Империя соблазна (ЛП) - Финелли Мила

Встретившись взглядом с сестрой, я спросил: — Ты готова услышать, почему я попросил тебя приехать?

Она ухмыльнулась. — Я думала, что ты хочешь познакомить меня с твоей невестой, да?

Я не клюнул на приманку. Вместо этого я открыл кухонный ящик, где спрятал несколько сигарет. Я быстро закурил одну и затянулся, мои ноздри раздулись, когда я втянул химикаты в легкие. Выдыхая, я почувствовал, что немного расслабился. Прежде чем я успел заговорить, моя сестра указала на сигарету.

— Потуши. Здесь будет вонять.

Протянув руку назад, я распахнул кухонное окно, чтобы впустить холодный воздух. — Счастлива?

— Мне не нравится, что ты куришь. — Моя сестра держала чашку с капучино перед ртом, чтобы я не мог ее видеть, а затем что-то сказала моему брату.

С кривой усмешкой он сказал: — Да, конечно.

— Cazzo madre di dio, — прорычал я. — Я вышвырну вас обоих, если вы не перестанете говорить обо мне.

Улыбка Паломы была полной. — Я спросила Массимо, стал ли ты курить чаще из-за своей ragazza.

Я потушил сигарету и выбросил окурок. Они изо всех сил старались задеть меня за живое, и мне приходилось сохранять спокойствие и сосредоточенность. — Палома, я хотел бы, чтобы ты стала моим консильери.

Ее рот открылся, и она медленно опустила чашку в руках, чтобы поставить ее на мрамор. Маз пошевелился в кресле, устремив взгляд на остров, но я сначала обращусь к сестре.

Она моргнула несколько раз. — Вито, я не знаю, что сказать. Разве ты не должен спросить Маза?

Я взглянул на брата, который так и не поднял глаз. — Он может занять эту должность в любое время. Но, как я понимаю, он этого не хочет.

— Я не знаю, — подтвердил Массимо, тяжело вздохнув. — Но странно слышать, что ты предлагаешь это кому-то другому.

— Маз, — сказала Палома, дергая его за рукав рубашки. — Ты должен это сделать. Должность твоя по праву.

— Нет. Я попросил уйти, и теперь я вышел. — Массимо выдохнул в потолок. — Дай мне одну из этих сигарет, брат.

Я не знал, серьезно он это или нет, поэтому я достал пачку из ящика и бросил ему. Он вытащил сигарету и поджег ее.

— Вы двое отвратительны, — сказала Палома, отмахиваясь от дыма. — И я скажу Энцо, что вы оба пытаетесь заболеть раком.

Я закатил глаза. — Нет, если ты моя consigliere, sorelina. Все останется между нами, несмотря ни на что. Это значит, что ты даже Мазу не можешь рассказать, не говоря уже об Энцо.

Она постучала наманикюренными ногтями по мрамору. — Это делает наличие братьев гораздо менее забавным. Мне нравится сплетничать о вас троих друг с другом. Это бесконечная игра, кого я могу разозлить больше всего.

— Ты должна сказать “да”, — сказал Маз нашей сестре. — Вито нужен кто-то из нас, чтобы помочь ему, и это должна быть ты. Ты самая умная.

— Allora, это правда. — Она выхватила сигарету из руки Маза и глубоко затянулась. Когда она вернула сигарету, она спросила: — Почему сейчас? Почему я?

— Потому что мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Кто-то, кто даст хороший совет. Я... — Я подошел к острову и вынул сигарету из пальцев брата. Я продолжал курить, не заботясь о том, нравится это кому-то или нет. — Я отвлекся, и мне нужен кто-то, кто поможет мне не потерять голову.

Ее губы сжались, словно она пыталась не рассмеяться. — Понятно. Но разве эта отвлекающая сила не исчезнет, когда ты оставишь ее здесь и вернешься в Торонто?

Мы все знали, что она говорила о Мэгги, но я проигнорировал это. — Я расширяюсь там в несколько разных проектов. Мне нужно многое уладить, и мне нужен кто-то рядом, кому я могу доверять безоговорочно. Томмазо был бы моим следующим логичным выбором... — Я пожал плечами. — Но он не брат.

— Значит, я последняя оставшийся в живых сестра, да?

— Не будь такой, Ло, — сказала Маз, используя ее прозвище. — Это должна быть ты. И если бы ты была мужчиной, это даже не было бы вопросом. Ты бы уже это делала.

