Непримиримая одержимость - Анис Дрети

Черт, это было больно.

Вздрогнув, я попыталась оттолкнуть его грудь, но он схватил оба моих запястья и прижал их к полу. Он держал их в заложниках, пока вколачивался в меня. Он не собирался останавливаться и был неумолим. Что бы я ни делала, я не могла заставить его замедлиться.

Из глаз выступили болезненные слёзы, но и это его не остановило. Когда я всхлипнула, его хватка на моих бедрах усилилась, крепко удерживая меня на случай, если я попытаюсь вырваться. Я едва слышала его бормотание из-за пульсирующей боли.

— Это был ад – находиться так близко к тебе и не иметь возможности прикоснуться.

— Я думал, что ты никогда не будешь готова.

— Решил, ты наконец сдалась, а потом ты исчезла.

— Если ты снова оставишь меня, я привяжу тебя к себе.

Моя спина выгнулась, когда его пальцы впились в мои бедра. Я оттолкнула его, молча умоляя замедлиться языком тела, и, когда это не сработало, поцарапала его шею и плечи, как кошка, отбивающаяся от койота.

Он находился в своем мире и совершенно не подозревал о моих страданиях, и к тому времени, когда он кончил, я дрожала с головы до ног.

29.Роза

Кабинет выглядел так, будто по нему пронесся ураган. Ковер был сбит в моих попытках вырваться от профессора Максвелла. На полу валялся разбитый инкубатор. В какой-то момент во время нашей борьбы один из нас задел ногой кофейный столик, и бумаги с него теперь были разбросаны по полу.

Везде царил беспорядок.

Но эта картина меркла в сравнении с торнадо, бушевавшим внутри меня. Я была разбита и опустошена.

Отлепив себя от пола, я прислонилась спиной к столу, обхватила себя руками и посмотрела на профессора Максвелла, лежащего на ковре. Он прикрыл глаза рукой, словно ему требовалась минута, чтобы прийти в себя. Впервые я видела его уязвимым. Это было идеальное время для побега, но я не могла уйти. Моя юбка была разорвана и задрана до талии. Пуговицы на белой рубашке оторвались, и мой бюстгальтер был полностью на виду. Я не могла выйти к его сотрудникам в таком виде.

Что за злую шутку сыграла со мной вселенная?

После долгих лет влюбленности к мужчине я перепутала его с братом-близнецом и переспала не с тем. Я никогда раньше их не путала; их физические черты и манера поведения были совершенно разными. Возможно, я была пьяна, но даже так – почему он курил, как Дэймон? За одним из наших обедов он упоминал, что бросил эту привычку много лет назад.

Профессор Максвелл опустил руку и поднялся на ноги. Он тут же огляделся по сторонам, пока не нашёл меня, прислонившуюся к его столу. Он поправил одежду, и я проглотила ком в горле. Мужчина выглядел угрожающе, словно демон похоти в теле из стали.

Я отвела взгляд, когда он заправил полувозбужденный член обратно в черные брюки. Как он мог все еще быть твердым?

О Боже. Я не должна была знать, как выглядит его член, не говоря уже о том, каково это – чувствовать его внутри себя.

Он стремительно подошёл ко мне и опустился на одно колено. Я напряглась, когда он положил руку на мою щеку, подняв дрожащее лицо к себе. Его взгляд пробежался по моим чертам.

— Я был слишком груб?

Я не знала, что сказать. Мне хотелось кричать на него, но казалось, что мой голос пропал навсегда.

Так что я просто оттолкнула его руку.

Он нахмурился.

— Ты злишься.

Мои уставшие глаза изучали его бесстрастное лицо. Как он мог быть настолько оторванным от базовых человеческих эмоций? Разумеется, я злилась. Разве он не заметил этого, когда я сопротивлялась?

— На яхте ты сказала мне никогда не сдерживаться с тобой.

Сердце ухнуло вниз.

Черт. Я действительно сказала ему это.

