заставило ее убежать от меня. На этот раз, однако, у меня была хорошая идея, что — или кто — был ответственным.

Повернувшись, я посмотрел на сестру. — Это было необходимо?

Палома подняла одну темную бровь. — Ты пытался заставить ее остаться, когда она явно хотела уйти. Я была на ее стороне.

— Ты была с ней груба.

Палома не стала отрицать. Вместо этого она посмотрела на Маза. — Molto innamorato. Глубоко влюблен.

— Stai zitto⁴⁸, — рявкнул я и отнес чашку Мэгги к раковине.

— Я же говорил тебе, — ответил мой брат.

— Вито, — сказала Палома. — Она должна быть сильной, чтобы быть Д'Агостино. Если она не может выдержать небольшой вызов время от времени, то она не та женщина, которая тебе нужна.

Я скрестил руки и прислонилась к стойке. — Когда придет время, я решу, кто мне подходит, sorellina. Не ты. Не Maз, и уж точно не Энцо. Capisce?

Она подняла руки, но на уголках ее губ играла тайная улыбка. — Поняла.

— И ты извинишься перед ней.

Моя сестра наклонила голову и подошла, чтобы сесть на табурет рядом с Массимо. — Если это то, чего ты хочешь, то да. Я извинюсь.

Массимо прикрыл рот рукой и что-то пробормотал себе под нос. Палома понимающе кивнула.

— Что ты сказал? — спросил я брата.

Он весело сказал: — Я сказал ей, что ты собираешься жениться на Мэгги, поэтому мы должны быть с ней любезны.

Я потер челюсть, размышляя, почему у меня в роду были самые надоедливые братья и сестры в мире. Я не собирался жениться на Мэгги, но спорить об этом казалось бессмысленным. Маз и Палома поверят во все, что захотят. Они всегда так делали.