Она потерла руки, словно злой гений. — Мне нравится идея наступить на мозоли всем женоненавистникам. Я предполагаю, что многие из твоих людей будут в ярости, Ви.

— Мне плевать. Ты семья. Моя семья.

— Мне тоже наплевать, — повторила она. — Мне всю жизнь приходилось иметь дело с мужчинами, которые говорили мне, что я не так хороша, как они.

— И женщины в Ндрангете уже не такая уж редкость, — отметил Маз. — Они берут на себя управление, когда мужья попадают в тюрьму.

Палома уставилась на свою чашку, поворачивая ее взад и вперед на мраморе рукой. — Мне нужно подумать об этом. Я упорно трудилась, чтобы построить свою жизнь, которая не имеет ничего общего с нашей семьей. Это отличается от Маза, потому что я никогда по-настоящему не была в ндрине, но приятно иметь свой собственный банковский счет, зарабатывать свои собственные деньги. Я могу спать с кем захочу и не выходить из дома всю ночь. — Она играла со своими браслетами, ее нервная привычка. — Папа держал меня на таком коротком поводке... Я не могу вернуться к этому.

Я поднял ладони. — Я бы никогда не попросил и не ожидал этого от тебя. Я буду платить тебе зарплату, если ты пожелаешь, на твой собственный счет, к которому я не смогу получить доступ. Но тебе придется жить в комплексе со мной. Я не могу обещать, что ты сможешь приглашать туда мужчин, но у меня есть пентхаус в городе, которым ты можешь пользоваться.

— Квартира моего брата? — Она сморщила нос. — Нет, спасибо. Я куплю себе собственную квартиру. Я знаю, как часто ты стираешь простыни.

— Это Маз, который никогда не стирает простыни, — сказал я, указывая на нашего брата. — Не я.

Маз встал и вытянул руки над головой. — Dai, брат. Не приставай ко мне. Я на твоей стороне. — Он поцеловал Палому в макушку. — Я иду домой спать. Если хочешь покурить и расслабиться, Ло, присоединяйся ко мне. В противном случае, иди извинись перед Мэгги, и увидимся около ужина.

— Ciao, — сказала она. — Поспи немного.

Маз вышел за дверь, оставив меня наедине с сестрой.

Палома отпила капучино, а затем сказала: — Мэгги, похоже, смутило мое присутствие. Она думает, что это просто секс? Или тут замешаны чувства?

— Она настаивает, что это просто секс.

— Ты ей веришь? Потому что эта девчонка, — она указала на дверь, за которой скрылась Мэгги, — не вела себя так, будто это просто секс.

— Она этого не сделала?

Палома сжала ладони и потрясла ими к потолку. — Madonna, спаси меня от идиотов-мужчин. Ты видел, как она перевязала эту бессмысленную царапину на твоем боку? Она сделала это с такой заботой и точностью, словно ты ей дорог. Будто ты что-то для нее значишь.

Я положил руку на повязку на ране. Это правда? — Она неоднократно говорила, что это не так.

— Вито. Ты говорил ей о своих чувствах, признавался, что любишь ее?

— Я не...

— Пожалуйста. — Она протянула руку, чтобы остановить меня. — Я знаю тебя всю свою жизнь. Я видела тебя с женщинами, и я могу сказать, что ты чувствуешь себя по-другому по отношению к ней. Так же как и Маз. И ты преодолел чертову метель, чтобы вернуться сюда вчера вечером из-за нее. Теперь, если ты хочешь, чтобы я была твоим консильери, ты должен слушать то, что я говорю, верить мне и принимать мои советы. А не спорить со мной.

— Так что, это своего рода тест.

— Может быть.

Я оперся руками о мрамор и наклонился, выпрямив локти. — Она живет здесь. Я в Торонто. Ничего в этом не изменится, даже если бы я этого хотел.

— Может быть, если бы ты ее спросил. Если бы ты сказал ей, что ты чувствуешь.

Я не был трусом. Я сражался со множеством врагов, делал немыслимые вещи во имя братства. Пытал, калечил, убивал. Захватил чертов город.

Но идея открыть свое сердце Мэгги? Это ужаснуло меня. Мой инстинкт подсказывал мне, что она отвергнет меня, что она не чувствует ко мне того же, что я к ней.

Я прочистил горло. — Она любит это место. Это наследие ее семьи, и она никогда его не покинет.