Всё это началось по моей вине, потому что я приняла его за другого. Это я флиртовала с профессором Максвеллом, а не наоборот. Я поцеловала его. Я добровольно забралась в его постель. Я сказала ему не сдерживаться, потому что не хотела выглядеть печально известной скромницей – особенно в его объятиях. Я хотела, чтобы он обращался со мной как со своей женщиной, а не как с хрупким стеклом.

— Я думал, что ты хотела именно этого, — добавил мужчина.

Это было слабое оправдание тому, что он набросился на меня в своей лаборатории, когда с другой стороны двери находились люди. Но по крайней мере в его словах была какая-то логика – я сама практически попросила его об этом.

Что не имело смысла, так это всё остальное. Да, я сделала первый шаг, но почему профессор Максвелл ответил взаимностью?

Другие женщины регулярно пытались подобраться к бесстрастному ученому – я видела это собственными глазами. Он отшивал их без раздумий. И он ненавидел, когда студентки вели себя с ним дерзко. Нарушение личных и профессиональных правил поведения было совершенно на него не похоже. Если бы кто-то узнал о том, что произошло между нами, это поставило бы под угрозу его карьеру. Он мог потерять всё из-за меня, чего я совсем не хотела. Так почему же он это сделал?

Профессор Максвелл никогда не принимал решений под влиянием эмоций. Он был холодным, расчетливым и всегда держал всё под контролем.

— Я не мог сдержаться, — сказал он, когда пауза затянулась. — Я сходил с ума все выходные.

Мужчина снова потянулся ко мне, и я отпрянула. Я не хотела, чтобы меня утешал тот, кто только что заставил меня заняться с ним сексом… хотя он, похоже, даже не осознавал масштаб случившегося.

— Если ты имела в виду не это, в следующий раз всё будет по-другому, — пообещал он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

О Боже, о каком «следующем разе» он говорит? Я просто хотела забыть, что это вообще когда-либо происходило.

— Со мной ты в безопасности, — сказал профессор, когда я так и не произнесла ни слова.

Я сглотнула слезы, чувствуя, как мое тело начинает дрожать.

— Ты ведь доверяешь мне, Роза?

Мне невыносимо хотелось сказать «да». Профессор Максвелл множество раз спасал меня, оберегал мой маленький мир – кроме сегодняшнего. Сейчас он разрушил его самым жестоким способом.

Глубоко внутри я понимала, что это не его вина. Череда недоразумений вышла из-под контроля, и я не знала, как всё исправить.

В какой-то момент он притянул меня к своей груди. Ирония того, что он утешал меня тёплыми объятиями, не ускользнула от меня. И, что хуже всего – это действительно работало. За семестр между нами возникла дружба, и эта связь давала мне почти инстинктивное чувство безопасности. Его огромное тело окружало меня, и в этот миг чудовищность его поступка не всплывала в голове. В его руках я чувствовала себя в безопасности, хотя он и был самой большой угрозой для меня.

Уткнувшись лицом в его грудь, я разрыдалась, переполненная эмоциями. И сколько бы он ни спрашивал, я не смогла сказать ему правду.

В конце концов профессор Максвелл предложил отвезти меня домой.

Когда я с тревогой отреагировала на его предложение, он указал на задний выход из кабинета:

— Эта дверь выходит на парковку за корпусом.

Я раньше не замечала её. Было разумно воспользоваться ею, учитывая, что я была не в состоянии выйти через парадную дверь. Он, похоже, понял, что я не готова сталкиваться с кем-то.

— Я возьму ключи у Рауля и пригоню машину. Я отвезу тебя домой.

Он задержался на секунду, уже повернувшись к двери. Потом вернулся и мягко поцеловал меня в лоб. Моё сердце остановилось.

Что это было?

— Сейчас вернусь, — тихо сказал он.

Стоило ему выйти из кабинета через переднюю дверь, как я поднялась на ноги и выскочила через заднюю. Возможно, я плакала, пока бежала к общежитию, прижимая к себе разорванную блузку и молясь, чтобы никто меня не узнал.

Дрожащими руками я открыла дверь и вошла в квартиру. Внутри щелкнула выключателем и увидела, что Амели еще нет дома.